Мафия забивает стрелку - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/32
• Следующая

Подхватив бывшую ограбленную гражданку Мыльченко, следователь Очинных потащил ее на место совершения преступления. В смысле в ее же собственную квартиру. Техника действительно была в наличии и стояла на местах.

– Да, дела… – увидев это, почесал голову следователь.

Мама принялась сбивчиво рассказывать, что ее сынишка Антошенька, оказывается, просто отдал все это дело посмотреть и послушать своей однокласснице, а потом забыл об этом… И решил, что их ограбили.

– Врача! – рявкнул следователь, схватив телефонную трубку и набрав номер отделения милиции.

Потом опомнился.

– А кто же вам телефонный провод перерезал? – поинтересовался он у опешившей от его крика гражданки Мыльченко.

– Н-не знаю… – пролепетала мама, только что подумав об этом. – М-может, мы играли во что-нибудь. В войнушку с Антошей… Сейчас не помню… А может…

Следователь не знал, что и делать. Ведь теперь преступления не было. Ни вора Жменю, ни кого бы то ни было другого искать было уже не нужно. Так и что? Наказывать гражданку Мыльченко за ложный вызов? Но ругаться на это трогательное создание и применять к нему жесткие санкции было просто невозможно.

А вот с забывчивым сынишкой разобраться бы не мешало. Поэтому следователь Очинных, немного подумав, произнес:

– Ладно. Тогда придется закрывать дело. За отсутствием состава преступления. Только вот настоятельно вам, гражданка Мыльченко, рекомендую – проверьте голову вашего мальчика!

– Да что ж ее проверять-то? – всплеснула руками Антошина мама. – Здоровенький он у меня!

– Да?

– Да, – уверенно кивнула мама. – Просто он поэт.

– Поэт?

– Поэт. И очень рассеянный.

Николай Очинных немного помолчал. А потом повернулся на каблуках и на прощанье посоветовал:

– Ремень ему в таком случае хороший не помешает.

Мама согласилась с ремнем и проводила товарища Очинных до двери. Но ремня для воспитательных целей в квартире не было. Мама направилась на кухню и принялась резать яблоки, чтобы испечь шарлотку, которую Антоша очень любил.

А Николай Очинных не поленился – сразу же отправился в учебное заведение, где получал знания бывший обокраденный Мыльченко Антон, нашел его и в присутствии школьной медсестры начал с ним беседу. Быть такого не могло, что с головой у этого мальчика все нормально. Однако тот почему-то держался стойко: верно отвечал на каверзные вопросы, почти всегда с первой попытки правильно решал логические задачки. Медсестра измерила Антону пульс, давление, а затем рост, вес и окружность головы. Параллельно с этим товарищ Очинных задавал ему вопросы. Но Антоша не сдавался – и говорил одно и то же. Ведь он не мог выдать свою мафию и ее дела…

Дав юному путанику Мыльченко легкий подзатыльник и отправив его на урок, следователь отправился вон из школы. Поиски преступной деятельности опасного вора Жмени ему пришлось начать заново и в другом направлении…

А когда приехал из командировки папа Мыльченко, то ни о каком ремне речь, конечно же, не заходила. Были только веселье, просмотр кино, торт и шашлыки на даче. Ни Антоша, ни мама не стали рассказывать папе обо всех странных событиях, которые произошли в его отсутствие.

Прошло время. Больше ни во дворе, ни в школе Аська и ее подружки не издевались над Антошей, не щипали и не щекотали его. Правда, сначала они немного удивлялись – почему это Аська перестала подбивать их на приколы над Антошей. Но потом как-то забыли об этом. Лариска влюбилась в одного металлиста-десятиклассника, ей было не до приколов. И подружки отошли на задний план.

Игорь Синельников, завидев маленького мафиозного поэта, старательно отворачивался в другую сторону, делая вид, что вообще не замечает его. Потому что обещанная встреча с великим и ужасным Лехой Быковым и его братками состоялась. Не случайно Алексей Быков пообещал Арине и ее друзьям, что возьмет всю черную работу в деле наказания воров на себя. Арина с ребятами и так, типа, основное совершили – просчитали все логическим путем, выследили преступников, предъявили доказательства. А дальше уже обязательно должен был действовать он, Леха, со своими верными людьми – карательная машина справедливого наказания.

…Так больно Синельникова еще никогда не били. Били и спрашивали – отбили ему охоту воровать или еще нет? Избитый Игорь клятвенно пообещал, что больше никогда… И теперь изо всех сил пахал на Биномыча, отрабатывая долг – подметал ему двор, мерз на рынке, торгуя его старьем, пока Биномыч отдыхал или гулял. Тяжелая жизнь настала для Игоря Синельникова.

Гарпуну от Быкова тоже изрядно досталось на орехи. И он, понимавший в жизни только кулак, быстрее Игоря Синельникова сообразил, что воровать нехорошо. Потому что и думать для этого много надо. И бьют за воровство больно. Так что теперь Гарпун попросту низко опускал голову, если Антоша или его мама попадались ему в подъезде. Но и этого было вполне достаточно.

Арина болела еще долго. Как истинный индейский вождь, она беззвучно терпела горчичники и банки, притирания, микстуры, настойки и таблетки. А потом уколы витаминов. И начала активно выздоравливать.

В один из дней мафия в полном составе собралась у нее дома. Приехал долгожданный Федя – пан Теодор. Ребята рассказали ему обо всей операции, в которой пришлось участвовать Братству без него. Про страдания благородного поэта и его мамы, про неожиданную помощь следствию в лице юного авторитета. И конечно, про прекрасную летающую тарелку в небе над городом. Оказывается, Федя тоже смотрел в тот день телевизионный репортаж. Правда, тарелку саму там не увидел…

– А я думал, настоящая, – проговорил Федя, восхищенно глядя на друзей. – Вот это вы молодцы!

Братья Белой Руки рассказали ему и про бедолагу Лимонада, на которого по поводу и без повода падают подозрения в мистификации граждан. Костя, Зоя и Антон спели Феде гимн, который Лимонад сочинил.

– Эх, резвится он, наверное, сейчас где-то на приволье, – проговорил Костя Шибай, – в своем Чернобуково. Чуть мы туда не уехали Антошину технику искать…

– Вот и хорошо, я рада за Лимонада, – подтвердила Зоя Редькина, – бегает свободным человеком.

– Я когда-нибудь тоже гимн сочиню, – заявил Антоша Мыльченко, слушая похвалы в адрес поэта Лимонада. – Про нашу великую мафию!

– Валяй, Антоха! – согласились все.

– Только без лягушек! – сразу предупредила Зоя Редькина.

– Ну, ты меня знаешь, – с достоинством произнес Антоша.

– А то я тебе…

– Пустое, Зоя…

Антоша Мыльченко был сегодня в ударе. Ничто не могло его сбить с поэтического настроя. Он принес Арине кассету «Нибелунги», которую наконец смог досмотреть до конца.

И в присутствии всех своих мафиозных братьев Антоша вышел на середину комнаты и прочитал вслух героическую поэму. Он и не ожидал, что поэма так всем понравится. И даже Зое Редькиной. Которая внимательно слушала, а потом сказала Антоше, что она его за все прощает и с понедельника снова сядет с ним за одну парту.

Пришел Аринин дедушка, попросил у Антона текст поэмы – показать недавно вернувшейся из Москвы бабушке. Создатель поэмы загордился и, немного смущаясь, шаркая ножкой и оглядываясь на Редькину, вручил рукописное произведение поклоннику своего творчества.

Вечером, когда ребята двинулись в прихожую за своими пальто и куртками, раздался телефонный звонок.

Арина сняла трубку. Это звонил Леха Быков. Витя Рындин, который чуть задержался на выходе из Арининой комнаты, еще не зная, кто точно звонит, теперь и вовсе остался на месте. Он не подслушивал разговор. Он просто ждал Арину. И волновался.

– С выздоровленьицем? – поинтересовался тем временем Леха Быков.

– Ага, – ответила Арина в трубку. – Леха, я помню про кассету! Когда ты возьмешь ее досматривать? Она у меня сейчас.

– Возьму, – ответил Леха. – Только… Арина, у меня к тебе дело.

– Какое?

– Это… Не могу сказать. Сейчас. – Голос Быкова был весьма нерешительным. И даже робким. – Ну, давай стрелку забьем.

• Предыдущая
• 31/32
• Следующая