Охотник за головами - Манасыпов Дмитрий Юрьевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/72
• Следующая

Ему на собственном животе пришлось исползать склоны козьей тропы, которую он нашел по указке старого воинского товарища, старика Бракела Хильдегарта. Опекун мальчика доверял Бракелу, как самому себе, и у него они остановились в Дубовом Пригорье. Добраться сюда было делом не из легких, зато окупилось это сполна. Бракел подсказал неизвестную даже многим местным тропинку, по которой ходили через горы лишь самые отпетые контрабандисты. За последние два дня Освальду удалось найти несколько опасных мест, где приходилось смотреть в оба. Перевал не был особо трудным, в некоторых местах можно пройти даже вдвоем. А самое главное, на нем точно не было дозоров, выставленных Магистратом.

Подковы ударили по бревнам мостка, куда они наконец-то спустились. Освальд остановился, отпустил уздечку и присел. Валявшейся у мостка длинной веткой старательно поковырял землю. Догадка оказалась верной, земля здесь, внизу, просохла, и дальше можно было добираться быстрее.

Вставить ногу в стремя и оказаться в седле, на широкой и надежной спине Серого – дело нескольких секунд. Охотник никогда не пользовался шпорами, научившись в Школе искусству управления конем с помощью ног. Вот и сейчас, стоило только толкнуть Серого пятками по бокам, и умница конь сам пошел уверенной легкой рысью. В седле Освальду приходилось проводить много времени, и сейчас путь был не самый близкий. Было время подумать и взвесить все, произошедшее так недавно. Изменившее жизнь, давшее возможность задуматься о чем-то другом, действительно настоящем и хорошем.

Мысли сами перепрыгнули на события, случившиеся за последнее время… Гонец, нашедший его в Бретоньере, проскакавший не один десяток лиг, не вызывал удивления. Если Антоний Кадавер захочет найти кого-то, то найдет, непременно найдет. Странности начались чуть позже. Заказ был вроде самым заурядным: по указке местного правителя найти и доставить к нему ребенка. Освальду раньше и дела не было до выяснения всех обстоятельств поручаемого ему задания. Тем более что в этом случае заказ был сделан властями страны, в которой он, собственно, и находился. Только отправившись на его выполнение, охотник задумался: а с чего это вдруг этим делом не занялись сами местные? С какой стати дело поручают именно ему, не самому дешевому наемнику со странной спецификой. У мейстера Антония людей вроде бы в достатке, информаторов и самой информации наверняка весьма даже много. Так почему?

Освальд остался в самом городе, наблюдая, слушая и вникая в творившееся здесь. Тотемонд казался на удивление чистым и опрятным. Помоями и нечистотами если и воняло, то на самых окраинах, зачастую за городскими стенами. Горожане выглядели зажиточно, дома были каменными и надежными, с красивыми фасадами. Да еще и новые мостовые на площади и трех главных улицах без ям, оставшихся от начавших разрушаться кусков брусчатки. В трактирах пиво водой не разбавляли и не норовили всучить кошку под видом кролика. Ночью в городе взад и вперед, позвякивая железом, шастали дюжие патрули. За три дня пребывания в Тотемонде кошелек у него пытались срезать лишь пару раз. В Вольных городах такое случалось каждый час, а в порту Абиссы раз в полчаса. Мир, порядок, достаток… Это и настораживало. Слишком хорошо и добропорядочно было вокруг, прямо до приторности. Немного помог случай и задевший его локтем прохожий в плаще с гербом Магистрата и мечом у пояса.

Он напоил его в одном из трактиров, этого знакомого наемника, которого не видел года три. Как выяснилось, тот провел их именно в Тотемонде, сражаясь на стороне знамен с весами и мечом, символами правосудия и силы, того, что было так необходимо уставшему от долгого беспредела войн народу.

От него удалось выведать о неразберихе с бывшим правящим Советом князей, а также с их семьями. Наемник пьянел, и его язык молол так, как будто костей в нем отродясь не было. Немудрено. Что-что, а уроки наставника по использованию трав и растений в Школе вбивали хорошо. Надо только грамотно смешать несколько компонентов, да таким образом, чтобы не ощущалось ни вкуса, ни запаха. Даже в крепленом вине, которое предпочел собеседник Освальда, можно было бы при ошибочной дозировке почувствовать что-то странное. Уезжая из города, Освальд пришел к неожиданному для себя выводу: ему не очень нравилось порученное задание. По дороге к тому месту, где находились нужные ему люди, охотник долго размышлял об этом, прислушивался к разговорам жителей, смотрел по сторонам. Увидел и понял достаточно, чтобы сделать очень интересные выводы. Порядок порядком, но слишком он был тяжелым, этот порядок. Если в столице он поражал и заставлял уважать новую власть, то здесь, при взгляде на жизнь в селах, все казалось другим. Те самые стражники, собранные с бору по сосенке, торчали в любой мало-мальски крупной деревне. Наглые, жадные, злые до развлечений, выпивки со жратвой и до деревенских, пахнущих свежей травой и молоком баб. Немудрено, что чем дальше Освальд отъезжал от Тотемонда, тем меньше слышал хорошего про новых хозяев. Выводов к концу поездки оказалось два.

Первый говорил о том, что дело нечисто со стороны морали, а второй, что применять силу, возможно, и не придется. А если и придется, то совсем не в ту сторону, о которой был договор с Кадавером. Хотя это точно не сыграет ему на руку. Если охотник за людьми не доводит заказ до конца, нарушая условия договора, то хорошего ему ожидать не приходится…

Когда Освальд наконец-то прибыл на место, план дальнейших действий сложился сам собой. Ему уже доводилось слышать о себе разные вещи, суть которых часто сводилась к одному: у этого охотника с головой не все в порядке. То отпустит жертву, которую держал в руках, то от выгоднейшего заказа откажется. Спасало собственное природное чутье, ведь след он чуял, словно охотничий пес, высокое мастерство владения оружием и результат, когда условия принимались Освальдом полностью.

Похоже, что префект Кадавер отметал такие слухи в сторону и оставлял только проверенные сведения о его подвигах, если их можно было так назвать. А может быть, просто больше никого из охотников не оказалось в Тотемонде. В любом случае, в ближайшее время господину верховному судье придется пожалеть об этом, пришел к третьему выводу Освальд, так как его поступки будут обратно противоположны желаниям Магистратуры. А уж когда он увидел мальчика Реми, то мысли о том, что делать дальше, сами пришли в голову охотника.

Когда-то, очень давно, у Освальда был младший братишка. Хел… Хелег? Вроде бы это имя охотник слышал в своих снах и каких-то отрывках, порою всплывающих в памяти. По смазанным временем воспоминаниям, семья жила вовсе не там, откуда потом начал свой путь будущий охотник на людей. Где же это было? Освальд помнил слабо.

…Шум волн и прибоя, соленый воздух, капельки воды на золотистой бородке отца и мягкие теплые мамины руки. Плавная качка ясеневой палубы под ногами, легкий скрип весел в уключинах, солнце, прыгающее на красно-белом, в полоску, парусе, с хлопком раскрывшемся над головой. Берег, далекий, со светлыми песчаными пляжами и высокими соснами, царапавшими верхушками синее небо. Чайки, белые, кричащие то тут, то там. Желтые, с блестками от солнца, теплые кругляши янтаря маминых бус, которые можно задеть, если поднять голову. И брат, чуть поменьше его, сидящий на плече отца. Все остальное если и приходило, то лишь во снах. Страшных, рвущих его изнутри, не запоминающихся и заставляющих просыпаться в холодном поту. И только это, одно, доброе и родное воспоминание оставалось неизменным. Море, ладья, родители и брат. Оба они были окружены любовью и заботой, так ему хотелось помнить, так он и помнил. Может, и не был княжонок похож на Хелега, но волосы у него оказались такими же русыми, а глаза голубыми, как были у его младшего брата во сне. Вот и разбудил незнакомый мальчонка эти почти полностью стертые воспоминания о том добром времени.

…Вспомнив тот первый разговор, Освальд усмехнулся про себя. Оружие пришлось оставить слугам, войти в дом с открытыми руками и попросить о встрече с воспитателем, Хильдегартом. Да уж, нагло и опрометчиво. Для кого-то другого, но не для него. Наверняка это понимал и воспитатель мальчика, но не предпринял ни одной попытки обезопасить себя и воспитанника. Охотника, чья слава часто бежала впереди него, принял один, без кого-нибудь из вооруженных до зубов троих охранников. Освальд вначале даже подумал, что старик сдался, узнав о том, что их нашли. Но ему пришлось быстро в этом разувериться. Старик стариком, а ростом и комплекцией он не то чтобы уступал Освальду, скорее даже наоборот. Сразу становилось заметно, воспитание последнего князя семьи Мондер было поручено не книжнику или придворному.

• Предыдущая
• 28/72
• Следующая