Когда завидуют мертвым - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" - Страница 16

• Предыдущая
• 16/131
• Следующая

— Не могу я так больше, Славик! Не могу! Жить не хочу! Зачем жить?! Мы же вымираем! А кто последним подохнет, того и похоронить некому! Закопать, как Михалыча завтра закопают! На хрена, Славик!

— Кончай, Коля. Говорят же, что радиации меньше становится. Годы идут. Перестань, — как-то неуверенно бормотал Вячеслав.

— Да потому что всё! Радиация не нужна больше! Она свое дело сделала! Мы, люди, свое дело сделали на этой земле! Все! И хватит себя всякими сказками утешать!

— Коля, хватит, — прошептал сквозь слезы Вячеслав. Затем схватил Николая за грудки и стал трясти его. — Хватит, Коля! — заорал он. — Ну не рви ты душу мне! Всем тяжело! Не тебе одному! А мне каково?! А?! Что ж ты делаешь, скотина! Мне же тоже! Погано! Ты же знаешь Аленку с подвала на Советской! Знаешь, что любовь у нас была! И знаешь, что я отвадил ее от себя! Я боюсь, понимаешь? А если она родит! Как я ребеночку своему в глаза смотреть буду?! Что за землю я ему оставлю в наследство?! Что я ему скажу?! Вот, сынок, посмотри, как мы тут все обосрали! А Аленке каково?! Ей двадцать пять уже, а она все куклу украдкой пеленает, поет колыбельные и плачет! Плачет, плачет, плачет! — Он с силой окунул Николая лицом в снег. — Вот как ты сейчас плачешь! Что же ты делаешь, гад! Что же ты душу и себе и мне рвешь!

Васнецов вырвался и врезал Вячеславу кулаком по лицу. Ответный удар последовал незамедлительно. Они сцепились в какой-то сумасшедшей дикой ярости и, катаясь по снегу, колотили друг друга.

— Ни хрена себе, они воздухом дышат! — закричал выбравшийся на шум постовой. — А ну, разойдись!

— Пошел ты… — прорычал кто-то из дерущихся.

— Я сейчас патруль вызову! Месяц потом говно из уборных в оранжереи таскать будете!

Постовой скомкал крепкий снежный ком и метнул в дерущихся. Попал Сквернослову в ухо. Николай вырвался и кинулся на постового.

— Караул! — завопил тот, прыгая обратно в подземелье. — Нападение на часового!

Сквернослов успел схватить Васнецова за ноги, и тот снова рухнул в снег.

— Колян! Угомонись! Мы уже по пятнадцать суток таскания говна заработали!

Васнецов перевернулся на спину и уставился на затянутое тучами небо.

— Ты помнишь, как выглядят звезды? — спросил он, тяжело дыша.

— Нет уже. Не помню. Их последними эти космонавты и видели. Да и те наверняка позабыли.

— Прости меня, брат, — вздохнул Николай.

— То, что ты мне врезал, я прощаю. А вот то, что нам теперь две недели какашки из уборных таскать да смешивать их с золой, землей и снегом… Этого тебе я никогда не прощу. Придурок.

— Вот эти ненормальные!

Из снега показалась голова постового. Следом трое патрульных.

— Вы чего тут творите, а? — сурово заговорил пожилой начальник патруля.

— Тихо! — поднял руку Сквернослов.

— Чего тихо! А ну, встать!

— Да тихо вы! Слышите? Собаки! Собаки лают!

Собаки в Надеждинске были редкостью. Бродячие давно стали пищей для более свирепых хищников. А прирученные были настоящей роскошью. Люди не сразу поняли, как могут быть полезны собаки в таком мире. Сейчас собак держали в специальных питомниках возле подвалов, в которых жили искатели. Сами искатели использовали этих животных в качестве тягловой силы для своих саней. И в качестве надежного союзника и опасного оружия. Сейчас все отчетливей слышался собачий лай. Причем не со стороны городских подвалов, а со стороны леса. Это был лай не одной собаки. Голосила целая дюжина. Или больше. Затем послышался разнесшийся эхом свист, и лай стих. Но зато до ушей находившихся на поверхности людей донесся отчетливый человеческий крик: «Полундра! Волки!» И тут же крику вторила автоматная очередь. Затем пронзительный вой.

— Левченя, — обратился патрульный к молодому постовому. — Давай бегом вниз и объявляй общую тревогу. А вы двое быстро за оружием…

— Славик, сколько у тебя патронов? — спросил бегущий в траншее Николай.

