Чародей. Том 2 - Ясинский Анджей - Страница 29
- Предыдущая
- 29/67
- Следующая
– Ко мне! – скомандовал Дорникус.
Свист рассекаемого воздуха и звон – это Боркус ловко блокировал своей секирой выпад самого шустрого воина. Командир, занятый амулетами, упустил того из виду и едва не поплатился за это головой: противник как раз собирался смахнуть ее одним широким ударом.
Кирин раскидал все свои ножи, но так и не смог больше поразить ни одного врага: их тела практически полностью защищены панцирями, а от летящих в лицо лезвий они ловко закрывались закованными в броню руками. Теперь же взломщик, который согласно роли проводника был впереди своих товарищей, остался почти безоружным против основной части отряда душегубов. Он и без приказа командира уже понял, что нужно отступать. Сиганув со спины своей лошади, точно заяц, и перекатившись в сторону, он уже был на ногах и побежал к Дорникусу. Расстояние невелико – каких-то несколько метров, но стрелы оказались быстрее человека. Сразу несколько штук настигли Кирина, швырнув его к ногам командира. Лошадь взломщика истошно заржала и упала на колени – ей тоже досталось.
Вроде бы все стрелы попали Кирину в спину, то есть в защищенную куртку, но времени, чтобы убедиться в этом, нет. Потом, когда бой закончится, победители займутся ранеными и сосчитают мертвых. Сейчас, когда противники скучены и открыты, самое время использовать «огненный шквал». Дорникус не стал мешкать. Все-таки вражеские воины отлично натренированы: мало того что они успели сделать еще один залп в тройку охотников, так вдобавок сумели среагировать на быстро надвигающуюся стену огня. Правда, повезло лишь крайним, которые отпрыгнули в стороны. Спасения на земле, куда рухнули двое врагов по центру, не было – они превратились в головешки, даже не успев закричать. Лошади разделили судьбу своих хозяев. Окрестности наполнились истошным криком раненого: один из воинов по центру спрятался за своей лошадью, свесившись набок, благодаря чему выжил, но остался без ноги.
Стрелы принял на себя защитный кокон – они просто упали к ногам Дорникуса. Кирин, охнув, поднялся с земли и вытащил кинжал. Боркус как раз в этот момент все-таки расправился со своим противником. Ситуация явно изменилась в лучшую сторону: теперь отряду охотников противостояли всего четверо.
– Справимся оружием? – не сводя с врагов взгляда, спросил командир.
– Не уверен, – тяжело дыша, отозвался Боркус. – Я одного-то еле завалил, и то лишь силой взял. Рубятся ребята что надо.
– Шмальни еще раз, не жалей! – зло посоветовал Кирин. – Останутся двое – добьем.
Но вражеские воины не спешили нападать. Вскочив на коней, они во весь опор кинулись назад, расходясь широким веером, будто всю жизнь тренировались слаженно отступать под прицелом «огненного шквала».
– Ушли, – с сожалением в голосе протянул Дорникус. – Теперь своих соберут и всей толпой за нами погонятся. А у нас никаких запасов. Боркус, поймай лошадей. На всех смены, увы, не хватит, но две целехоньки. Хоть будет на чем Кирину ехать, да одна на запас. Все подальше ускачем. А мы с Кирином по-быстрому соберем что найдем да раненого расспросим. Давайте, шустро!
– Скажи хоть, что за бешенство на тебя нашло? Зачем ты решил устроить бойню? – спросил Дорникус Кирина, перекрикивая стук копыт по камню.
– Потому что догадался, кто они и зачем здесь. Захотелось еще пожить, а попади мы к ним в лагерь – вряд ли бы уже вышли оттуда.
– Ну жреческая партия. Ну ищут они Никоса. И что с того? Даже если бы мы выложили им все, что знаем, какой с нас спрос? Отчего бы им нас не отпустить?
– И что, они не люди, что ли? Как будто жрецы человеческими жертвоприношениями занимаются, – пошутил Боркус, который тоже решил поучаствовать в разговоре.
– Да вы не понимаете! – в сердцах воскликнул Кирин. – Говорил же – Никос нас не убил, только чтобы задницу прикрыть! И теперь вся эта кодла не успокоится, пока нас не достанет!
– Погоди, – прервал его причитания Дорникус. – Что-то я тебя не пойму. Ты толком говори!
