В поисках бриллиантовой диадемы - Аверин Владимир Владимирович - Страница 1

• 1/29
• Следующая

OCR и вычитка Всеволод. Май 2012 г.

—Этого не может быть! — побледнев, сказал бородатый мужчина, глядя на журнальную фотографию.

Он снял очки и горящими глазами посмотрел на своего телохранителя, затем еще раз всмотрелся в фотографию и сказал:

—Мы никуда не летим. Сдай билеты, Макс. Макс удивился, ведь еще пять минут назад они собирались на воздушном лайнере вылететь из Москвы.

Пять минут назад в светлом прохладном зале аэропорта Домодедово, ожидая регистрации рейса Москва'—Нефтеюганск, бесшумно ступая легкими дорогими туфлями по шашечным плитам, прохаживался высокий худощавый мужчина в летнем костюме песочного цвета. Его ухоженная борода поблескивала сединой, глаза скрывались за дымчатыми стеклами в золотой оправе. На безымянном пальце правой руки таинственно поблескивал изумруд, отбрасывая зеленые блики на хромированные замки добротного кожаного кейса и на серебряную пластину с выгравированной на ней монограммой «А. В. Н.» — Александр Венедиктович Никольский.

За Александром Венедиктовичем шел его телохранитель Макс — высокий мужчина атлетического телосложения, с лысой, как тыквенная семечка, головой. По его лицу легко можно было определить, что газет он не читал, а книг в глаза не видел.

На Максе были узкие, обтягивающие крепкие бедра джинсы, подпоясанные широким ремнем с огромной блестящей пряжкой, остроносые сапоги и замшевая куртка с бахромой на рукавах. Чувствовалось, что он хочет казаться настоящим ковбоем.

Его хозяин, Никольский, руководил антикварным магазином, в котором покупалась, а затем продавалась старинная мебель, ювелирные украшения и всякие допотопные безделушки.

Никольский не привык бездельничать и поэтому сейчас мучился от скуки: его рейс задерживали.

Купив в киоске газету и несколько журналов в глянцевых обложках, Александр Венедиктович недовольно посмотрел на пыльные пластиковые кресла, смахнул с них пыль газетой и присел на краешек сиденья.

Он лениво перелистывал страницы журнала и вдруг поймал себя на мысли, что уже не думает о цели своего полета в Нефтеюганск, что какой-то другой, смутный, еще не осознанный образ занял его воображение. Страница, на которую он мельком взглянул и сразу же пролистнул движением большого пальца, сейчас показалась ему чем-то неуловимо знакомой. То ли броский заголовок, то ли рекламный снимок или едва заметный фрагмент яркой фотографии привлек его внимание.

Возвращаясь к началу журнала, он внимательно рассматривал страницу за страницей, пока, наконец, не наткнулся взглядом на большую фотографию.

«Этого не может быть...» — подумал Никольский и, приблизив к глазам страницу, пристально вгляделся в фото.

Позировала черноволосая юная девушка в плаще-накидке из небесно-голубого бархата. Она сидела на белой лошади и, глядя немного исподлобья, натягивала тетиву лука, нацеливая стрелу в объектив фотоаппарата, то есть прямо в читателя журнала.

Но не юная наездница, не стрела, готовая в любой миг сорваться с тетивы, и не породистая лошадь так заинтересовали Александра Венедиктовича. Он увлеченно смотрел на ювелирное украшение на голове девушки. В ее черных волосах блестела драгоценная диадема, напоминающая корону, полукруглый обруч из платины, в центре которого возвышались переплетенные лепестки лилии, усыпанные бриллиантами.

Этого не может быть, — вслух повторил Никольский, снял очки, еще раз приблизил к глазам фотографию, а потом горящими глазами посмотрел на своего телохранителя и сказал: — Мы никуда не летим. Сдай билеты, Макс.

Почему? — Макс проследил за взглядом Никольского, указал своим толстым пальцем на диадему и спросил: — Неужели из-за этой дурацкой короны, которая торчит на башке у этой девчонки?

Эта диадема, которую ты называешь «дурацкой короной», часть гарнитура, памятник ювелирного искусства, историческая реликвия.

Какого еще гарнитура? — туповато спросил Макс и приблизил свою лысую голову к фотографии, стараясь отыскать на ней диван или кресло. — Что-то я не вижу тут никакого гарнитура, только кобыла и девчонка, а стульев нету.

Дремучий ты человек, Макс. Гарнитуры бывают не только мебельные, но и ювелирные. Эта «дурацкая корона» — часть ювелирного набора, который состоит из диадемы, серег и ожерелья.

Несколько лет назад Никольский купил серьги и ожерелье из этого драгоценного гарнитура, он знал, что в ювелирный набор входит еще и бриллиантовая диадема, поэтому несколько лет безуспешно искал ее, расспрашивал знакомых ювелиров и антикваров, через руки которых проходят старинные украшения.

Но никто не мог сказать, где хранится третий предмет ювелирного набора. А набор считался неполным, если в нем не хватало хотя бы одного украшения, и поэтому стоил гораздо дешевле.

Никольский не терял надежды и продолжал искать диадему, с восторгом представляя себе астрономическую цену, за которую он продаст полный набор.

И вот, сидя в пыльном кресле в аэропорту и листая журнал, он случайно увидел на фотоснимке драгоценность, за которой охотился многие годы. Он снова приподнял очки, приблизил к глазам журнал и прочитал небольшой текст под фотоснимком: «По итогам года в нашем конкурсе «ПЕРВАЯ ПУБЛИКАЦИЯ» победил тринадцатилетний московский школьник, член клуба «Юный фотограф», Вадим Ситников, приславший в редакцию фотографию «Диана — богиня охоты». Мы поздравляем Вадима и желаем ему творческих успехов. А наш конкурс продолжается».

Я найду этого мальчишку и сделаю все, чтобы заполучить диадему. Клянусь, она будет моей, — вслух пообещал себе Никольский, закрыл журнал, увидел в глянцевой обложке свое отражение и улыбнулся себе как человек, сделавший радостное открытие.

Александр Венедиктович, это, конечно, не мое дело, но я все-таки спрошу: неужели вы только по одной фотографии в журнале собираетесь найти эту дурацкую диадему? — спросил Макс.

Я уверен, что найду ее, поэтому ты сейчас пойдешь и сдашь билеты. Это одно из моих правил.

Из каких правил? — не понял туповатый Макс.

Есть закон Ома, закон Ньютона, есть второй закон термодинамики, — терпеливо объяснил Александр Венедиктович. — Но кроме этих всем известных законов, существуют еще не сколько правил Никольского: я никогда, не начинаю игру, если не уверен, что выиграю, — это мое первое правило. Жду тебя в машине.

А второе какое? — спросил Макс.

Но Никольский уже не слышал его. Сильной и бодрой походкой знающего себе цену человека он направился через зал ожидания к выходу, по ступеням спустился на улицу, сел в свой Черный джип, который был припаркован на автостоянке, достал из кармана трубку сотового телефона и позвонил в редакцию, телефон которой был напечатан на последней странице журнала.

В красном полумраке просторной кладовки, стены которой были оклеены большими, маленькими и совсем крохотными фотографиями, среди штативов с развешанными фотоприборами и фотопленками, на ящике с фотобумагой сидел Вадик Ситников и, склонившись над белым листом с ускользающими бликами, наводил резкость винтом фотоувеличителя.

• 1/29
• Следующая