Девяносто дней Женевьевы - Кэррингтон Люсинда - Страница 55

• Предыдущая
• 55/72
• Следующая

— Вы правы, — ответил он, едва заметно усмехнувшись. — И это чертовски приятно.

— Я хочу сказать, что у меня иногда возникают сомнения в том, что вы сдержите данное мне обещание.

Женевьева поняла, что на этот раз по-настоящему его разозлила. Она почувствовала, как напряглось его тело.

— Надеюсь, что вы пошутили, мисс Лофтен. У меня, конечно, много недостатков, но я никогда не нарушаю своих обещаний, — изрек Синклер высокомерным тоном. Она увидела в его глазах зловещий, ледяной блеск.

Женевьева поняла, что Джеймса Синклера лучше не злить — в гневе он страшен.

— Простите меня, — произнесла она. Женевьева действительно сожалела о том, что сказала.

— Прощаю, — тут же отозвался он. — Мне, однако, кажется, что именно вы первой нарушите наш договор.

«Только если вы заставите меня это сделать», — подумала Женевьева. Увидев, как смотрит на нее Синклер, она поняла, что он вполне на это способен. И не на шутку встревожилась.

— А если я дам тебе один фунт?

Женевьева моментально пришла в себя. Возле ее стола стоял улыбающийся Джордж Фуллертон.

— Мне кажется, что один цент тебя бы не устроил, — сказал он.

— Один цент? — переспросила она.

— За твои мысли. Ты, похоже, унеслась куда-то очень далеко. Думаешь о работе?

— И о ней тоже.

— Ты слышала последние сплетни о Джеймсе Синклере?

— Ты имеешь в виду историю с Рики Крофтом? — спросила Женевьева. — Да, слышала.

— Как ты думаешь, это правда?

Женевьева вспомнила, как накануне вечером похолодела от страха, когда Синклер разозлился. Это была мимолетная, но бурная вспышка гнева.

— Мистер Синклер запросто может набить кому-нибудь морду, — сказала Женевьева. — Однако я не понимаю, почему он сцепился именно с Рики Крофтом.

— Этого никто не понимает, — сказал Фуллертон. — Ты что-нибудь знаешь о том, как проходит его японский вояж?

— Только то, что он как-то проходит.

Фуллертон кивнул.

— В последнее время мистер Синклер приобрел бешеную популярность. Все хотят заполучить этот лакомый кусочек. Однако, несмотря на то что он по-прежнему флиртует с «Лукки» и их прелестной фехтовальщицей, я уверен, что ты в конце концов выиграешь эту битву полов.

«Жаль, что у меня нет такой уверенности», — подумала Женевьева. Увидев, как Синклер злится, она поняла, что совсем его не знает. Многие считали его бессовестным манипулятором, человеком, который превратил управление людьми в хобби. Может быть, ее он тоже использует, зная, что в любой удобный момент сможет заставить ее нарушить договор, который они заключили? Женевьева решила, что это очень похоже на правду.

Она все еще раздумывала над этим вопросом, когда ей доставили посылку с бумажными салфетками. К ней была приложена короткая записка: «Я УВЕРЕН, ЧТО ВЫ НАЙДЕТЕ ИМ ДОСТОЙНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ».

Женевьева знала, что очень скоро все выяснится. Однако у нее осталось мало времени. Оговоренный ими срок подходил к концу.

7

Женевьева понимала, что Синклер не будет звонить ей из Японии, но всякий раз, снимая трубку, все-таки надеялась услышать его голос. Однако вместо него звонили ее друзья и знакомые, словом, все те, с кем она общалась постоянно. Один раз даже позвонил Филипп и заявил, что решил дать обет целомудрия и не заниматься сексом до окончания колледжа.

— Таких, как я, набралась целая группа, — сказал он сестре. — Женщины не стоят того, чтобы тратить на них свою жизнь.

— Сначала ты страдал из-за того, что твоя девушка не соглашается заниматься в постели садо-мазо, а теперь решил стать монахом, — констатировала Женевьева. — По-моему, это полный бред.

— Ты думаешь, что я не смогу так долго продержаться?

— Я думаю, что ты не сможешь так долго подавлять свои естественные потребности, — сказала она.

— Что ты говоришь, большая сестра? Я ведь не сексуальный маньяк, — возмутился Филипп.

— Нет, ты не маньяк, а самый обыкновенный парень. Уверена, что через неделю ты найдешь себе новую девушку.

