Деньги или закон - Леонов Николай Иванович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/53
- Следующая
Илья Ильич Туров, которого за глаза все называли Туром, был среднего роста, с непропорционально большой головой, покрытой рыжими короткими волосами, держала голову могучая шея, переходящая в широкий торс, при длинных сильных руках и коротковатых мощных ногах. При всей, казалось бы, своей внешней несуразности он был если не красив, то интересен, скорее даже значителен. Создавали такой образ огромные, широко расставленные глаза, неукротимая мощь и энергия, исходившие от этого человека.
Русь богата людьми неординарными, настойчивыми, упорными. Самый давний, дореволюционный Тур был как раз из них. К 17-му году он владел во Владивостоке тремя мануфактурными магазинами, а когда все рухнуло – дожидаться конфискации не стал, собрал в специально сшитый холщовый пояс накопленное золотишко – пятьсот империалов с профилем царя, купил на всю семью хорошую липу и лихо протырился в европейскую Россию, осев неподалеку от Новгорода.
Наступил нэп, дедушка удвоил состояние, но в 29-м приказал товарищ Сталин нэпу каюк – и дедушка снова обзавелся подделкой, благо рабоче-крестьянская милиция взятки не чуралась со дня своего основания. Перебрались под Москву, дед поселил семейство в брошенную развалюху и стал регулярно ходить на все горлопанские собрания. Это дало свой ожидаемый результат: в 1932-м, когда старшему сыну исполнилось уже семь лет, дедушку под чужой пролетарской фамилией приняли в РКП(б) и открылась ему невиданная дорога. К началу войны с немцами дед был одним из самых уважаемых в районе людей, руководил совхозом имени товарища Ворошилова. Совхоз был свиной, полезный, поэтому мобилизации дед благополучно избежал.
Старший сын, которому в 41-м исполнилось шестнадцать, был воспитан в традициях новизны и свято чтил советскую власть. Но это только до тех пор, пока дед на смертном одре не раскрыл всю подноготную и передал мешок с золотыми царскими профилями. В этот миг понял Тур-средний, что у всякого умного человека есть две жизни: одна – напоказ, с красными флагами и глупыми речами с трибуны, а вторая – истинная, с деньгами, возможностями зарабатывать влегкую новые, не кручиниться и максимально соблюдать осторожность. Тур понял: все, кто выбился в люди, живут именно так, не высовываются, как в трамвае, чтобы не оторвало руку или голову.
В 1955-м у среднего тоже родился сын. Потом родилось еще два сына и дочь, но старший оставался любимым. Образование ему было дано как бы и обыкновенное, школьное, и хотя парень не вылезал из троек и максимум четверок – аттестат папаня умудрился сделать самый замечательный. В 1972 году младшенький поступил в Московский дипломатический институт у Крымского моста.
Окончил с отличием (было ли в этом отличном дипломе участие отца – неизвестно, история умалчивает), но от дипломатической карьеры сразу же отказался и под удивленными взглядами профессорско-преподавательского состава отправился в пенаты, в тот самый район, где дед и отец заведовали своим совхозом. Отправился не куда-нибудь, а в райком партии, инструктором.
Работал младший Тур истово – в том смысле, что всегда и везде был на виду у начальства, всегда и вовремя организовывал баньку с хорошим после нее столом и девочками (училки начальных классов подрабатывали охотно), поэтому всего за пять лет прошел извилистый путь от третьего секретаря до Первого. Здесь дали открылись невиданные – что там всякие жалкие третьи секретари посольств и даже Первые. В посольстве все схвачено, там работает служба безопасности и разгуляться не слишком возможно, в районе же Первому не указ никто!
Жизнь омрачилась – да и то не надолго – внезапной смертью отца. Директор совхоза был моржом и как-то нелепо утонул в проруби. Говорили, что в достаточно нетрезвом виде, но младший в это не верил, он очень любил отца. Похоронили торжественно, рядом с дедушкой. Но предаваться скорби времени не было, шел 85-й год, в партию влез Горбачев со своей перестройкой, и младший понял, что наступает финал, надо принимать скорые меры. Он их и принял: проталкивая самые первые, робкие начинания местных «новых», он приумножил мешок с профилями до двух тысяч штук – это уже было кое-что.
