Девять жизней Кристофера Чанта - Джонс Диана Уинн - Страница 28

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая

Кристоферу хотелось спросить, не проклятия ли Ашет постоянно убивают его, но он понимал, что не время. Нужно было отвлечь Богиню от мыслей об Ашет. Он сел на каменный пол рядом с ее ложем.

– А ты правильно догадалась, что серебро мешает мне заниматься магией. Я и сам не знал об этом – до тех пор, пока папа не отвел меня к доктору Посану.

И он рассказал про свои приключения у доктора.

Богиня улыбнулась. Когда Кристофер дошел до истории с ночным горшком миссис Посан, Богиня уже почти смеялась. Она явно повеселела, и Кристофер принялся рассказывать про замок и Габриэля де Витта, стараясь ввернуть побольше шуток и прибауток. Слушая, как Кристофер пытался увидеть свою руку за лапой льва, девочка давилась от смеха.

– Ты такой глупый! – хихикала она. – Когда я не могу что-то сделать для матушки Праудфут, я просто притворяюсь, что могу. Скажи, что ты видишь руку, – и все! Он тебе поверит.

– А мне и в голову не приходило, – сознался Кристофер.

– Конечно, ты слишком честный. – Она пристально на него посмотрела. – Ашет вещает мне, что серебро принуждает тебя говорить правду, у тебя нет привычки врать.

Упоминание Ашет снова навеяло на нее тоску. – Спасибо, что рассказал мне о себе, – сказала Богиня серьезно. – Думаю, что твоя жизнь испорчена похуже моей! – И снова заплакала. – Кое-кто просто использует нас в своих целях! – всхлипывая, проговорила она. – Тебя – из-за твоих девяти жизней, меня – из-за моих божественных признаков. Мы оба пойманы в ловушку и ничего не можем сделать… Это похоже на длиннющий туннель без выхода!

Кристофера поразил такой мрачный взгляд, хотя его тоже безмерно злило, что из него насильственно воспитывают следующего Крестоманси, и он чувствовал себя куклой в чужих руках. «Богиня говорит о себе», – думал Кристофер.

– Но ты не будешь Живой Ашет, когда вырастешь, – вспомнил он ее слова.

– Как мне хочется, чтобы все побыстрее закончилось! – зарыдала Богиня с новой силой. – Я хочу перестать быть ею прямо сейчас! Я хочу ходить в школу, как Милли из книжек. Хочу готовиться к экзаменам, есть до отвала, учить французский язык, играть в хоккей, писать фразы по сто раз…

– Да что ты говоришь! – сказал Кристофер, испугавшись этой бури чувств. – Это тебе точно не понравится!

– Все мне понравится! – всхлипывала Богиня. – Я хочу быть не только хорошей, но и плохой тоже. Хочу пойти в школу и стать плохой, слышишь?

Она привстала на подушках, и слезы полились на кошку, отчего та завопила громче, чем Трогмортен, когда Кристофер удирал с ним из храма. Неудивительно, что тут же послышалось шарканье сандалий и раздался задыхающийся голос:

– Богиня, дорогая, что с тобой, девочка? Кристофер, не вставая, повернулся и нырнул в ближайшую стену. Вывалился он лицом вниз на раскаленный двор, где сидели кошки. Там он встал, кинулся сквозь внешнюю стену на улицу и бежал до тех пор, пока не очутился за городскими воротами. «Девчонки! – подумал он. – Вот уж точно тайна, покрытая мраком! Она мечтает писать фразы по сто раз!»

Тем не менее, перебираясь через долину и Междумирье, Кристофер серьезно размышлял о словах Богини. Его собственная жизнь и впрямь напоминала длинный туннель, где за него все решали другие. Он ненавидел обитателей замка именно потому, что они обращались с ним как с вещью – полезной вещью с девятью жизнями, которая однажды превратится в следующего Крестоманси. Он подумал, что расскажет об этом Такрою. Такрой поймет. Завтра четверг, и они увидятся. Наверное, он никогда еще не ждал четверга с таким нетерпением!

Теперь Кристофер знал, как притвориться, что владеет колдовской зоркостью. На следующий вечер, когда Флавиан протянул львиную лапу, Кристофер сказал:

– Это ваша рука. Теперь я вижу.

Флавиан просиял:

– Все, завтра отправляемся в дальнее путешествие!