— Давай поспорим. На деньги. Пусть это будет небольшая сумма.

— Нет, я не согласна, — ответила Женевьева. — Ты не сможешь со мной расплатиться, ведь у тебя все время ветер в карманах гуляет.

— Я настроен очень серьезно. Вот посмотришь, у меня все получится, — сказал Филипп.

Наконец позвонил Синклер. Его голос был спокойным и даже приветливым. Женевьева очень удивилась, когда вместо того, чтобы отдавать распоряжения, он спросил, как у нее дела.

— Спасибо, все хорошо, — ответила она, надеясь, что ей удалось справиться с эмоциями и ее голос звучит ровно и спокойно. Хотя на самом деле ей хотелось закричать от радости. — Надеюсь, японцы вам понравились?

— Они очень внимательные, приветливые и дружелюбные.

— А гейши? — поинтересовалась Женевьева.

— И гейши тоже.

Ей очень хотелось спросить, понравилось ли в Японии Джейд Челфонт. Однако гордость не позволила Женевьеве признаться в том, что ей известно: Джейд поехала вместе с ним.

— Джейд здесь тоже очень нравится, — добавил Синклер весело, пока Женевьева пыталась найти нейтральную тему для разговора. — Вы ведь помните Джейд Челфонт, не так ли? Вы познакомились с ней на выставке антиквариата.

— Конечно, помню, — сказала Женевьева безразличным тоном. — Мисс Челфонт, кажется, занимается дзюдо или карате, точно не помню.

Синклер засмеялся.

— Вы почти угадали. А еще она работает в «Лукки». Или об этом вы тоже забыли? Здесь, в Японии, она мне очень помогает.

— Вы, насколько я поняла, уже давно ведете переговоры с японцами, — произнесла Женевьева. — Почему вы не сказали мне об этом, когда мы с вами обсуждали концепцию будущей рекламной кампании?

— Тогда все это было весьма туманным, неопределенным. Однако нам удалось достичь определенных успехов, и дело постепенно продвигается.

Женевьева вдруг испугалась. Она знала, что не только «Лукки», но и другие агентства (и их довольно много) желают заполучить такого клиента, как Синклер. Сдержит ли он данное ей слово, не нарушит ли тот странный договор, который с ней заключил? Синклер уверял ее в том, что всегда выполняет обещания, и Женевьева ему поверила. Может быть, она просто наивная дура? Если после окончания девяностодневного срока Синклер захочет уйти из ее жизни, никто не сможет ему помешать. Если он заключит контракт с другим агентством, забыв о «Баррингтонс», то за это его тоже никто не накажет. Так уж сложились обстоятельства, что она не сможет публично обвинить этого человека в обмане.

— Мы с нетерпением ждем дня, когда сможем заняться таким сложным и интересным делом, как разработка международной рекламной кампании, — произнесла Женевьева.

— Вы еще не получили этот заказ, — вежливо напомнил Синклер.

— У вас возникли какие-то сомнения?

— Наш с вами договор заканчивается только через две недели, — напомнил он. — Неужели вы забыли об этом?

И Женевьева снова погрузилась в раздумья. «Может быть, ему просто нравится испытывать меня? Он, наверное, поставил себе целью найти то, на чем я сломаюсь», — подумала она. В самом начале, когда они только заключили эту странную сделку, Женевьева была искренне уверена в том, что сможет сделать все, о чем ее попросит Синклер. Она готова была оказать ему (и не только ему) любые сексуальные услуги ради того, чтобы он согласился сотрудничать с ней. Даже если бы Синклер предложил ей сделать какую-нибудь мерзость, она пошла бы и на это. Однако ситуация изменилась. Она сама изменилась. Синклер изменил ее. Он изменил ее жизнь и образ ее мыслей.

— Надеюсь, вы не забыли адрес Джорджи? — спросил он.

— Нет, не забыла, — ответила Женевьева.

— Я попросил ее сшить для вас новую экипировку, — сказал Синклер. — Но ей нужно снять с вас мерки. Я договорился, что вы приедете к Джорджи завтра в обеденный перерыв. Надеюсь, это время вас устраивает?

— Это вы отдаете распоряжения, — напомнила ему Женевьева. Сама того не замечая, она говорила спокойным, холодновато-отстраненным голосом. — По крайней мере ближайшие две недели.

• Предыдущая
• 55/72
• Следующая