По требованию, или Люкс для новобрачных - Элиот Джастин - Страница 2

• Предыдущая
• 2/46
• Следующая

Как ни изображали мы утонченность и остроумие, суть заключалась примерно в следующем:

Он: Раздевайся!

Я: Это заслужить надо.

Он: Еще один такой взгляд, и я оседлаю тебя прежде, чем ты пикнешь: «Оплата лишь при успешном исходе».

Я: Звучит здорово, ты делом докажи.

Коричная обсыпка еще не растаяла на пене капучино, а адвокат уже созрел.

– Слушай, – начал он. Голубые глаза пронзали меня насквозь, соблазняли и искушали. – Сколько у тебя времени? На работу торопишься?

Я закусила губу, потом таинственно улыбнулась.

– Ну помоги мне, – не унимался он. – Или мне в суд тебя вызвать?

Я снова захохотала. Не могу устоять перед мужчиной с чувством юмора. Особенно перед таким, у которого все шансы стать следующим Джеймсом Бондом.

– Что ты задумал? – спросила я. Если он – Джеймс Бонд, то я на том этапе по состоянию напоминала Пусси Галор[2]. – Наручники в твоей задумке фигурируют?

– А тебе бы хотелось?

У меня аж слюнки потекли.

– Эта маленькая техническая деталь покорила меня окончательно.

Адвокат протянул мне руку, и я ее пожала. Его тепло и запах мгновенно привели меня в состояние боевой готовности. Хотелось лишь одного, но прямо сейчас.

– Какой у тебя номер? – шепотом спросил он, волоча меня в фойе мимо цветов в горшках.

Э-эх!

– А нельзя пойти к тебе?

Адвокат резко затормозил и нахмурился.

– Боюсь, нельзя, – покачал головой он. – Конференция сегодня заканчивается. Ты что, не здесь остановилась?

Я прикусила губу и почувствовала, что краснею.

– Нет, просто кофе выпить зашла.

– Кофе выпить зашла? Так ты не адвокат?

– Нет, черт побери! – выпалила я, шумно втянув воздух.

Адвокат выдохнул за меня.

– Прости, я не думал, что ты… Ясно. Говоришь, «нет, черт побери»? Так тебя можно, хм, побрать? Ты согласна? Согласна?

Смешок мой прозвучал немного истерично. За представительницу древнейшей профессии меня принимали не впервые, но впервые так не вовремя.

– Номера-то у нас нет, – напомнила я.

Адвокат уволок меня под раскидистую пальму, прижал к себе и похлопал по заднице.

– Зато у меня есть машина, – прорычал он.

От прикосновения к его широкой груди, крепким плечам и вздувшейся ширинке мои сомнения мгновенно развеялись. Я хотела его над собой, на себе, в себе.

– Сиденья откидываются? – спросила я.

– Да, конечно.

– Хорошо.

На подземной стоянке он пригвоздил меня к капоту и впился в губы поцелуем. Стопроцентная шерсть терлась о жалкую синтетику моей одежды и, электризуясь, липла к ней. По брючинам в тонкую полоску мои обтянутые нейлоном ножки скользнули под его пиджак, обвили его бедра и прижали твердую выпуклость к разверстой пасти юбки.

Я терлась промежностью о его ширинку, наслаждаясь грубоватой лаской сразу нескольких слоев ткани. Его язык скользнул мне в рот, а рука нырнула в вырез блузки, потом еще глубже, под кружевные чаши. Пальцы мяли и тискали грудь и ягодицы, дыхание сбилось, бедра репетировали парный танец – и все на подземной стоянке отеля, в свете прожекторов.

– Дальше будем? – спросил он, крепко прижав мои запястья к холодному блестящему капоту.

– Может, лучше в салоне? – шепнула я, озираясь в поисках камер наблюдения и разгневанных секьюрити.

– Слушаюсь и повинуюсь! – Адвокат резко притянул меня к себе, словно для энергичного джиттербага, развернул и поволок в машину. Дверца открыта, спинка пассажирского сиденья откинута – он уложил меня и пристегнул ремнем безопасности. Я несколько растерялась, когда дверца захлопнулась, а я осталась лежать на остывшем кожаном сиденье, но вот он появился с водительской стороны и пристроился рядом, пожирая меня взглядом.

– Снимай трусики!

Распаленная его командным голосом, я спустила трусики сперва до бедер, потом до колен, потом сбросила их, подняв еще обутые ноги.

