Дневник плохой девчонки - Гудоните Кристина - Страница 25

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая

— Тебя?!

— Да, меня, потому что ключ от квартиры есть только у меня и у бабулькиного внука, который учится в Америке!

— Не может быть, — сказала я и подумала, что очень уж повторяюсь.

— Да, — вздохнула Лаура. — Меня схватили и целые сутки продержали под арестом.

— Иди ты!

— Они нашли в ее квартире мои отпечатки пальцев…

— Отпечатки? Твои?

— Да. Они взяли у меня отпечатки пальцев и сравнили с теми, которые нашли там. Все совпало, как в кино.

— Ну и что в этом удивительного? Ты же у нее работаешь, там и должны быть твои отпечатки.

— Они меня фотографировали, какой стыд! — Лаура громко всхлипнула.

— Спереди и сбоку?

— Котрина, мне жить не хочется!

— Ну, это ты гонишь, Лауруте!

— Родители просто спятили. Устроили дома настоящий обыск, все у меня в комнате перевернули, искали деньги, но, понятно, ничего не нашли.

— А где ты их спрятала? — спросила я.

Сама не знаю, кто меня за язык дернул, — все еще не могла забыть ее предательства.

— Котрина! — взвыла Лаура. — Как ты можешь?!

— Ладно, рассказывай дальше. А еще кого-нибудь они подозревают?

— Сказала же, ключ, кроме как у меня, есть только у ее внука, но он уже целый год из Америки никуда не выезжал, они проверили…

— Паршиво, Лауруте… Даже и не придумаю, что посоветовать…

— Знаешь, — немного помолчав, продолжила Лаура, — они спрашивали, кому еще было известно насчет денег.

— И? — я вздрогнула и насторожилась.

— Я тебя назвала… Сказала, что и ты знала про них.

— Ну-ну…

— Сама понимаешь, я ведь должна была…

— А как же! — я громко расхохоталась. — Господь велел: «Если знаешь что-нибудь про своих друзей, немедленно расскажи!»

— Котрина! Как ты не понимаешь? Мне что, врать надо было, когда следователь допрашивал?

— И что дальше?

— Они, кажется, звонили твоей маме и в этот лагерь в Ниде… В общем, тебя ни в чем не подозревают, потому что тебя в ту ночь здесь не было… Как тебе повезло, что ты уехала в эту Ниду и тебя не таскали в полицию.

— Это уж то-очно…

— Ну вот, а я теперь под домашним арестом, и папа говорит, что откажется от меня, если узнает, что это моих рук дело… Можешь себе представить?

— А Силвуте что говорит? — не удержавшись, спросила я.

— Не могу ей дозвониться… — Лаура явно смутилась. — Может, родители ее увезли куда-нибудь… Котрина, если они сообщат в школу, мне конец! Я этого не выдержу!

Предатели не заслуживают сочувствия, но, честное слово, в эту минуту мне стало ее жаль.

— Не волнуйся! — сказала я уверенным тоном. — Ты же смотрела всякие детективы. До тех пор, пока у тебя не найдут этих денег, они не смогут ни в чем тебя обвинить, поняла? Только подозревать.

— Я не хочу, чтобы меня подозревали! — Лаура чуть не плакала. — Не брала я никаких денег!

— Знаю! — воскликнула я с таким пылом, что чуть не свалилась с кровати. — Знаю, что ты никогда не могла бы этого сделать! «Не укради!», «не прелюбодействуй!» и все прочее… Ты такая… Словом, я тебе верю.

— Спасибо, Котрина, — Лаура шмыгнула носом. — Ты моя единственная настоящая подруга…

— Может, насчет дружбы лучше не надо… — оборвала ее я.

— Что мне теперь делать?

— Ничего не делай. Скорее всего, рано или поздно они найдут этого… вора… и все уладится. Не сходи с ума понапрасну. Все у тебя еще и прощения попросят.

— Думаешь? А если не найдут?

— Найдут, найдут!

— Думаешь?

— Уверена…

— Котрина, мама идет! Я тебе потом позвоню…

Разговор оборвался.

Черт! Это в мои планы не входило! Обвинить Лауру в воровстве — надо же до такого додуматься! Лауру! Полнейший бред! Хотя, может, это просто формальности такие, а Лаура, как всегда, преувеличивает… Но какое счастье, что на свете существуют мобильники, вот бы кто-нибудь сложил оду в их честь!

