Прозрачный старик и слепая девушка - Ленский Владимир - Страница 97

• Предыдущая
• 97/98
• Следующая

Она улеглась на кровать, подложила руки под голову. Почему этот Алефенор расспрашивал об Элизахаре? Хорошо хоть, что девушка не назвала имени. Может быть, они уже схватили его.

Фейнне ни мгновения не сомневалась в том, что Элизахар не может быть причастен к похищению. Ни за какие деньги телохранитель не согласился бы предать свою госпожу. В глубине души Фейнне гордилась тем, что сумела внушить этому человеку такую глубокую и сильную любовь. В этой любви, в этой преданности она была уверена.

Мама, разумеется, будет считать иначе. Мама потребует, чтобы отец разыскал Элизахара и добился для него смертной казни. Мама скажет отцу: «Я никогда не доверяла этому наемнику. Это была ваша идея, мой господин: поручить защиту нашей дочери какому-то продажному головорезу!»

Алефенор сказал о каком-то нападении. «На нас было совершено нападение» — так он выразился. Должно быть, пытался вызнать, нет ли у Фейнне мнения насчет того, кто бы мог это сделать. У Фейнне, разумеется, имелось такое мнение.

С той самой минуты, как их с нянюшкой схватили в «Лавке фаянсовых диковин» в Коммарши, девушка не переставала надеяться на Элизахара. Если он жив, он сумеет отыскать ее.

Фейнне подумала: «Если бы мне удалось еще раз попасть в тот мир, где у меня есть зрение... и если бы я сумела затащить туда же Элизахара... то я узнала бы наконец, как он выглядит».

Фейнне довольно редко прибегала к обычному для слепых способу знакомства с людьми. Она не любила ощупывать чужие лица и избегала лишних прикосновений. Поэтому об Элизахаре ей было известно только одно: голос. Рука, которая поддерживала ее под локоть или осторожно брала за ладонь, была сухой и твердой. Она не знала, какое у него лицо, не знала даже, худой он или плотный.

— Нянюшка, ты здесь? — позвала вдруг Фейнне.

Ей никто не ответил.

Алефенор вышел из дома, где содержали пленниц. Во дворе продолжали таскать воду из колодца. Деревянное ведро громко шкрябало по дну: воду вычерпали всю. Колодец был неглубокий и быстро иссякал. Еще пара ведер — и придется ждать, пока вода вернется. Глупо. Нужно было засыпать пламя землей. Вот еще одна вещь, которую командир не отследил, поскольку был занят разговором с Фейнне. К счастью, не вполне бесполезным.

Частокол до сих пор дымился. Видно было, что несколько бревен прогорели насквозь. Заменить их нетрудно — дело пары часов. Неприятность заключалась в том, что придется отправлять людей в лес — рубить новые деревья. Тот, кто устроил весь этот переполох, несомненно, рассчитывает на нечто подобное.

После беседы с Фейнне Алефенор утвердился в своем изначальном мнении: он столкнулся с человеком вроде него самого. Телохранитель Фейнне — кто-то из бывших солдат Ларренса, нет сомнений. После одной-двух кампаний все эти наемники становятся похожими друг на друга, как сыновья единой матери. Хитрить с таким — все равно что играть в старую глупую игру «веришь — не веришь»: близкий по внутреннему устроению человек неизменно угадает, действительно ли ты подсовываешь ему объявленную карту или блефуешь. Алефенор сам однажды подобным образом играл с приятелем несколько часов кряду — им так и не удалось надуть друг друга.

И Алефенор начал рассуждать так, как незадолго до того рассуждал Элизахар.

Будь его противником дилетант, действовать было бы немного труднее. Никогда не знаешь, что взбредет в голову дилетанту. Профессионалы и более опасны и в то же время более предсказуемы.

Этот телохранитель Фейнне, должно быть, каким-то способом сумел выследить, куда увезли госпожу. Хотя похищение было спланировано идеально, и, по идее, никто не должен был даже заподозрить истину — не говоря уж о том, чтобы обнаружить местоположение пленницы. Но сейчас уже неважно, как именно он это сделал. Важно то, что теперь он бродит поблизости.