Бегущий впереди него Сквернослов ответил:

— Половина рожка еще где-то. А у тебя?

— Я вообще пустой! У меня всего один рожок был! Я его сегодня в червя весь выпустил!

Они ворвались в родной подвал.

— Петро! Автоматы наши, срочно! — крикнул Сквернослов вахтенному.

— Чего там случилось? — спросил вахтенный, торопливо открывая оружейный шкафчик.

— Кажись, волки напали! Петро! Дай еще один рожок!

— Без «добра» коменданта не имею права! — возразил старик.

— Да как так?! — раздраженно бросил Николай.

— А чего, правил не знаете? Патроны не снег! С неба не сыплются! Обоснуй рапортом, куда свои патроны дел! Комендант ознакомится и решение примет!

— Да знаю я! Но времени сейчас нет!

— Да не имею права! Вы не состоите в военной дружине. Это им патроны дают чаще, чем жрачку. И в дозоре не находитесь! Не могу!

— Волки, понимаешь! — заорал Вячеслав.

На их крики и доносившийся из траншеи тревожный звук ударов железной трубой по пустой артиллерийской гильзе из своих жилищ стали выскакивать перепуганные жители. К молодым людям вдруг подбежала заплаканная вдова Гуслякова и протянула им два рожка от «Калашникова».

— Мальчики, вот! От Васьки остались! Берите!

— Спасибо вам, — кивнул Николай и бросился на выход.

Оказавшись снова на поверхности, они обнаружили там уже три десятка вооруженных людей, которые лежали на снегу, приготовившись к стрельбе. Братья быстро заняли позиции.

Уже отчетливо было видно три собачьи упряжки, которые неслись к Надеждинску. Они были уже близко. В каждых санях сидел человек и, развернувшись назад, вел огонь. С домов ударил свет прожекторов, и в поле позади собачьих упряжек стали видны серые Силуэты волков, которые неслись следом.

— Группа Варяга вернулась! — крикнул кто-то из занявших оборону людей. — Наконец-то!

Варяг Яхонтов был одним из самых опытных и авторитетных искателей Надеждинска. Он несколько раз ходил в рейды вместе с отцом Николая. Они как-никак были старыми друзьями. Две недели назад он отправился с двумя своими товарищами в очередной рейд. И вот теперь он возвращался, преследуемый стаей волков.

— Черт! Сколько их! Да больше полусотни! — воскликнул Сквернослов, пытаясь сосчитать маячившие в лучах прожекторов серые силуэты. — Таких стай не бывает!

Собачьи упряжки наконец пересекли линию обороны.

— Распрягите собак и уводите их в укрытие! — закричал, спрыгивая на ходу с саней, Варяг своим людям. Это был невысокий, крепко сложенный человек сорока восьми лет. Его старила густая борода, торчащая на длину ладони из капюшона его белого маскхалата. — И зовите еще стрелков! Там этих тварей просто море!

Он прыгнул в снег и принялся стрелять.

Николай посмотрел на этого человека с нескрываемым восхищением и стал выбирать себе цель среди упорно приближающихся волков.

«Это патроны Михалыча, — думал он. — Бережнее с ними надо». Он отчетливо видел в прицел свирепого хищника, бегущего прямо на него. Он ясно видел блеск его желтых глаз. Вокруг уже вовсю шла стрельба. Кто-то стрелял длинными очередями, кто-то короткими. Николай же отчего-то зациклился на мысли, что надо беречь патроны.

— Я не боюсь тебя, — прошептал Васнецов и стал ползти вперед.

— Куда! — послышался крик Вячеслава.

Преодолев несколько метров, он снова прицелился. Казалось, что до этого упрямого волка можно дотянуться рукой.

— Я не боюсь тебя, — не менее упрямо бормотал Николай. — Я буду сильным, как мой отец. Я буду сильным, как Михалыч. Я буду сильным, как Варяг. Я — человек!

Он отпустил курок и переключил автомат на одиночный выстрел.

— Коля! Стреляй!

Он выстрелил. Пуля пробила лобную кость волка, и тот взвизгнул, перекувырнулся и рухнул перед Васнецовым. Николай подполз к нему и стал использовать мертвого зверя как бруствер. Еще выстрел. И снова попадание. Очередной зверь упал и задергал лапами. Не мертв, но ранен.

Теперь на Николая, который был ближе других к волкам, несся большой хищник с крупными клыками и взъерошенной холкой. Он начал петлять. Умный зверь. Остальные стали повторять его маневры. Вожак!

• Предыдущая
• 16/131
• Следующая