Санта-Клаус, или Отец на Рождество - Мецгер Барбара - Страница 46

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая

Говорили, что мисс Элинор Риджмонт получила три предложения во время своего первого Сезона, и два – во время второго. Как бы то ни было, но начался ее третий Сезон, и если Элинор вскоре не примет решение, то пойдут слухи, что она завалялась на полке, не важно Бриллиант она чистой воды или нет. Говорили, что мисс Риджмонт ждет лучшего предложения, более высокого титула, кошелька потяжелее… или настоящую любовь. Но при этом качали головами.

Господствующая любимица света и в самом деле была изысканна: высокая и статная, с темными, как вороново крыло, волосами и алебастровой кожей. Мисс Риджмонт была дочерью графа, наследницей собственного состояния, талантливой акварелисткой и грациозной танцовщицей. Другими словами, она станет идеальной герцогиней для герцога Уэра. Ей не найти титула выше, так как Принни предпочитал женщин постарше, и всего лишь нескольких джентльменов в городе обладали большим состоянием. А что касается настоящей любви… Лиланд покачал головой. Если она такая глупая гусыня, то тогда он в любом случае не захочет жениться на ней.

Как только сентябрь уступил место открытию «Олмака», премьерам в театре и бесконечным частным балам осеннего Сезона, его светлость серьезно задумался над тем, чтобы найти себе жену.

Учитывая присутствие Роули, няни и Грейс, Уэру почти не приходилось проводить время с близнецами. Конечно же, он получал отчеты от их наставника и краткие атаки мальчишеского энтузиазма, когда близнецы отдыхали между вылазками с дядей Роули – или когда у сержанта временно заканчивался запас ужасных военных баек, от которых Уилли и Лес просто млели. И Лиланд взял за правило – когда позволял его график – навещать детскую после того, как дети поужинают, после того, как Роули отправлялся спать и прежде, чем Грейс-Энн приходила читать истории и укладывать сыновей. Няня Спрокетт улыбалась над вязанием, пока мальчики рассказывали о тех трюках, которым научили пони с помощью дяди Роули, о паровом двигателе, который видели вместе с дядей Роули, о сражениях, которые он восстанавливал для них с помощью оловянных солдатиков. Лиланд не улыбался. Может быть, он и проводил с близнецами больше времени, чем средний отец из высшего света, но даже с большой натяжкой он не мог убедить себя, что на самом деле растит их.

Не то, чтобы Уэр жаловался по поводу их воспитания, и не то чтобы его жалобы будут приняты во внимание после того, как он пообещал Грейс-Энн, что она сможет нанять собственных слуг. Вполне естественно, что дети Тони оказались без ума от армии, особенно когда среди них находился настоящий воин. В конце концов, Лиланд не мог ожидать, что они заинтересуются управлением земель или работой в Парламенте – теми вещами, в которых должны будут разбираться его собственные сыновья. Когда они у него появятся.

Вдова тоже освоилась. Она наняла камеристку средних лет, безупречную женщину, согласно Мильсому, и теперь одевалась как и приличествует вдове офицера с комфортным доходом, а не как старьевщица, хотя все равно носила этот проклятый лицемерный траур. Грейс-Энн выезжала с тетей Юдорой на дневные чаепития, на музыкальные вечера и тому подобные мероприятия, соответствующие ее трауру, но она непременно должна была встретиться со старыми сплетницами из общества. Тетушка Юдора сообщила, что Грейс-Энн прошла их критический осмотр, за исключением того, что некоторые приподнимали брови, когда вниз приносили младенца во время домашних приемов в Уэр-Хаусе.

Как доложил герцогу Олмстед, вдова вернулась к благотворительности. Мильсом и няня Спрокетт отговорили ее от добровольной работы в сиротском приюте, где она могла подхватить инфекционные заболевания и передать их детям. Поэтому Роули, Грейс и ее камеристка навещали госпиталь для инвалидов войны в те утра, когда мальчики были на уроках. Она писала письма для мужчин или читала им, в то время как ее камеристка чинила их одежду, а Роули собирал еще больше варварских историй, чтобы наполнить кровавыми подробностями головы близнецов. «Достойная женщина» – так отозвался о ней мистер Олмстед, что и в самом деле было высокой оценкой со стороны этого известного женоненавистника.

Так что именно Лиланд обнаружил, что остался не у дел на собственной территории. Приемы утратили новизну, разговоры друзей стали неостроумными, пари и вызовы – ребяческими, а нынешний вывод райских птичек обладал привлекательностью ощипанных цыплят. Каждый раз, когда Уэр думал о том, чтобы увести одну из актрис или оперных танцовщиц в ее комнаты, перед ним вставало прелестное, печальное лицо Грейс-Энн. Казалось, этот взгляд говорил, что хотя она и завела ребенка вне брака, но все равно остается дочерью викария. Слухи и сплетни о каждом его поступке все равно могут шокировать ее, черт бы побрал эту женщину.

Затем он тоже услышал несколько слухов. Не в лицо, конечно же, но за его спиной, на скачках или в театральной ложе. Кажется, тетя Юдора оказалась не единственной, кто предположил, что такой известный распутник, как Уэр, флиртовал с красивой вдовой своего кузена. Видите, как он хлопочет над этими близнецами? В книгах «Уайтса» даже появилась запись о пари, что некий герцог скоро будет толкать коляску в парке. Когда ад замерзнет!

Лиланд постарался держаться на еще большем расстоянии от вдовы и младенца, чтобы приглушить скандальные слухи. Лиланд убеждал себя, что делает это ради нее – и ради своих подопечных, с тем, чтобы им не пришлось защищать честь своей матери, когда они вырастут. Это было еще одной причиной для женитьбы, если ему нужна была еще одна причина: прекратить распространение слухов о миссис Уоррингтон.

Так что Уэр наблюдал и прислушивался. Он провел весь октябрь, подпирая колонны на балах дебютанток, играя на крохотные ставки в вист в «Олмаке», между тем внимательно рассматривая нынешний урожай дочерей высшего общества. Мисс Элинор Риджмонт определенно была самой лучшей кандидатурой из этого урожая.

Однако Лиланд не собирался торопить события, только не после катастрофы с двумя его первыми женами. Он хотел знать, как мисс Риджмонт относится к воспитанию детей, рождению детей и деревенской жизни. Даже Уилли мог бы сказать герцогу, какой он тугодум. Мисс Риджмонт будет чувствовать то, что должна, вернее, она будет чувствовать то, что пожелает богатый, привлекательный герцог Уэр. По крайней мере, до тех пор, пока она не заполучит его.

Пытаясь узнать черноволосую красавицу получше, Уэр пригласил ее на прогулку по парку в экипаже. Чтобы заставить герцога решиться на конкретные действия, мисс Риджмонт выбрала дневное платье, которое больше всего шло ей. Платье оказалось слишком тонким для ветреного дня в открытом экипаже, несмотря на то, что стоял только ранний ноябрь, со слишком узкими юбками, чтобы грациозно взбираться и выбираться из экипажа – но зато с очень низким вырезом, чтобы глаза Уэра не блуждали по сторонам в поисках других женщин.

Уэр и в самом деле был полностью поглощен управлением норовистой парой лошадей – и наблюдением за тем, как ее грудь принимала синеватый оттенок. Однако он сумел заметить на расстоянии две маленькие фигурки.

– Мои подопечные, – заявил он мисс Риджмонт, довольный тем, что она сумеет так быстро встретиться с ними. Мальчики сидели на своих пони, сразу за ними ехал Роули на громадном костлявом коне, собака трусила позади него. Лиланд повернул упряжку в их направлении.

– О, но мы не можем покидать проезжую часть, – запротестовала мисс Риджмонт. – Моя репутация, знаете ли. – Она захлопала длинными черными ресницами, практически подстрекая Уэра увлечь ее за куст и сорвать поцелуй.

Вместо этого герцог попросил ее не беспокоиться, ведь его грум находится позади них для соблюдения приличий. Он заметил, что девица, по крайней мере, не испытывает отвращения к занятиям любовью. Холодная жена вовсе не соответствует его намерениям. А шаль, с удовлетворением заключил Уэр, исправит временный дискомфорт мисс Риджмонт. Тем временем он предложил ей одеяло, лежащее в экипаже. Элинор стиснула зубы и отказалась.

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая