Слезы печали - Холт Виктория - Страница 24

• Предыдущая
• 24/86
• Следующая

— Ах, Карлотта, — воскликнула я, — как я жалею об этом! Как бы я хотела, чтобы этого не случилось!

Внезапно она как-то расслабилась и посмотрела на меня с теплотой.

— Не проклинай себя. Разве ты могла заранее все предвидеть? Я должна благодарить тебя за то, что ты не позволила мне сделать глупость.

— Мы вскоре станем сестрами, — сказала я, — чему я очень рада. А это событие… что ж, во всяком случае, оно нас сблизило. Давай будем друзьями! Это вполне возможно, уверяю тебя.

— Я нелегко схожусь с людьми. На вечеринках, которые устраивали у нас до того, как мы перебрались сюда, я всегда сидела в углу, ожидая, когда подвернется кто-нибудь, оставшийся без пары. Видимо, таков мой жизненный удел.

— Ты сама строишь свою судьбу. Карлотта раздраженно рассмеялась.

— Ты просто напичкана проповедями, Арабелла. Мне кажется, тебе еще многое предстоит узнать о людях. Но я рада тому, что сегодня ты оказалась там…

— Дай мне обещание, — потребовала я, — что если тебе опять придет в голову что-либо подобное, то сначала ты поговоришь со мной.

— Обещаю.

Я встала, подошла к Карлотте и поцеловала в щеку. Она не ответила поцелуем, но слегка покраснела, и мое сердце переполнилось жалостью к ней.

Она сказала:

— Мне будет нелегко, правда? Все узнают о том, что Чарльз уехал. Бедная мама, она возлагала на него такие надежды! Третий сын, никаких особых перспектив, но на что еще может рассчитывать наша Карлотта!

— Опять! — сказала я. — Опять самоистязания. Пора с этим покончить, Карлотта. Она недоверчиво взглянула на меня.

— Не забывай о своем обещании, — напомнила я. Только вернувшись в свою комнату, я почувствовала, что вся дрожу. Хорошо, что Харриет не было в комнате. Мое счастье помогло мне понять горе Карлотты. Наверное, она любила Чарльза так же, как я люблю Эдвина. Это было невыносимо… Слава Богу, я подоспела вовремя.

Бедная Карлотта, моя новая сестра! Я решила заботиться о ней.

В течение нескольких следующих дней я мало виделась с Карлоттой. У меня сложилось впечатление, что она избегает меня, и я понимала, почему. Естественно, она была потрясена случившимся, а я напоминала ей об этом. Но когда мы все-таки встречались, она смотрела на меня дружелюбно, и я сияла от радости, воображая, как буду о ней заботиться, когда выйду замуж за Эдвина. Я буду устраивать приемы специально для нее и найду ей мужа гораздо лучшего, чем Чарльз Конди.

Письмо из Кельна пришло раньше, чем мы ожидали. Мои родители писали:

«Милая доченька!

Новость, полученная от тебя, наполнила нас радостью. Мы очень за тебя беспокоились, ведь мы живем в такое трудное время, И вот теперь все разрешилось. Лорд Эверсли разделяет нашу радость. Он очаровательный человек, а из всех, кого мы знаем, нет более подходящего кандидата в мужья, чем Эдвин.

Леди Эверсли сообщит тебе о некоторых новостях, и это, возможно, внесет изменения в твои планы. Знай, дорогая Арабелла: если вы с Эдвином достигли согласия, мы благословляем вас. Леди Эверсли объяснит тебе все. Прими наши поздравления по случаю столь радостного события. Мы уверены в том, что ты будешь счастлива.

Твои любящие родители Ричард и Берсаба Толуорти.»

Я была несколько удивлена таким письмом, но недолго терзалась сомнениями. Едва я закончила чтение, как явился слуга и сообщил, что Эдвин просит меня прийти в гостиную.

Я тут же спустилась вниз. Эдвин стоял возле окна, и, когда я вошла в комнату, он поспешил ко мне, взял меня за руки, притянул к себе и обнял.

— Арабелла, — сказал он, почти касаясь лицом моих волос, — очень скоро я уеду.

— О, Эдвин! — воскликнула я, и вся радость от встречи с ним мгновенно исчезла. — Когда?

— У нас осталось две недели, — сказал он. — Поэтому мы должны немедленно пожениться.

— Эдвин!

Я освободилась из его объятий и взглянула на него.

Он широко улыбнулся, но мне показалось, что лоб его остался нахмуренным. Впрочем, тут же исчезли и эти признаки встревоженности.

— Именно таково их желание, — сказал он, — моих родителей… и ваших…

— А вы, Эдвин… — мой голос прозвучал тихо, неуверенно, испуганно.

— Я? Больше всего на свете я хочу именно этого.

— Значит, этого хочу и я.

Он с легкостью приподнял меня и, когда мои ноги оторвались от земли, прижал к себе.

— Давайте пойдем и сообщим об этом маме, — сказал он.

Матильда Эверсли приняла новость со смешанными чувствами. Она была чрезвычайно рада тому, что брак будет заключен так скоро, и в то же время беспокоилась в связи с предстоящим отъездом Эдвина на родину.

Надо было быстро решить все вопросы. Леди Эверсли знала местного священника, который согласился бы совершить обряд, и немедленно послала за ним. Малую гостиную необходимо было срочно преобразить в подобие домашней церкви, учитывая, что церемония бракосочетания будет очень простой.

Я до сих пор не могла поверить в происходящее. Еще совсем недавно, до приезда в замок Туррон, я и понятия не имела, что существует Эдвин Эверсли. И вот теперь он станет моим мужем. Я, вспомнила о младших детях, оставшихся дома, и представила, что же будет, когда они узнают об этом.

До отъезда Эдвина оставалось чуть больше недели. События начали набирать такую скорость, что я не успевала их осознавать.

Но я была счастлива… так счастлива, что даже не верила в это. Я глубоко, романтично любила, и судьба, казалось, решила устранить все препятствия с нашего пути, подталкивая нас к заключению этого союза.

Мы с Эдвином вместе катались верхом, разговаривали, строили планы на будущее. Он сказал, что вскоре мы отправимся домой, и наш дом — Эверсли-корт. Там мы будем наконец жить нормальной жизнью, и это произойдет очень скоро, поскольку никто не посылал бы его в Англию, не будь полной уверенности в том, что народ готов восстать против правления пуритан и призвать на трон короля.

Когда мы поселимся в Эверсли-корте, все в Англии будет замечательно… и у нас тоже.

Дни пролетали мгновенно, и каждый день нужно было очень многое сделать. К ночи я бывала так измотана, что, коснувшись головой подушки, немедленно засыпала. Я радовалась этому, потому что мне не хотелось разговаривать с Харриет. После памятного разговора с Карлоттой между мной и Харриет возникла отчужденность. Я пришла к выводу, что она умышленно вскружила голову Чарльзу, а это могло иметь трагические последствия, свидетелем которых я едва не стала.

Проснувшись однажды ночью, я обнаружила, что постель Харриет пуста. Я тихонько позвала ее, но ответа не было.

Я лежала и терялась в догадках, где же она может быть. Мне мешало заснуть какое-то неприятное чувство.

Она пробралась в комнату перед самым рассветом.

— Харриет, где ты была?

Усевшись на кровать, она сбросила с ног туфли. На ней была ночная рубашка, поверх которой был накинут плед.

— Я не могла уснуть, — сказала она. — Пришлось спуститься в сад и прогуляться там.

— Ночью?

— Сейчас не ночь, а утро. Я хочу спать.

— Скоро пора вставать, — заметила я.

— Тогда тем более надо поспать, — зевнула Харриет.

— И ты часто., прогуливаешься по ночам?

— О да, часто.

Она сбросила с себя плед и нырнула под одеяло.

Немного подождав, я позвала:

— Харриет…

Ответа не было. Она либо действительно спала, либо притворялась, что спит.

Малую гостиную превратили в домашнюю церковь, и Матильда Эверсли нашла священника, который был готов совершить обряд.

Церемония была очень простой, но вряд ли я чувствовала бы себя более взволнованной, если бы она происходила, предположим, в Вестминстерском аббатстве.

Когда Эдвин взял мою руку, меня охватила буря эмоций — ведь это значило, что мы стали мужем и женой. Я была так счастлива, что мне хотелось слагать похвальные гимны судьбе, пославшей мне Эдвина.

Матильда Эверсли, теперь ставшая моей свекровью, решила, что свадьбу надо отпраздновать настолько торжественно, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Она пригласила в гости всех, кто мог успеть добраться до нас к нужному сроку. В основном это были те же гости, которые присутствовали на нашем спектакле, так что за свадебным столом то и дело слышались неизбежные упоминания о «Ромео и Джульетте».

• Предыдущая
• 24/86
• Следующая