– Да как только я эмблемки у них на мечах рассмотрел, так у меня в голове сразу и сложилось все. Смотри. Жрецы ищут Никоса, за его голову назначена большая награда. Сам Никос – сильный мейх и чародея, что на Боркуса напал, скрутил не напрягаясь. Еще хрень эта непонятная, когда день ночью становится.
– И что? – нетерпеливо спросил Боркус.
– И то! Кого Никос мог так испугаться, что драпал во все лопатки?
– Другие мейхи? – приподнял бровь командир.
– Если бы! Я тоже сперва думал, что хрень эта и охота на Никоса – какие-то искусно-чародейские разборки. Но нет, не стыкуется. Он слишком силен – будто из сказок. Нет, людей он не боится, но есть в этом мире существа посильнее! На любимую мозоль богу он наступил, вот что! Нельзя было тревожить артефакт этот. Наверное, это святыня какая-то, а мы в эту каменную бочку залезли и осквернили ее. Бог разгневался и хотел нам задницы прижечь, но нам повезло смыться оттуда. А жрецы теперь ищут, куда мы спрятались, богу своему помогают.
– Бог, говоришь? – задумчиво протянул Дорникус. – Никос, конечно, силен, но чтобы настолько? Хм, что-то я сомневаюсь. Ошибся ты. Мне думается, верней всего в бочке этой проклятие какое-то древнее стояло. И со жрецами оно никак не связано. Потому что награду за голову Никоса назначили раньше. И жрецы сюда не поспели бы так быстро. Значит, уже давно в пути. Но, может, и правда Никос с храмовниками что-то не поделили, и те по следу идут от самой Тарфеи, если не раньше. Только мы-то здесь ни при чем! Видели мы его – что с того? Даже растрезвонь мы об этом по всему миру – убивать нас не за что, тем более что мы вообще никому ничего рассказывать не собирались.
– Могли и не спросить. Сами бы в голове покопались, так что мозги потом обратно не соберешь. Как будто ты не знаешь, как это делается…
– Это ты себе напридумывал! – упрекнул товарища Боркус. – Неужели ты думаешь, что так лучше – ввязаться в драку и поубивать всех просто на всякий случай? Там у нас был шанс, что ты со своими прогнозами ошибаешься, а теперь нам точно крышка!
– Да уж, погорячился ты! – поддержал товарища Дорникус.
– Может, погорячился. А может, на нас проклятие какое-нибудь хитрое: только мы болтать начнем, как тут же сдохнем в мучениях.
– Ладно, чего рядить да гадать, – махнул рукой командир. – Давайте думать, что делать будем.
– А может, они на нас плюнут? – неуверенно предположил Боркус. – Им Никоса ловить надо, а не нас.
– Может, и плюнули бы, если бы жрец живой остался, – хмуро ответил Дорникус. – Эх, надо было ему так неудачно с лошади упасть, чтобы шею себе сломать! Раненый сказал, что жрецов у них всего двое в отряде было. Да еще воин этот их святой… Нет, погонятся обязательно. Тем более что взять нас нетрудно – спрятаться нам негде, а у них лошади свежие, с заменой. Час-два форы – вот и весь наш актив.
– Может, реку попытаться переплыть? – предложил Кирин.
– Если без лошадей, то, может, и получится. Но это лучше было сразу делать, а сейчас опять берега высокие. Да и вещи бросать придется. Боркус свою секиру точно не оставит – скорее вместе с ней утонет.
– А если на караванный путь? Глядишь, до ближайшей заставы дотянем, защиты попросим… – предложил взломщик.
– Бесполезно, – покачал головой Боркус. – Это же не боевая крепость, а так – одно название. Деревянная избушка с частоколом да десяток солдат. Они здесь не для защиты караванов, а чтобы за Ириндией присматривать. Если южанам вдруг захочется землицы кусочек урвать, им придется снести эти заставы, а это уже вооруженное нападение. Так что арфийские солдаты нас защищать не станут – выдадут по первому же требованию.
Командир согласно кивнул.
– А что, если Никоса на помощь позвать? – вдруг встрепенулся здоровяк. – У нас же специальные амулеты для связи есть! И он раз – и перенесет нас по воздуху далеко-далеко!
– Перенесет, как же! – передразнил Кирин. – Мы ему не для того нужны, чтобы переносить нас куда-то. У нас важное задание – отвлекать жрецов, сколько сил хватит, а потом сдохнуть!
- Предыдущая
- 29/67
- Следующая