Девушка, которую ты покинул - Мойес Джоджо - Страница 47

• Предыдущая
• 47/97
• Следующая

— О да. Ты ведь бывший коп. Но все равно спасибо. Спасибо большое.

— Если тебе интересно знать, то сумочку нашли в мусорном баке. Вместе с двумя другими. Рядом с университетской библиотекой. Сторож увидел их и отнес в полицию. Боюсь только, твои карточки и телефон пропали… Но есть и хорошая новость. Все деньги целы.

— Что?

— Да уж. Невероятно. Двести фунтов. Я проверял.

Она чувствует теплую волну облегчения.

— Надо же! Они не тронули деньги! Ничего не понимаю.

— Я тоже. Похоже, когда они открывали кошелек, деньги просто выпали оттуда.

Лив берет сумочку и внимательно осматривает. На дне среди ее личных вещей типа щетки для волос, книжки в бумажной обложке, которую она читала в то утро, и завалявшегося тюбика губной помады лежат двести фунтов.

— Никогда раньше о таком не слыхала. Но все равно приятно. Одной заботой меньше.

Он улыбается. Но на его губах не снисходительная улыбка типа «о, несчастная пьянчужка, которая подбивала под меня клинья», а улыбка действительно очень довольного собой человека.

И она неожиданно для себя тоже улыбается:

— Это просто… невероятно.

— А где моя награда в четыре фунта? — спрашивает он и, встретив ее недоуменный взгляд, со смехом говорит: — Мо рассказала мне. Я шучу. Серьезно. Но, — продолжает он, от смущения разглядывая носки туфель, — как насчет того, чтобы куда-нибудь вместе сходить? — И, не дождавшись ответа, добавляет: — Так, ничего особенного. И напиваться вовсе необязательно. И в гей-бар идти необязательно. Можно просто немного пройтись. Будем гулять, сжимая в руке ключи и на всякий случай приглядывая за сумками.

— Идет, — подумав, кивает Лив и снова неожиданно улыбается. — Я с удовольствием.

Весело насвистывая, Пол Маккаферти спускается в дребезжащем лифте. Оказавшись на улице, он вынимает чек из банкомата, комкает его и кидает в ближайшую урну.

Они встречаются уже в пятый раз. В первый раз они едят пиццу, и Лив пьет минеральную воду, но лишь до тех пор, пока не убеждается, что он и правда не считает ее алкоголичкой, после чего позволяет заказать себе джин с тоником. Лучший джин с тоником, который она когда-либо пробовала. Пол провожает Лив до дому и, уже собираясь уходить, неуклюже целует в щеку, и они дружно смеются над неловкостью ситуации. После чего Лив неожиданно наклоняется вперед и целует его уже в губы. Поцелуй короткий, но настойчивый, многообещающий. У Лив даже перехватывает дыхание. Пол неуклюже пятится к лифту, и, пока двери медленно закрываются, она видит его счастливую улыбку.

Он ей нравится.

Во второй раз они, по совету его брата, идут послушать живую музыку, и это ужасно. Через двадцать минут Лив с облегчением понимает, что Пол тоже находит оркестр ужасным, и, когда он спрашивает, не хочет ли она уйти, они как бы случайно берутся за руки, протискиваясь к выходу в переполненном баре. И идут так до самых дверей его квартиры. Там они разговаривают о своем детстве, любимых оркестрах, собаках и о том, что оба ненавидят цуккини, затем целуются на диване до тех пор, пока ноги у нее не становятся ватными.

А еще через какое-то время он звонит ей в обеденный перерыв, чтобы сообщить, что случайно оказался рядом с ее домом, и спросить, не хочет ли она выпить с ним кофе.

— Ты что, действительно проходил мимо? — спрашивает она, после того как они выпили кофе и съели пирожные, попытавшись растянуть удовольствие настолько, насколько позволял отпущенный ему на обед час.

— Конечно, — отвечает он, и она, к своему восторгу, замечает, что у него краснеют уши.

Он ловит ее взгляд и теребит себя за левую мочку:

— Вот черт! Врун из меня никудышный.

В четвертый раз они идут в ресторан. Но когда должны были подать пудинг, звонит ее отец, чтобы сообщить, что Кэролайн опять его бросила. Он так громко завывает в телефонную трубку, что Пол буквально подпрыгивает на стуле.

— Мне надо идти, — говорит она, отказываясь от предложенной им помощи.

Нет, она еще не готова к встрече этих двоих, особенно учитывая то обстоятельство, что отец может встретить их без штанов.

Когда она через полчаса приезжает к отцу, то обнаруживает, что Кэролайн уже дома.

— Я совершенно забыл, что этим вечером она собиралась на этюды, — робко блеет отец.

Пол не пытается форсировать события. Лив даже начинает задумываться, не слишком ли много она говорит о Дэвиде и не впадает ли в некую крайность. Но потом решает, что Пол слушает просто из вежливости. И вообще, поскольку Дэвид — это неотъемлемая часть ее жизни, то Пол, если хочет быть с ней, должен принять и это. Мысленно она уже обсудила с ним больную для нее тему и даже успела — тоже мысленно — пару раз поссориться.

Теперь она просыпается и сразу начинает думать о Поле, вспоминает его манеру слушать, подавшись вперед, словно он ловит каждое ее слово, вспоминает его лицо: преждевременно поседевшие виски и ярко-голубые глаза. А ведь она, казалось, уже и забыла, каково это — постоянно думать о ком-то, желать физической близости и чувствовать легкое головокружение при воспоминании о запахе мужской кожи. Она по-прежнему сидит без работы, но теперь это ее волнует уже меньше. Иногда Пол посреди дня посылает ей текстовые сообщения, и она прямо-таки слышит его американский акцент.

Но Лив боится показать Полу Маккаферти, как сильно он ей нравится. Опасается сделать неверный шаг, ведь с тех пор, как она в последний раз ходила на свидания, прошло уже девять лет и правила игры, должно быть, изменились. Лив слушает бесстрастные излияния Мо насчет знакомств по Интернету, «полезных друзей», того, когда надо, а когда не надо заниматься любовью, а еще насчет депиляции и техники секса, и ей кажется, что она беседует с кем-то, кто говорит на польском языке.

Ей трудно подходить к Полу Маккаферти с той же меркой, какой Мо меряет всех мужчин. Она считает их помешанными на порнухе, порочными, никчемными, корыстными бездельниками. Пол же очень прямой и для Лив — как открытая книга. Именно поэтому он и не захотел делать карьеру в своем спецотделе нью-йоркской полиции.

«По мере того как ты поднимаешься по служебной лестнице, все черное и белое постепенно становится серым», — объясняет он.

И только когда он заводит разговор о сыне, речь его становится неуверенной и с него мигом слетает вся решительность.

— Развод — жуткое дерьмо, — говорит он Лив. — Мы пытаемся себя убедить, что с детьми все в порядке, что лучше уж так, чем заставлять их слушать, как двое не слишком счастливых людей орут друг на друга, но боимся узнать у них правду.

— Правду?

— Да. Чего им на самом деле хочется. Потому что знаем ответ. Он может разбить нам сердце. — Пол задумчиво смотрит вдаль, но уже через несколько секунд снова улыбается: — И все же Джейк — хороший парень. Действительно хороший. Слишком хороший для нас с Леони.

Ли нравится то, что он типичный американец, не такой, как другие, и к тому же полная противоположность Дэвиду. Пол по природе своей очень обходительный, он из тех мужчин, которые всегда пропускают даму вперед, распахнув перед ней дверь, причем не из желания сделать красивый жест, а потому что ему просто в голову не может прийти не открыть перед женщиной дверь. А еще в нем чувствуется скрытая властность характера: когда он идет по улице, люди стараются уступить ему дорогу. Но похоже, он этого даже не замечает.

— Боже мой, не стоит принимать все так близко к сердцу, — говорит Мо.

— Что? Я только хочу сказать, что приятно проводить время с кем-то, кто…

— С кем собираешься перепихнуться на этой неделе, — фыркает Мо.

Но Лив пока не приглашает его в Стеклянный дом. Мо чувствует, что подругу гложут сомнения.

— Ну ладно, Рапунцель. Если так и собираешься сидеть в своей башне, то должна хотя бы позволить своему принцу подержаться за твои волосы.

— Не понимаю…

— Я вот что думаю, — говорит Мо. — Мы должны сделать перестановку в твоей комнате. Слегка изменить дом. Иначе ты так и будешь переживать, что привела кого-то в дом Дэвида.

• Предыдущая
• 47/97
• Следующая