Конечно, рано или поздно кто-то должен был заметить, что денежки из ящика бабулькиного комода исчезли, «как дым, развеваемый ветром…»[9], это я понимала, но почему-то надеялась, что это случится позже… А что еще за соседка? Лаура сказала, пропажу заметила какая-то соседка. А какого черта эта соседка стала шарить в бабулькиных ящиках? Ни малейшего уважения к частной собственности!

Нет, хватит об этом думать, меня их дела не касаются. Они разберутся, поймут, что Лаура ни при чем, и все встанет на свои места. Честное слово, когда я обдумывала свой план, мне и в страшном сне не могло присниться, что потом кому-нибудь взбредет в голову обвинить в краже Лауру! Лаура туповата, что есть, то есть, но она никогда не посмела бы взять ни цента, даже если бы этот цент, никому не нужный, лежал прямо у нее перед носом. Когда мы на улице замечаем оброненную монетку, Лаура вскидывает голову и топает дальше, будто ничего не видела, а я, само собой, денежку подбираю. И ей каждый раз становится за меня неудобно, как-то она даже бомжихой меня обозвала! Лаура убеждена, что если кто обронил, так тот и найдет, а я думаю, если что плохо лежит — можно взять себе. Ну разве я не права? Я не подниму — поднимет кто-нибудь другой. Как ни крути, а люди и берут, и воруют, и все такое…

С трудом вытащила себя из постели и заставила умыться, да и то только потому, что пора было вывести Принцессу. Увидев в зеркале себя с черными волосами, удивилась (наверное, не раз еще буду удивляться, пока привыкну…), но мне сразу стало весело. Меня охватил азарт, и я решила, что смена имиджа должна быть кардинальной. Порывшись в Элином шкафу, нашла вполне приличные белые штаны и апельсинового цвета майку с попугаями. Опять слегка удивилась, потому что Эле, насколько я помню, не любит ярких вещей. Во всяком случае, одевается всегда во все такое незаметное, что потом никогда и не вспомнишь, в чем она была. Штаны оказались чуть длинноваты (Эле повыше меня), пришлось искать обувку на высоком каблуке. Подобрала неплохие замшевые сабо цвета глины. Когда я все это на себя нацепила и подошла к зеркалу, чуть в обморок не хлопнулась. Выглядела классно, намного старше, и вообще, если честно, это была не я. Но я ведь того и добивалась? Осталось только накраситься — и вперед! Завтра обязательно схожу в магазин и накуплю себе новых одежек! Если уж меняться, так меняться!

Как обычно, мы с Принцессой гуляли по парку. Сегодня там устроили какое-то мероприятие[10], и по этому случаю была толчея в народных костюмах. Мы обошли парк по кругу, Принцесса сделала свои дела, и я села на лавочку — достали меня эти высокие каблуки!

Так что я сидела, глазела на снующих мимо «фольклористов» и покуривала.

И только достала третью сигарету, как вдруг увидела свою собственную матушку с Гвидасом! Они шли по дорожке, он обнимал ее за плечи, а она мирно о чем-то щебетала. Несчастными они не выглядели! Но самое страшное, что с каждым шагом они неумолимо приближались ко мне. Бежать было поздно, да и не очень-то побегаешь на таких каблуках… Принцесса дремала у моих ног. Я наклонилась и стала усиленно ее наглаживать. Сучонка подняла голову и, спросонья ничего не понимая, на меня уставилась. Я чесала ее за ушами, трепала по макушке, а те двое подходили все ближе! Как же я в эту минуту себя ругала за то, что не надела темные очки! Как только ни изворачивалась и ни изгибалась, чтобы не было видно моего лица и чтобы самой как-нибудь нечаянно не глянуть в их сторону! Хоть бы они уже скорее прошли мимо! Наконец я увидела прямо перед собой их ноги и услышала мамино: «Какая прелестная собачка!» Что было делать? Понятно, я притворилась глухой и никак не отреагировала. И только когда Гвидас сказал: «Слушай, солнышко, а может, и нам купить собаку?» — не выдержала и посмотрела на него.

А он улыбался! Он тоже смотрел на меня и улыбался, но он смотрел на меня не как на Котрину, а как на совершенно незнакомую барышню, которую хотел заинтересовать собой и обаять. Надеялся, что я прямо на месте растаю! Еще чего! Я равнодушно опустила голову и продолжала истязать ласками несчастную Принцессу. Мама засмеялась и ответила ему, что не хочет ни с кем соперничать или как-то в этом роде, и они пошли дальше… Я не смотрела им вслед, потому что не хотела смотреть… Мне было плохо…

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая