Лишние Земли лишних - Старицкий Дмитрий - Страница 33

Про бумаги это я так, по привычке, сказал. Как оказалось, скрытно от нас все фиксировалось на цифровой диктофон, а потом уже эти звуковые файлы допросов при нас же перекачивались в ноутбук. А с ноута, как заверила лейтенант, они уже в конторе перекачают все на основной сервер. И данная информация будет доступна Патрульным силам Ордена по всей территории, где они есть.

Мы, в смысле, я, Катя и Роза, это действо заверили письменно в отдельном протоколе, бумажном на этот раз. Катя — как потерпевшая, а мы — как не знаю кто процессуально. Ну и все патрульные тоже поставили свои закорючки.

Лупу все же раскрутили на словесные портреты нападавших, спасибо доктору. Классный спец этот док оказался. Фактически он ее и допросил. Именно ему Катя все рассказала, что запомнила. Лейтенант только фиксировала.

Ознакомившись с описаниями бандитов, сержант предположил, что один из нападавших очень похож на известного в городе сутенера по имени Флориан, который держит публичный дом «Живая Роза». Правда, официально оформлен этот бордель как танцевальный ночной клуб. И этот Флориан вроде бы как из румынских цыган происходит. Многое сходится.

— Это все надо еще тщательно проверить, — подытожила мадам лейтенант. Скорее всего, затем, чтобы именно за ней было последнее слово.

Вот тут мне и позвонил Ной.

Внизу, переговариваясь с Ноем, стоял подтянутый молодой военный в знакомом камуфляже. Я таких на карго-плаце видел у русских машин.

Спустившись с лестницы, окликнул его по-русски.

— Добрый вечер, я Георгий Волынский, у вас ко мне какое-либо дело или как?

— Приветствую, — военный с тремя звездочками пирамидой на погонах протянул мне руку для рукопожатия, — старший лейтенант Владимирский, Русская армия. Вы можете пройти со мной к машине для опознания?

— Опознания кого? — переспросил, боясь сглазить.

— Да тут две девушки говорят, что они ваши жены, — при этом он ехидно улыбнулся.

Давай-давай, гони лыбу, сапог. Знал бы ты, что у меня их не две, а тринадцать, зуб даю — больше бы не улыбался вообще. От лютой зависти. Очень захотелось эту гнусную лыбу с его лица стереть, но спросил другое:

— Где они?

— В машине, у подъезда. Пойдемте. — Он сделал приглашающий жест и открыл входную дверь, пропуская меня вперед.

Мы вышли из отеля на улицу. Напротив дверей, под фонарем, возле патрульного «Дефендера» стоял темно-вишневый, вусмерть захромированный дорогущий «Хаммер»-пикап.

Старлей сделал знак рукой, и из авто выскочил водитель — молодой солдатик, который обошел машину и открыл заднюю пассажирскую дверь с нашей стороны.

Я, правда, уже ожидал испытать нечто подобное, когда старлей сказал про «жен», но все равно: когда Оксана и Ярина, потупив глаза, с видом оскорбленной невинности вылезали из машины, у меня камень с души свалился. Большой такой бульник. Тяжелый.

Личики девчат были очень сильно покоцаны. Постарались бандюганы, извращенцы чертовы. Но главное — обе живы, а синяки с морды сами сойдут. Пусть им это будет уроком.

Оксана тут же подпустила слезу и жалобно пискнула:

— Жорик, тут такое было…

Но договорить ей я не дал. Обняв девчат, сразу обеих, охотно ответил на их поцелуи. И потом, без лишних разговоров, пресек попытки дальнейшего продолжения радостных лобзаний и отправил хохлушек наверх. Приводить себя в порядок.

— На горшок — и в люлю. Я с вами потом еще поговорю, — пригрозил я им, когда зашли в холл, стараясь напускной строгостью скрыть свою безмерную радость. Просто счастье. Обыкновенное счастье видеть, что девочки живы и что все плохое уже в прошлом.

Хохлушки звонко и быстро зацокали «шпильками» вверх по деревянной лестнице. Разбираться со мной сейчас им явно не хотелось.

А мы с Владимирским и Ноем, оставшись у стойки портье, за освобождение девчат выпили по стаканчику виски. Ной, кстати, угощал.

Старлей нам кратко описал, как они вчетвером ставили на уши сутенеров из «Живой Розы», отбирая у них русских девчат, чем привел Ноя в крайнюю степень восхищения. Особо впечатлило мирного отельера, что сутенеров били силиконовым фаллоимитатором вместо дубинки.

К слову, в этой «Живой Розе» оказались не только мои путаны, но еще четверо русских девчат, которых заманили в этот бордель обманом. А дальше — по накатанному еще в Старой Земле сценарию: отобрали деньги и документы, избили, запугали до смерти и заставили заниматься проституцией.

Моих успели только избить.

Преисполненный благодарности, я подарил старлею позолоченную зажигалку «Zippo» — больше нечем было, а отблагодарить его очень хотелось. Не деньги же ему совать? Да и этот подарок пришлось ему чуть ли не насильно всучить, так активно отказывался.

От предложения «повторить» Владимирский вежливо, но твердо отказался, сославшись на неотложные дела.

И уехал.

А мы с Ноем, оставшись на месте, с удовольствием повторили по стаканчику этого неплохого виски, изготовленного в местном Техасе. За то, что все так благополучно кончилось.

Тут у меня, как всегда неожиданно, сигареты кончились.

Ной опять угостил. Той самой «Конкистой», про которую сержант недавно рассказывал. Хорошие оказались сигареты. Мне понравились. Нечто типа «Житан» французских. И также без фильтра.

Хороший мужик, этот Ной, правильный. Понравился он мне.

Я уже было настроился с ним под этот техасский вискарик душевно пообщаться, но тут сверху затопали по лестнице и, отвлекая нас от сего увлекательного занятия, спустилась в холл забытая мною мадам лейтенант со свитой из «подосиновиков». И все опошлила.

— Джордж, — сказала она строго, — почему вы не сообщили нам, что девушек уже освободили?

— А они разве сами вам об этом не рассказали? — улыбнулся я и попытался пошутить: — Под протокол.

— Рассказали, конечно. Но мне ваше поведение непонятно. — Она вперила свой возмущенный взгляд в бутылку виски на стойке.

— Готов принести свои нижайшие извинения, мисс, — слегка поклонился я ей и, повернувшись к хозяину гостиницы, попросил: — Ной, найди еще стаканчик для лейтенанта. Не из моей же тары ей пить?

— Это излишне, Джордж, я на службе, — поспешно отказалась она от выпивки, — но мне непонятно, почему вы пьете в такой ситуации.

— Что тут непонятного, лейтенант Робинзон? — удивился я в свою очередь. — Все, что хорошо кончается, надо обязательно отметить, по старой русской традиции. Иначе удачи не будет. А то я, глядя на расторопность вашей службы, девочек уже в душе похоронил. А теперь пью за их воскрешение.

— Это вы зря, у нас хорошая раскрываемость правонарушений. До тридцати процентов. — В ее голосе была гордость.

Вот ведь стерва карьерная. Она, скорее всего, всю дорогу не о наших девчонках думала, а о том, как бы стать капитаном досрочно. Сучка. Но сказал ей совсем другое:

— С нашей везучестью, мэм, мы бы точно оказались в оставшихся семидесяти процентах, если бы не Русская армия.

— При чем тут Русская армия? — удивилась Робинзон.

— Как при чем? — удивился уже я. — Именно Русская армия не только освободила девочек в «Живой Розе», но даже доставила их сюда с комфортом.

— Ваши девочки не сказали, что это была Русская армия. Мисс лейтенант о чем-то задумалась.

— Так они в униформе не разбираются, — оправдал я девчат. — Они на Новой Земле вообще первый день.

— Хорошо, — лейтенант про себя что-то решила, но делиться со мной сокровенным не стала, — тогда мы закрываем дело, если все так хорошо обошлось.

Ее глаза улыбнулись.

— А что будет с наказанием Флориана и остальных мерзавцев? — удивился я такому быстрому закрытию уголовного преследования.

— Если это действительно была Русская армия, то Флориана, скорее всего, уже нет в городе, — усмехнулась мисс Робинзон.

— Но вы обещали дать его в розыск, — настаивал я.

— Обещала — дадим, — пожала погонами мадам офицер. — Счастливо оставаться. И на будущее — не отпускайте своих девочек одних в квартал «красных фонарей». Но, думаю, вы сами уже осознали, чем это чревато.