Капкан любви - Мид Джулиет (Мед Джульетта) - Страница 107

• Предыдущая
• 107/120
• Следующая

— Почему он так считал?

— Кандида всегда возмущалась, что необходимость воспитывать Томми не дает ей заниматься тем, чем она хотела бы заниматься. Поэтому, когда Томми умер, ей каким-то образом стало казаться, что она заснула умышленно, втайне желая, чтобы с ним произошел несчастный случай. Ну, ничей рассудок не выдержит такого напряжения. Со временем, я точно не помню, но, кажется, несколько месяцев спустя, Кандида настроилась против Джека. Она стала обвинять его во всем. Она перестала говорить о Томми. Ее рассудок был совершенно расстроен. Сестра Джесс рассказала мне, что однажды, когда она помогала Джеку упаковывать вещи Томми, Кандида попыталась зарезать Джека кухонным ножом. Джесс тогда показалось, что Кандида убила бы его, если бы могла. После этого случая Кандида выехала из дома. Джек консультировался у психиатра, который сказал ему, что с Кандидой нужно выждать время, пока она не окрепнет достаточно, чтобы справиться со случившимся. Кандида и сама ходила к психиатру, хотя никогда не говорила об этом. Я не имею ни малейшего понятия, что там происходило. После нескольких месяцев посещения одного из этих деятелей с Харлей-стрит Кандида пришла ко мне и сказала, что собирается открыть свой бизнес и хочет, чтобы я переговорил с Джеком о разводе. Сама она не могла ни разговаривать с ним, ни видеть его. Бедняга Джек. Он дошел даже до того, что дал ей деньги для основания ЭРК, хотя она до сих пор считает, что эти деньги пришли от ее матери. В общем, Джек является владельцем пятой части ЭРК, хотя Кандида этого не знает, а он никогда не скажет ей. Одно время он пытался повидаться с ней. Тогда, наверное, он и понял, что это безнадежно. Это было ужасное время для Кандиды. Это было ужасное время для Джека. Жуткая история. Они могли бы вновь сойтись вместе — и тогда помогли бы друг другу пройти через это, — но, к сожалению, так не получилось.

Тедди не могла заставить себя говорить, хотя в ее голове вертелась тысяча вопросов. Печальный рассказ Филипа наполнил ее чувством пустоты и безнадежности. Ей хотелось выяснить возможные мотивы, по которым Кандида хотела бы уничтожить Джека. Ей не верилось, что Кандида все еще так сильно ненавидит Джека за то, что тот заснул, пока ее сын купался — так сильно, чтобы хотеть уничтожить все, что имел Джек. Теперь Тедди чувствовала, что лучше понимает, как глубоко эта трагедия затронула их обоих. Так глубоко, что Кандида до конца своих дней увязла во лжи, как в единственном пути спасения, ненавидя Джека за то, что он знает правду. Так глубоко, что заставила Джека поддерживать эту ложь, похоронив правду о собственном сыне.

Тедди наконец достигла цели. Теперь она поняла, что Кандида сотрудничала с Фицджеральдом, чтобы отомстить Джеку и погубить его, потому что ей было нужно верить, что с ним все кончено. И еще кое-что она поняла — что Джек все еще любит Кандиду, что он всегда будет любить ее, потому что между ними были узы, которые невозможно разорвать. Тедди не могла вернуть Джеку сына или жену, но она могла вернуть ему компанию. Это было не полное возмещение, но это было лучшее, что она могла для него сделать.

Глава восемнадцатая

Тедди позвонила Джеку из аэропорта «Шарль де Голль» и предложила ему зайти к ней домой, как только она вернется в Лондон. Он хотел пригласить ее на ужин, но она опять отказалась, намереваясь просто рассказать ему все, что узнала. Тедди не хотелось проводить с ним больше времени, чем было необходимо для дела. Она решила не рассказывать ему о своей встрече с Филипом Редмейеном. Без сомнения, Филип сам расскажет об этом Джеку в последующие дни, но к тому времени она уйдет, ее миссия будет завершена, ей не нужно будет сражаться вместе с Джеком за общее дело.

Дожидаясь, пока Джек приедет в Стэнли Гарденс, Тедди задумалась о том, как изменили ее прошедшие четыре месяца. Она была уже не той женщиной, которая привела машину Майка к подъезду офиса и выбросила ключи от нее в канализационную решетку. Она была уже не той женщиной, которая танцевала под Жоржа Мустаки и охотно позволила соблазнить себя Кристиану де Клемент-Гранкуру. Она была уже не той женщиной, которая представляла себе любовь в образе мужчины из снов, выезжающем к ней на белом жеребце в лучах заходящего солнца. Она чувствовала себя гораздо старше и чуть мудрее. Казалось, все, в чем она была уверена, что считала неоспоримым, обернулось теневой стороной, полной вопросов и домыслов. Ее единственным убеждением осталось то, что нельзя позволять Кандиде и Алексу наживаться, манипулируя жизнями невинных людей. Это было единственным, за что она находила силы сражаться.

Когда Тедди провела Джека в дом, ее сердце дрогнуло. Она словно новыми глазами смотрела на Джека. Ей хотелось взять его за руки и сказать, что наконец-то она поняла, что он пережил. Тем не менее, она понимала, что никогда не будет смотреть на него, как на своего, или думать, что он принадлежит ей.

— Итак, расскажи мне, что ты узнала у Майка, — сказал Джек, когда они сели за кухонный столик. Казалось, он чувствовал себя неудобно, осторожничал с ней.

— Это оказалось очень просто, — стала рассказывать Тедди. — Я спросила Майка о сделке, но он не дал мне прямого ответа. Бедняга, кажется, думал, что я все записываю на радость полиции. Перед его глазами стояла картина тюремного приговора. Тогда я показала ему памятку «Стейнберга». Он подтвердил, что ее написал Фиц, и буквально взбесился. Он просто не мог перенести того, что Фиц его предал. Кроме того, он сказал, что ДО, о котором мы столько гадали, на самом деле не ДО, а ДД. То есть ты. После этого он рассказал мне все. Он и Глория — по инструкции Фица — заключили сделку вскоре после объявления Ламонтом отступления с валютного рынка. Они сговорились поставить время сделки на документах четырьмя часами дня. Вот и все.

Тедди встала, чтобы достать бутылку вина и два бокала. Не говоря ни слова, Джек забрал у нее бутылку и откупорил.

— Фиц обещал Майку пять миллионов фунтов за эту сделку, — добавила Тедди. — Майк заплатил Глории один миллион. Чего я не могу вынести, Джек — что это оказалось так легко и просто. Майк даже сказал, что на магнитной ленте не осталось ничего, что можно было бы обратить против них, потому что, хотя сделка и не была зарегистрирована на ленте, во время разговора с Глорией он сослался на нее, как на заключенную раньше, и это было записано.

— Да, я ее прослушивал, — подтвердил Джек. — Значит, никаких доказательств нет? Ничего конкретного?

— В этом не будет проблемы. Майк все подтвердит, в письменном виде, если я попрошу его.

— Что еще случилось?

— Ничего. Я рассказала тебе все.

— Я имею в виду... что случилось между тобой и Майком?

— Ну, знаешь... — пожала плечами Тедди, — ...мы еще немного поговорили. Все было нормально.

— Ты не выглядишь слишком довольной из-за этого.

Тедди выпрямилась и заставила себя улыбнуться.

— Нет, я довольна. Теперь все будет замечательно, я в этом уверена.

Джек потер переносицу.

— Я считал, что ты беспокоишься о Майке... в смысле, как на нем отразится эта история.

— Конечно, беспокоюсь. Это будет нелегко для него, не так ли?

• Предыдущая
• 107/120
• Следующая