У Алефенора осталось восемь солдат. Если в лес за новыми бревнами для частокола уйдут двое, то солдат останется шестеро. Потому что те двое вряд ли вернутся. Лучше завалить дыру чем попало и сторожить оба входа.

С другой стороны, пришло на ум Алефенору, противник тоже просчитал все эти варианты и наверняка приготовил новую пакость.

Какую?

Алефенор задумался. Что бы он сам сделал, окажись он на месте своего врага?

Ответ пришел сразу и был очень неприятным.

Он бы продолжал прятаться поблизости и сделал бы попытку сиять еще нескольких часовых, выбирая наименее опытных. А затем снова поджег бы частокол, где-нибудь с другой стороны.

Самым правильным было бы постараться улучить момент и убить этого наемника. И этим Алефенор займется сам. Когда поймет, что момент подходящий.

Некоторое время Элизахар кружил по лесу, не отходя от частокола дальше, чем на четыре полета стрелы. Он ждал, что за ним отправят погоню. Потом ждал, что в лес выйдут люди — рубить деревья и восстанавливать ограждение.

Когда ни того, ни другого не произошло, Элизахар укрепился в первоначальном мнении: гарнизоном маленького охотничьего домика командует человек, похожий на него самого.

Ниточка родства протянулась между врагами. Элизахар тоже не стал бы рисковать своими людьми и отправлять их в лапы врагу — хотя бы для того, чтобы подобрать и похоронить погибших.

Об этом и сказал Алефенор человеку, который до сих пор ни разу не покидал домика и только наблюдал за Фейнне, оставаясь для девушки невидимым и неслышимым.

Невысокий, широкоплечий, похожий на кузнеца, но с мягкими, белыми, изящными руками, этот человек призвал к себе Алефенора и повелел:

— Убей его.

— Это будет непросто, ваше сиятельство, — почтительно ответил Алефенор. Но смотрел он дерзко и хорошо знал об этом.

— Я тебе приказываю убить его, — повторил человек, похожий на кузнеца.

— А я отвечаю, что гораздо правильнее было бы охранять частокол и не соваться в лес. Будь я на его месте, я устроил бы целую систему ловушек.

Его собеседник прищурился.

— А вам доводилось бывать на его месте, не правда ли?

Алефенор не стал отпираться.

— Я по-прежнему считаю, что нам следует просто отсиживаться в домике. Рано или поздно он предпримет активную попытку пробраться сюда — вот тогда-то мы его и схватим.

— Некогда ждать, — пробормотал человек. — Некогда. Пока он жив и наскакивает на нас, девчонка будет молчать.

— Я могу применить к ней особые методы, — предложил Алефенор.

— А вам этого хочется?

Алефенор пожал плечами.

— Вам действительно интересно, или вы просто дразните меня?

— Просто дразню... — Его собеседник вздохнул. — Нет, мы обойдемся пока без «особых методов». У нее следует отобрать друзей. Няньку мы увезли, но остался этот тип...

— Вы узнали его имя?

— Когда планировалась операция, никто не позаботился об этом, а теперь — нет смысла. Для нас главным было — просто устранить телохранителя. Убрать его с дороги. Мои люди...

Алефенор глянул на герцога.

— Ваши люди? — переспросил наемник.

— Мои... гномы, если вам так угодно. Они оглушили его, вывезли из Коммарши и выбросили на дороге. Он не должен был отыскать нас.

— Однако он здесь. Вот еще одна данность.

— Зачем вы сообщили девчонке о том, на что нас совершено нападение? — спросил герцог Алефенора. — Теперь она будет надеяться. А пока она надеется, она молчит.

— Я хотел разобраться, кто он такой, этот человек, — ответил Алефенор раздражающе спокойно.

— Ну и как — разобрались?

— Полагаю, когда-то мы с ним вместе служили в армиях герцога Ларренса. Поэтому я и хотел бы узнать его имя.

— Имя... — Герцог вздохнул. — Я окружен именами. Они преследуют меня. Каждый день все новые и новые. И любое из них может превратиться в кошмар. — Он устремил на Алефенора хмурый взгляд. — Вы знаете качество этого человека. Вам должно быть довольно и того, что мы выяснили.

— Что я выяснил, — поправил Алефенор.

— Кстати, как вам это удалось? — спохватился герцог.

• Предыдущая
• 97/98
• Следующая