Адвокат тут же коснулся моей ноги, оставь, мол, в таком положении, и потянулся к моей обнаженной плоти.

– Да ты течешь от желания! – воскликнул он, явно под впечатлением. – Оттрахать тебя просто необходимо.

С правдой не поспоришь. Скорость, внезапность, грубость заводили меня всегда. Трахаться в машине грязно и распущенно, но мне нравится быть грязной и распущенной. По-моему, ему это тоже нравилось.

Он так торопился влезть на меня, что оторвал себе пуговицу с кармана брюк и выругался, когда она, звякнув, куда-то закатилась. Быстро и уверенно он пристроился меж раздвинутых коленей и приподнял мою попу, чтобы стремительным движением пронзить мой сочащийся центр.

Получилось у него с невероятной легкостью: размер подошел идеально. Мы застонали хором.

– Ты часто этим занимаешься? – спросил он, начав двигаться во мне.

– М-м-м? – рассеянно промычала я, приподняв бедра, и стиснула его ягодицы – пусть войдет еще глубже!

– Часто цепляешь незнакомцев для грязного секса? Небось постоянно!

Я уже открыла рот, чтобы возразить: нет, мол, я не такая, но вовремя сдержалась. Ему это нравится. Я представила этого самца рядовым в целой армии незнакомцев, использующих мое тело день за днем, неделя за неделей – на автостоянках, в отелях, в туалетах. Я чувствовала себя шлюхой, позволяя мужчине, которого и по имени не знала, долбить меня через пятнадцать минут после знакомства.

– Ага, постоянно, – проурчала я

Окна запотели. Я пожалела дорогую обивку сидений: ей так доставалось, потом схватила кончик его ремня, пряжка которого при каждом движении шлепала меня по заднице. Движения становились все неистовее, звяканье пряжки не умолкало, развязавшийся галстук болтался у меня перед носом, пока я не вцепилась в него зубами: надоел! Чувствовалось, вот-вот, буквально через считаные секунды, начнется тот дикий трепет, та дрожь. Я нечаянно пнула приборный щиток. Получилось прилично – адвокат на миг замер и обернулся, чтобы оценить ущерб. К счастью, все обошлось, но он поклялся:

– Ты за это заплатишь!

Теперь он вонзался в меня с бешеной силой, заставив почувствовать целую гамму дикого наслаждения. Чем больше я прикидывалась шлюхой, которая механически обслуживает клиента, а себя сдерживает, тем ближе был мой оргазм. Вот он обрушился, и я не смогла сдержать дикий вопль.

Казалось, наши тела слились воедино: приторный сок схватки наполнил воздух и приклеил нас друг к другу. Сиденье покрылось слизью, моя тонкая летняя блузка промокла насквозь. Я бы, наверное, потеряла сознание, но он отклеился и сел на корточки меж моими разведенными ногами. Ляжки саднило: стопроцентная шерсть, которой я так восхищалась, стерла их в кровь. Слава богу, ткань качественная, не то я вообще без кожи осталась бы.

– В миллион раз лучше стоячего перепихона на конференции, – заявил адвокат, вытащил бумажник из бардачка и сунул мне в ложбинку между грудями комок двадцатифунтовых купюр. – Вот, купи себе что-нибудь красивое и давай, чеши отсюда!

У меня аж глаза на лоб вылезли. Я вытащила деньги – ровно сто фунтов – и попыталась вернуть, но адвокат разблокировал дверцу, открыл ее настежь и нетерпеливо махнул рукой – выметайся!

Я выбралась на парковку, гордо расправила плечи, подтянула чулки, одернула юбку и застегнула блузку. Лицо и волосы приведу в порядок в туалете.

Прежде чем ретироваться, я швырнула деньги в машину. Сотня фунтов пригодилась бы, но отказаться было куда важнее. Взяв деньги, я потеряла бы контроль над случившимся, а мне этого не хотелось. Потаскуху я изображаю исключительно по собственному желанию. Добрая половина моего удовольствия от игры и притворства.

На поезд я, разумеется, опоздала.

Воспоминания о практике с практикующим адвокатом скрашивали мои одинокие ночи. На темном потолке проигрывалась одна сцена за другой, и мои пальчики теряли покой.

Тот отель был мне вовсе не по пути, но порой я специально ходила туда поглазеть на его пышное величие. Я медленно поднимала глаза к полосатым навесам, потом еще выше, к окнам номеров, и представляла, что творится за тяжелыми белыми шторами.

• Предыдущая
• 2/46
• Следующая