Слияние двух одиночеств - Уэст Энни - Страница 2

• Предыдущая
• 2/28
• Следующая

Она задрожала при мысли о том, что она сделала. Это она-то, женщина, которую таблоиды прозвали Снежной королевой, страстно и без остатка отдалась незнакомцу! Не раз. И не два. А три раза подряд в последовательности, от которой замирало сердце и сбивалось дыхание. Шок и стыд захлестнули ее, когда она во всех самых мелких подробностях припомнила то, что произошло.

Ей даже не хватило благопристойности на то, чтобы смутиться, когда она увидела, что у него с собой презервативы. Она испытала только облегчение.

У него было тело пловца — широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги и руки и легкая и свободная походка сильного человека. Таких она видела на пляжах у себя дома в Австралии много лет назад. И никак не ожидала увидеть на крохотном пляже на севере Греции, до которого туристы обычно не добирались.

Она знала ослепительно красивых мужчин. И они оставляли ее равнодушной. У нее никогда не учащался пульс от их шарма и внешности. Сплетники были крайне разочарованы, когда шесть лет она хранила верность мужу, который был намного старше ее.

И даже тот факт, что мужу она нужна была только для того, чтобы выставлять ее напоказ как свою собственность и ревниво охранять ее ото всех, не заставил ее искать утешения на стороне. Алкис был импотентом, и Калли похоронила свое либидо и свои эмоции на время их асексуального и несчастливого брака. Даже более того, его болезненная ревность и пугающие вспышки гнева заставили ее держать мужчин на расстоянии. Она научилась отваживать особенно назойливых ухажеров с холодным изяществом, которое стало ее фирменным знаком.

Никогда прежде ее не сжигала такая огненная жажда при взгляде на мужчину. До сегодняшнего дня, когда несколько часов назад она увидела его в уединенной бухте поместья своего дяди. Это было секундное помешательство, которое нашло на нее из-за того, как она беспокоилась за здоровье тетушки, и стресса, который она испытывала за время этих вынужденных каникул в доме своего дяди. Из-за того, что наконец-то она расслабилась после ужасных последних месяцев жизни мужа.

Из-за того, что всю жизнь она была хорошей девочкой и делала то, что от нее ожидали.

Губы Калли изогнулись в невеселой улыбке, когда она посмотрела в глаза своему отражению в зеркале. Сейчас она совсем не похожа была на хорошую девочку.

Она сделала так, как хотел ее дядя — надела длинное, в пол, платье, чересчур пафосное и совершенно неподходящее для семейного ужина. Сделала высокую прическу и надела броский бриллиантовый гарнитур из кулона и браслета, единственный оставшийся у нее подарок Алкиса. Но даже строгая одежда не могла скрыть произошедшую в ней перемену.

Щеки ее разрумянились, глаза слишком сильно блестели, губы припухли. Да и это выражение тайного удовлетворения наверняка ее выдает. Она должна быть в ужасе от того, что сделала, — ей должно быть стыдно. И все же сейчас, когда она смотрела на незнакомку в зеркале, ей до смерти хотелось забыть о нудном ужине, который устраивает ее дядя, босиком помчаться по пляжу и найти своего незнакомца.

Ее любовника.

Она ведь не знала даже, как зовут этого мужчину.

Но она никогда не сможет этого сделать. Калли слишком хорошо выдрессировали. Она безжалостно подавила мятежнический импульс проигнорировать то, что вбивали в нее всю жизнь, и броситься к мужчине, с которым она разделила свое желание и загнанную куда-то глубоко внутрь себя настоящую.

У нее были полдня безумия. А теперь все закончилось, и ей нужно забыть его, пока он не сокрушил все ее с таким трудом отвоеванные и выстроенные защитные барьеры.

— Я хочу, чтобы сегодня вы, девочки, особенно постарались. — Дядя Аристидис умудрился сказать это таким тоном, что простое утверждение превратилось в угрозу. Он погрозил пальцем своей дочери, стоящей рядом с Калли. — Особенно ты, Анджела. Твоей матери опять нездоровится, так что ты будешь играть роль хозяйки дома.

Глядя, как дядя нахмурил брови и какое несчастное выражение появилось на лице у Анджелы, Калли проглотила колкость, которую уже готова была сказать в ответ. Если она разозлит дядю, поплатится за это ее послушная кузина.

— Вечер пройдет идеально, дядя. Я говорила с прислугой. Все приготовленные блюда смотрятся просто великолепно, а лучшее коллекционное шампанское уже охлаждается. Уверена, это произведет впечатление на твоего гостя.

— Надеюсь, — проревел дядя. — У нас сегодня важный посетитель. Очень важный.

У Калли все внутри сжалось от дурного предчувствия. Что именно он планирует? Это не просто празднование ее двадцатипятилетия в семейном кругу. Бриллианты и дизайнерские платья не были обычным делом даже в этом доме, полном формальностей, подавляющих всех и вся.

Дядя опять посмотрел на Анджелу, и любопытство Калли сменилось острым уколом беспокойства.

— Не забудь о том, что я сказал, — рявкнул он.

Анджела побледнела:

— Да, папа.

В восемнадцать у Анджелы и близко не было резкости и уверенности отца. Калли знала, что для ее кузины общение с деловыми партнерами отца было скорее неприятной обязанностью.

Калли сделала шаг вперед.

— Все будет в порядке, дядя. Не волнуйся, мы очень постараемся.

Аристидис Манолис с ног до головы оглядел Калли, словно ища, к чему бы придраться. Но она шесть лет была замужем за богатым мужчиной, вращалась в высшем обществе, и у нее появился лоск, который позволял ей блистать в любом окружении и играючи справляться с любой самой сложной ситуацией на светских раутах.

И ужин вчетвером даже с самым придирчивым гостем для нее проблемой не будет.

— Ты будешь хозяйкой вечера, — сказал он. — Но я не хочу, чтобы Анджела оставалась в тени, как это обычно бывает.

Калли вдруг заметила, что кивает в унисон с Анджелой. Она всего пять дней пробыла в этом доме и уже ощущала, как его атмосфера начинает ее постепенно порабощать.

Неужели она всего несколько часов назад голая лежала в объятиях незнакомца? И ей хватило смелости на то, чтобы заняться с ним сексом под купой сосен у уединенного пляжа?

Как только дядя вышел, она взяла двоюродную сестру за руку. Рука у той была ледяная.

— Все будет хорошо, Анджела. Я здесь, с тобой.

Ее кузина дрожащими пальцами сжала ей руку, и Калли поняла, в каком она отчаянии. А потом Анджела отстранилась, с высоко поднятой головой, прямой спиной — воплощенная элегантность и спокойствие, именно такими и должны быть женщины из семейства Манолис. Женщины в их семье рано этому учились — скрывать эмоции, производить приятное впечатление, служить украшением и дополнением подходящего мужчины.

Подходящий мужчина. Калли подавила дрожь ужаса. Слава богу, что у нее это уже позади. Она никогда больше не будет послушной собственностью мужчины, тем более мужчины с маниакальной склонностью контролировать всех и вся вокруг. У нее все еще дыхание перехватывало от сознания вновь обретенной независимости.

И все же шестое чувство упорно твердило Калли — что-то не так.

— Что такое, Анджела? В чем дело?

Ее кузина украдкой бросила взгляд на дверь.

— Этот гость... — прошептала она. — Папа хочет выдать меня за него замуж.

— Выдать замуж?

Калли ухватилась за спинку первого попавшегося стула.

Словно и не было всех этих лет. Словно ей опять восемнадцать — столько же, сколько сейчас Анджеле. И опять она стоит и ждет, когда он придет — мужчина, за которого, как сказал ей дядя, она должна выйти замуж.

Если не хочет, чтобы ее семье пришел конец. Еще один брак по расчету. Еще одна катастрофа.

— Калли?

Голос Анджелы пронзил пелену страшных воспоминаний. Калли изо всех сил попыталась успокоиться. Она нащупала руку Анджелы, зная, как она сейчас нужна своей маленькой кузине.

Сквозь путаные мысли и шум в ушах до Калли донесся звук приближающихся шагов. Мощный голос дяди эхом отдавался в фойе, и все же тихий голос его гостя резонировал сильнее. У Калли внутри все сжалось, в этом голосе ей послышалось что-то смутно знакомое.

• Предыдущая
• 2/28
• Следующая