Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 23

• Предыдущая
• 23/46
• Следующая

Девочка ласково положила Юфимию на полотенце. Лягушка поерзала на нем и снова укоризненно уставилась на Дженет.

– Не смотри на меня так. Я не виновата, – всхлипнула девочка. – Мур, надо бы нам ее спрятать. Как думаешь, в шкафу ей будет удобно?

– Не знаю, но придется ее туда засунуть. Скорее одевайся.

И тут Дженет запаниковала:

– Мур, а что носит Гвендолен?

Мальчик удивился: он полагал, что все девочки знают, в чем им ходить.

– Ну, что обычно: нижние юбки, чулки, платья, ботинки… Ты же знаешь.

– Нет, – замирая от ужаса, призналась Дженет. – Я всегда ношу брюки.

Мур почувствовал, что трудности нарастают как снежный ком. Он бросился искать одежду для Дженет. Видимо, Гвендолен забрала с собой все лучшие вещи, поэтому остались только старые ботинки, зеленые чулки с подвязками, не самые новые нижние юбки, зеленое платье из кашемира с рукавами-буфами и трусики. В некотором смущении Мур протянул все это девочке.

– Она и вправду носит две нижние юбки? – ужаснулась Дженет.

– Да, – неумолимо ответил Мур. – Надевай их немедленно.

Но Дженет едва ли была в состоянии самостоятельно облачиться в одежду Гвендолен. Она все время норовила надеть что-нибудь задом наперед. Муру пришлось напялить на нее нижние юбки, застегнуть их сзади, завязать ей подвязки, зашнуровать ботинки, второй раз надеть на нее платье, поскольку сама она, естественно, влезла в него задом наперед. Когда Мур закончил, все вроде бы выглядело пристойно, хотя ощущалось, что Дженет оделась не без посторонней помощи. Она повертелась перед зеркалом, критически себя осматривая.

– Спасибо, ты ангел. Я выгляжу как девочка эпохи короля Эдуарда[8], а уж чувствую себя просто сказочной принцессой.

– Скорее, – поторопил ее Мур, – мы опаздываем на завтрак.

Он взял у Дженет яростно квакающую Юфимию, завернул ее плотнее в полотенце и положил в шкаф.

– Веди себя тихо, – приказал он лягушке. – Я буду стараться изо всех сил, чтобы тебе поскорее вернули человеческий облик, так что, пожалуйста, успокойся!

Он закрыл дверцу шкафа и для верности зажал ее сложенной страницей из записей Гвендолен. И все-таки слабое кваканье доносилось и оттуда: Юфимия явно не собиралась вести себя тихо. Впрочем, Мур ее не винил.

– Боюсь, ей там плохо, – печально заметила Дженет. – Может, лучше вынуть ее из шкафа?

Мур категорически возражал. Лягушка сохраняла большое сходство с Юфимией, и он был уверен, что Мэри узнает ее. Мур взял брыкающуюся Дженет за локоть и повел ее в игровую комнату.

– Вам что, надо обязательно нежиться в кровати до последней минуты? – сердито спросила Джулия. – Мне надоело дожидаться вас из вежливости.

– Вообще-то, Эрик уже давно на ногах, – вступила в разговор Мэри, – так что ума не приложу, чем они там занимались. А Юфимия куда подевалась?

– Мэри сегодня сама не своя, – отметил Роджер.

Он моргнул, и ребята тотчас увидели сразу двух Мэри – одну настоящую, а другую бледную и призрачную. Дженет подпрыгнула: второе колдовство за одно утро! Ей было нелегко к этому привыкнуть.

– Подозреваю, виновата опять Гвендолен, – промолвила Джулия, со значением поглядев на Дженет.

Дженет готова была сквозь землю провалиться. Мур забыл предупредить ее о том, как сильно невзлюбила Джулия его сестру после случая со змеями. А когда на тебя со значением смотрит ведьма, это гораздо серьезнее, чем такой же взгляд обычного человека. Своим взглядом дочь Крестоманси отправила Дженет в противоположный конец комнаты.

– Не делай этого, – попросил Мур, заслоняя собой «сестру». – Она сожалеет о своем поведении.

– Неужели? – усомнилась Джулия, пытаясь снова сфокусировать свой взгляд на мнимой Гвендолен в обход Мура. – Ты действительно сожалеешь?

– Да, мне очень жаль, – поспешно ответила Дженет, не имея ни малейшего представления, о чем идет речь. – Я совершенно переменилась.

– Ну, это мы еще посмотрим, – недоверчиво произнесла Джулия.

Тем не менее она перевела взгляд с Дженет на Мэри, принесшую традиционный поднос с хлебом, джемом и кувшином какао.

Вдохнув запах горячего какао, Дженет переменилась в лице. Похоже, к этому напитку она относилась так же, как и ее предшественница.

– Вот незадача: терпеть не могу какао, – огорчилась она.

Мэри мученически закатила глаза:

– Ох уж эти твои причуды! Что же ты раньше ничего не говорила?

– А я… а все мои вкусы стали другими, – затараторила Дженет. – Вместе с переменами в моем характере у меня полностью изменились предпочтения. Я… Может, у вас найдется хоть чуточку кофе?

– Где? Под ковром он у меня припрятан, что ли? – рассердилась Мэри. – Ладно, пойду спрошу на кухне. Объясню им, что у тебя… прибавилось почтения.

Мур обрадовался: оказывается, пить какао вовсе не обязательно.

– А можно и мне кофе? – с надеждой обратился он к горничной. – Впрочем, я бы предпочел чай.

– Ну почему вам надо капризничать именно сейчас, когда Юфимия куда-то запропастилась и бросила меня одну?! – взорвалась Мэри.

– Да она же и так ничего не делает, – утешил ее Мур.

Горничная свирепо метнулась к переговорной трубе и потребовала кофейник кофе и чайник чаю.

– Для ее величества и его милости, – добавила она. – Он, видите ли, только теперь понял, что не хочет какао. Господи, Нэнси, чего бы я не отдала за то, чтобы здесь появился милый, нормальный ребенок!

– Но я и есть милый, нормальный ребенок! – не сговариваясь, хором запротестовали Дженет и Мур.

– Да и мы такие же… по крайней мере, милые, – промурлыкала Джулия.

– Ну разве вы нормальные? – возмутилась Мэри, возясь с лифтом, – Вы же все, все четверо, – Чанты. Вот и скажите мне: разве Чант может быть нормальным?

Дженет бросила вопросительный взгляд на Мура, но тот, похоже, был озадачен не меньше, чем она.

– Я думала, ваша фамилия – Крестоманси, – смущенно сказала она Роджеру и Джулии.

– Нет, это просто папочкин титул, – объяснила Джулия.

– А ты вроде бы приходишься нам сестрой, двоюродной или троюродной, – добавил Роджер. – Вы что, не знали об этом? Я-то всегда считал, что именно поэтому папа поселил вас с нами.

«Эх, и зачем он это сделал?» – вздохнул Мур, жуя свой завтрак.

Мур ждал удобного момента. Когда мистер Сондерс позвал ребят на урок, он схватил Роджера за локоть и прошептал:

– Слушай, Гвендолен превратила Юфимию в лягушку и…

Сын Крестоманси чуть не захрюкал от хохота. Муру пришлось дождаться, пока он перестанет.

– …и не собирается возвращать ей человеческий облик. Может, ты попробуешь?

Роджер попытался сосредоточиться, но смех то и дело душил его.

– Не знаю. Она должна сказать тебе, какое заклинание использовала. А сам я не могу это выяснить, потому что еще не начал заниматься по углубленной программе… Ой, до чего смешно! – Он повалился на стол, давясь от хохота.

Возникший на пороге мистер Сондерс напомнил мальчикам, что сейчас время уроков, поэтому шутки лучше отложить на потом. Пришлось подчиниться и перейти в класс. Само собой, Дженет по ошибке уселась за парту Мура. Он быстро и незаметно пересадил ее на место Гвендолен, продолжая ломать голову над тем, какое заклинание могла использовать его непредсказуемая сестрица.

То утро показалось Муру самым тягостным в его жизни. Он забыл предупредить Дженет, что Гвендолен не разбиралась ни в чем, кроме колдовства. А Дженет, как мальчик и подозревал, знала кучу разных вещей, но все ее знания бы ли из другого – ее – мира. Единственное, в чем тот мир совпадал с этим, – самая элементарная арифметика. Но тем утром мистер Сондерс решил проверить уровень познаний Дженет в области истории. Мур, получивший задание написать сочинение, искоса наблюдал за тем, как Дженет все больше впадает в панику.

– Генрих Пятый? Неправильный ответ! – сердито рявкнул учитель. – Во времена битвы при Азенкуре страной правил Ричард Второй![9] Назови-ка мне его главное магическое достижение.

• Предыдущая
• 23/46
• Следующая