В 1988 году Тур познакомился в одной из служебных командировок в Москву с ответственным работником ЦК КПСС. Они понравились друг другу взаимно, работник пару раз наведался в район и однажды перед отъездом, после небольшого фуршета, таинственно объявил Туру, что тот избран партией для специального задания. Суть дела объяснил в самых общих чертах: когда настанет некий день, Туру привезут некий предмет. Он, Тур, обязан будет сохранить этот предмет до лучших времен и вернуть только по паролю.
Ответственный отбыл. Тур уже стал забывать о разговоре, но тут неожиданно заявился курьер и передал безо всякой расписки тяжелый металлический чемодан 60х60х40. «Что в нем?» – поинтересовался Тур, курьер многозначительно возвел очи и посоветовал в сейфе райкома не держать. Тур отнес чемодан домой и закопал в подвале.
В 1991-м все рухнуло. Еще пять лет Тур ожидал востребования чемодана, но так и не дождался. Партии больше не было, крикливых тунеядцев, засевших на набережной Москвы-реки, Тур таковой не воспринимал. В тот же год он прочитал в газетах, что знакомец со Старой площади выбросился из окна головой вниз. И рассудил справедливо, что ждать больше нечего.
И тогда однажды ночью спустился в подвал своего дома, запер дверь и аккуратно отрезал боковину автогеном. То, что увидел, ударило в голову, словно литр водки, выпитой натощак: чемодан был наполнен бриллиантами, рубинами и сапфирами, мелькали и крупные изумруды без оправы, главной в этой коллекции оказалась платиновая диадема с драгоценными камнями – такого Тур и в музеях не видел, хотя бывал в них не так уж и часто. Из потрепанной книжечки, оказавшейся на дне чемодана, Тур узнал, а скорее понял, догадался, что сокровища эти были некогда реквизированы у высших слоев и использовались для разного рода партийных взяток коммунистическим режимам «третьего мира».
Время начиналось лихое, и Тур золотишко свое сумел из чемоданчика переправить в швейцарские банки, а небольшая солидная фирма распродала сокровища на различных аукционах. У Тура образовался солидный счет в банке.
Надо отдать должное Илье Ильичу, он нравился людям, ему верили, человек был светский, сказывалось образование. Он считал каждую копейку, но в нужный момент умел сделать благотворительный взнос. Пожертвует всего пятьдесят тысяч, и уж об этом кому надо известно. Будучи в Германии, дважды крупно и удачно играл на бирже. Слух разнесся мгновенно, Тура пригласили в дом крупного бизнесмена, где за чашкой кофе, обсудив проблему вложения денег в российскую экономику, предложил немцам создать корпорацию и командировать его, Илью Турова, в Россию, где он, разобравшись с обстановкой на месте, докладывает свое мнение.
Тур понимал, что немцев интересует русский рынок, да только страшно к нему подступиться.
– Да, это опасно, и я знаю, насколько опасно. Если господа готовы рискнуть, я поеду, разберусь, найду частных партнеров.
– У вас имеются знакомые в правительстве?
Тур поднял свои голубые глаза на говорившего и ответил:
– Уважаемый господин, в России важнейшие вопросы решают не министры, а стрелочники.
Никак не могли понять слово «стрелочник». Туров обаятельно улыбнулся и сказал:
– Хорошо, приведу другой пример. Вопросы в банке решает не совет директоров, а кассирша.
Некоторое время все молчали, затем заговорили тоже все вместе.
– Господа! Господа! Не следует решать чужие проблемы. Я сказал, что полечу в Россию, возможно, привезу толковое предложение.
Тур нашел место толкового вложения денег, руководителя, который хотел дела, а не только денег.
Сделка прошла успешно, о подобных прибылях бизнесмены и мечтать не могли.
С того дня Илья Тур зашагал по финансовой лестнице семимильными шагами. Он считался за рубежом, и был на самом деле, лучшим советником по всем торговым вопросам, касающимся России. Случалось, он, выслушав вопрос, говорил, что данных людей или компанию он не знает. Что означало для последних смертный приговор.
- Предыдущая
- 2/53
- Следующая