Кристофер был не совсем уверен, что очень этого хочет. Ему не терпелось увидеться с Такроем – единственным человеком из всех его знакомых, который обращался с ним не как с полезной вещью. Едва очутившись в постели, он тут же из нее выскочил и рванул через дыру в чарах, надеясь, что Такрой почувствует и придет пораньше.

Такрой уже ждал, облокотившись о скалу в конце долины. Казалось, что он приготовился ждать долго.

– Привет! – Он чуть не упал от удивления, увидев Кристофера.

А Кристофер понял, что поговорить по душам с Такроем будет не так просто.

– Я рад тебя видеть, – сказал он, переодеваясь. – Мне нужно много тебе рассказать! Куда мы сегодня направимся?

Такрой ответил осторожно;

– Самоходная повозка ждет в Восьмых. Ты точно хочешь туда идти?

– Конечно, – ответил Кристофер, застегивая ремень.

– Ну, тогда по дороге и расскажешь мне свои новости.

Кристофер заметил, что Такрой необычно серьезен. Глаза прищурены, никакого намека на улыбку. Говорить о своем было как-то некстати…

– Что случилось?

Такрой пожал плечами:

– Ну, во-первых, когда я видел тебя в последний раз, твоя голова была разбита…

Кристофер совсем позабыл об этом!

– Ой, я ведь не сказал тебе спасибо – за то, что ты принес меня сюда!

– Дело не в этом. Хотя, сознаюсь, это была самая тяжелая работа, какую мне приходилось делать. Я и не думал, что мне хватит сил протащить повозку через Междумирье и доставить тебя сюда. До сих пор не понимаю, как это мне удалось. И еще мне показалось, что ты умер.

– У меня девять жизней, – объяснил Кристофер.

– Да, похоже, что не одна, – согласился Такрой, недоверчиво ухмыльнувшись. – Слушай, что ты обо всем этом думаешь? Твой дядя утонул в экспериментах, столько всего мы ему натаскали! Я-то ладно – мне он платит. Но тебе-то это зачем? Только на неприятности нарываешься… и калечишь себя…

Кристофер видел, что Такрой не лукавит.

– Мне это несложно, честно. А дядя Ральф дал мне два соверена.

Услыхав это, Такрой запрокинул кудрявую голову и рассмеялся:

– Два соверена! То, что мы отсюда возим, стоит огромных денег, тысячи фунтов… Например, кот из храма Ашет.

– Я знаю, но буду помогать дальше. Для меня сейчас это единственное удовольствие!

Теперь-то Такрой обязательно должен был сам расспросить его! Но Такрой только вздохнул:

– Ну, тогда пойдем.

В Междумирье разговаривать было невозможно. Пока Кристофер карабкался, съезжал и снова взбирался по мокрым скалам, Такрой привидением парил рядом, ловя порывы ветра и пропуская через себя дождь. Поплотнел он только на входе в долину, в которой Кристофер давным-давно вывел огромную восьмерку в грязи. Цифра была все еще там, будто ее написали вчера. Над ней висела повозка. Это был улучшенный экземпляр – приятного голубого цвета.

– Все в порядке, насколько я вижу, – сказал Такрой.

Они подошли и подобрали веревку от повозки, которая сразу же поплыла за ними вниз по долине.

– Как крикет? – начал разговор юноша.

Теперь у Кристофера появился шанс поведать о своих злоключениях.

– Никакого крикета с тех пор, как папа забрал меня из школы, – сказал он мрачно. – До вчерашнего дня я и не подозревал, что в замке в него играют. Знаешь, что я теперь живу в замке?

– Нет. Твой дядя никогда мне о тебе не рассказывает. И что это за замок?

– Замок Крестоманси. Вчера мой наставник сказал, что в субботу будет матч против сельской команды. Конечно, никто не собирается включать меня в команду, но я делаю таблицу очков для игры.

– Да ну! – Глаза юноши сузились.

– Они, конечно же, не знают, что я здесь.

– Надо полагать.

Сказано это было тоном, который убил весь разговор на корню. Они молча шли рядом с повозкой до длинной гряды холмов, среди которых приютилась маленькая ферма. Место выглядело еще более пустынным и одиноким, чем обычно. Тяжелое серое небо нависало над холмами, поросшими вереском.

– Слушай, Кристофер, людям в замке не понравится, что ты приходишь сюда помогать! – сказал Такрой.

Кристофер рассмеялся:

– Еще бы! Но они не узнают.

– Ты слишком самонадеян. Они все там знатоки своего дела.

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая