Странники между мирами - Ленский Владимир - Страница 65

• Предыдущая
• 65/115
• Следующая

Теган фыркнул, однако ни возражать, ни добавлять ничего не стал. Сейчас, как показалось Азелионе, он снова сделался прежним. И, взяв графиню за руку, Теган побежал за ней из зала и из дворца — к широкой угловой башне, в подземелье которой помещалась тюрьма.

Заточение в подвалах не было обычным наказанием для Королевства: после нескольких дней, иногда недель тюрьмы обвиняемый бывал либо оправдан, либо осужден на работы где-нибудь на маслобойнях или каменоломнях: в любом месте, где требовался тяжелый ручной труд. В очень редких случаях преступник оставался в заключении до конца дней своих.

Нечто подобное, вероятно, ожидало и Иофу; появление короля оказалось для него полной неожиданностью.

— Открыть двери! — приказал Теган ошеломленному стражнику. — Вы что, еще и заковали его в цепи? Кто он, по-вашему: старик с порезанной рукой или разбойник с большой дороги? Немедленно снять! Где врач?

Пока один стражник возился с цепью, а другой ходил за лекарем, Теган поднялся по ступеням наверх и снова вышел во двор. Азелиона стояла там, нетерпеливо притоптывая ногой.

Теган приблизился к ней.

— Сейчас его приведут, — заговорил он. — Я невероятно благодарен вам.

— В другой раз будьте более определенным в своих высказываниях, — сказала Азелиона и чуть наклонила голову — упрямо, словно намеревалась боднуть собеседника.

Теган схватил ее за руку:

— Вы согласитесь стать моей?

Она чуть дернула рукой, но освобождаться не стала — задержала ладонь в его пальцах.

— Это определенное высказывание? — спросила девушка.

— Вполне. Я предлагаю вам вступить со мной в брак, Азелиона, — сказал Теган.

У нее задрожали губы.

— Я старше вас.

— Это весьма кстати: мне необходимо материнское руководство.

— Вы король, — сказала Азелиона и снова безуспешно дернула рукой.

— Последнее обстоятельство мне известно даже лучше, чем вам... Выражайтесь определеннее. Что означает — «Вы король»? Неужели это отказ?

— Возможно, и согласие... Король может принудить, — сказала неисправимая Азелиона.

— Принудить девушку к браку? — безжалостно уточнил Теган.

Она кивнула, ужасно краснея.

— Вы — невыносимая... невыносимая жаба! — сказал Теган, отпуская ее руку. — Я люблю вас. Почему вы отказываете мне?

— Ну... потому что... я тоже люблю вас, — выпалила Азелиона. Она сделалась совершенно багровой.

— Не вижу препятствия в названном обстоятельстве.

— Государь! — взмолилась Азелиона. Она никогда прежде так его не называла, да еще столь жалобным голоском. — Вам предстоят ужасные дни. Возобновление коронационной клятвы. А после — неурожаи, бунты. До семьи ли вам будет...

— Ничто так не утешает королей в разгар народных смут, бунтов и пожарищ, как хорошая семья, — ответил Теган, улыбаясь.

Она наконец рассердилась.

— Чему вы радуетесь? Если действительно начнется голод...

— А если не начнется? — спросил Теган.

— Что? — Девушка растерялась. — Но ведь все говорят...

Теган взял ее за плечи, придвинул к себе, заглянул в лицо и вдруг поцеловал в обе пылающие щеки.

— А если все прыгнут в пропасть — вы тоже прыгнете вслед за ними? Я хочу вам кое-что показать...

Тут по ступенькам поднялись сперва дворцовый лекарь, а за ним — старый лакей с перевязанной рукой. Лекарь хмурился.

— Что с ним? — спросил Теган, быстро оборачиваясь к врачу.

— Ничего страшного. Почему было не сделать этого раньше?

— Рассуждать о причинах вашего промедления будут грядущие историки, — величественно произнес Теган, чем сразу сбил лекаря с толку. — Вы свободны. Навестите его ближе к вечеру. Если понадобится, смените повязку и дадите лекарства. Только не горькие, поняли меня? Таков королевский приказ, вполне ясный и определенный.

Лекарь невежливо махнул рукой и ушел.

— Похоже, приближенные меня совершенно не уважают, — пробормотал Теган. — Женщины не хотят вступать со мной в брак, лекарь грубит, лакеи обливают меня вином...

Он повернулся к Иофе и подозвал его к себе жестом.

— Ступай к себе и ложись в постель. Ты больше не работаешь.

Старик поморгал красными веками, как бы силясь заплакать, но было совершенно очевидно, что слез у него не осталось.

— Это не наказание, а наоборот: выражение моей королевской милости, — продолжал Теган. — Благодаря тебе я понял одну очень важную вещь...

— Но если я не работаю, — проговорил старик, — то как я буду жить?

— Ты будешь жить во дворце, совершать короткие прогулки, кушать три раза в день на королевской кухне... и заведешь себе собаку. Выбери на моей псарне любого щенка, какой понравится.

Иофа еще немного поморгал, ничего не сказал и поковылял прочь.

Теган всплеснул руками:

— Вот и вся людская благодарность!

— А вам бы хотелось, чтобы он целовал вам ноги, рыдая от счастья? — осведомилась Азелиона.

— Если вы станете моей женой, мне придется постоянно вас запугивать, — задумчиво протянул Теган, — иначе вы меня, пожалуй, со свету сживете — с таким характером... Смотрите.

Молодой король быстро размотал повязку и открыл несколько глубоких царапин на своей ладони. Азелиона сморщилась.

— Ненавижу кровь!

— Придется посмотреть, — сказал Теган. И провел ногтем по царапине. Тотчас на землю упали три поспешных капли, и пыль всосала их в себя без остатка. Спустя несколько минут — как раз после того, как Теган водрузил повязку на место, — из пыли появилось несколько тонких зеленых ростков.

— Что это? — шепнула Азелиона.

Теган с улыбкой наблюдал за ней и не отвечал. Ростки прямо на глазах становились все длиннее и гуще, и скоро по земле побежал вьюн. Один за другим на нем появлялись длинные розоватые бутоны.

— Ну так что? — спросил Теган. — Выйдете за меня замуж, дорогая графиня?

Лопнул первый бутон, и большой бело-розовый колокол распахнулся на земле; солнце мгновенно упало в сердцевину цветка и высветило золото пыльцы.

— Боитесь сделаться королевой при ничтожестве короле? — спрашивал Теган, взяв в руки длинную косу Азелионы и выдергивая прядь за прядью из тонких ременных пут.

Второй бутон созрел и явил себя миру, и свет проник и в его сердцевину. Золота прибавилось, легкие блики бегали по мясистым белым лепесткам.

— Грядущие неурожаи вас пугают? — Теган растрепал одну косу девушки и принялся за другую. — Бунты нам не по нраву? Крови боитесь?

Она всё шире раскрывала глаза. Таким Теган еще никогда не был. Он приближался к ней с каждым мгновением — хотя, казалось бы, куда ближе: они и так стояли, вплотную прижавшись друг к другу. И все же Азелиона ощущала, как эта близость делается почти полным слиянием, все более тесным, все более необходимым. Смуглое лицо Тегана потемнело еще больше, и от глаз к скулам и ниже, до самого подбородка, по коже побежали тонкие золотые контуры цветов. Ноздри короля вздрагивали, губы изгибались, как будто жили на лице собственной жизнью.

Бутоны с легким треском раскрывались один за другим, и все они, точно так же один за другим, отзывались в сердце Азелионы. У нее было странное ощущение: как будто в самой потаенной глубине ее существа вздуваются и лопаются радужные воздушные шары...

— Эльфийская магия, — беззвучно прошептала она, прежде чем король успел остановить движение ее губ поцелуем.

— ...Магии не существует... — сказал Теган, и теперь Азелиона не позволила говорить ему дальше...

В сером междумирье шла своим ходом потаенная жизнь. Там всегда было по-своему неспокойно. Живые туманы впитывали в себя сны и смешивали их, рассыпая по обе стороны границы видения и кошмары. Иногда там зарождалось и принималось бродить, изнемогая от голода, бесформенное чудище. Оно не служило стражем границы, как полагали многие — в том числе и Гион поначалу, — оно просто там находилось. Одно из многих явлений состояний «между». Когда Гион убил его, то спустя неопределенное время в тех же оврагах начало сгущаться новое «нечто», такое же голодное и алчущее, такое же бессмысленное.

• Предыдущая
• 65/115
• Следующая