Бездна обещаний - Бергер Номи - Страница 61

• Предыдущая
• 61/105
• Следующая

Когда Кирстен возвратилась домой, первый шок прошел, Уступив место гневу. Она решительно настроилась на жестокую борьбу со всеми и даже, если потребуется, с Майклом, и бороться Кирстен будет до тех пор, пока они не согласятся вернуть принадлежащее ей по праву. Кирстен никому не сказала о случившемся и решила начать действовать сама, не дожидаясь, пока Нельсон добьется чего-то. Кирстен звонила всем, кто аннулировал ее контракты, но на ее звонки либо не отвечали, либо не перезванивали. Кирстен продолжала звонить — раз, второй, третий — и так без конца, но ответов не было. Кирстен пыталась найти Клеменса Тривса по всем телефонам его офисов в Лондоне, Вене и Сан-Франциско. Она даже отправилась в его нью-йоркский офис, на Мэдисон-авеню, но контора оказалась закрытой на летние каникулы. Они, несомненно, точно рассчитали время для своей кампании, с горечью вынуждена была признать Кирстен: с июля по сентябрь трудно было кого-либо поймать.

Прибегнув к крайнему средству, Кирстен позвонила Майклу домой, в Бостон. Но и там никто не отвечал. Кирстен была на грани отчаяния. Она чувствовала себя загнанной в угол. Все, что она ни делала, оказывалось бесполезным. В конце концов, Кирстен испугалась.

Становилось темно. Майкл замерз. Он уже несколько часов кружил по пляжу в Хайяннис-Порт. Пальцы рук и ног окоченели. Только раз в жизни он чувствовал подобное окоченение — когда болел полиомиелитом, то было веяние смерти. В тот вечер, когда Роксана устроила ему скандал, показав пачку изобличающих фотографий и рассказав о том, чем они заняты с Клеменсом, Майкл снова почувствовал нависшую над ним смерть.

— Я люблю тебя, Роксана, — вновь и вновь повторял Майкл, обращаясь к жене. — Я всегда любил тебя, всегда. Наши отношения с Кирстен не имеют ничего общего с тем, что я испытываю к тебе. Они нисколько не умаляют того, что пережили мы с тобой вместе за все эти годы. Кирстен никогда не угрожала нашему браку. Она не заслуживает того, что вы задумали с Тривсом.

— Не хочешь ли поменяться с ней местами, Майкл? — предложила в ответ Роксана. — Может быть, ты предпочитаешь променять на нее свою карьеру?

Об этом Майкла можно было и не спрашивать, о чем оба прекрасно знали. Как бы хотелось Майклу иметь мужество сказать «да», но он промолчал. Не мог. Майкл понимал, что он трус, но он любил музыку больше жизни, без нее Майкл Истбоурн — не более чем покойник.

И все же Майкл попытался убедить Роксану не мстить. Он умолял, унижался, надоедал, даже угрожал, но все безуспешно. Ничто не помогло изменить принятого ею решения. Роксана любила Майкла и страшно боялась потерять его, особенно теперь.

По обочине дороги, тянувшейся вдоль побережья, Майкл вернулся в коттедж, снятый ими на лето. Остановившись у первого почтового ящика, Майкл бросил в щель небольшой пухлый конверт, который таскал с собой целый день. В конверте лежал очередной брелок для Кирстен, но в отличие от предыдущих на нем не было надписи. На карточке, также вложенной в конверт, Майкл просто написал: «Пока мы вновь не сыграем вместе. М.»

На следующий день Майкл был на пути в Бонн, Западная Германия.

Почтовый штемпель на конверте, который отправил Майкл, дал возможность Кирстен довольно просто выяснить теперешний адрес Истбоурнов. Когда Кирстен входила в дом, где шел официальный торжественный ужин, ее совершенно не волновало, что она может испортить кому-то вечер. Кирстен было наплевать на то, что за столом сидели в основном люди, лица которых простой человек мог видеть лишь на обложках журналов. Ее фото появлялось на обложках чаще, чем все эти лица, вместе взятые. Кирстен была одной из них и пришла сюда, чтобы убедиться в том, что таковой остается.

Кирстен немедленно проводили в библиотеку, тяжелые дубовые двери со зловещим скрипом затворились за ее спиной. Она приготовилась к встрече с Роксаной и Майклом, но никак не ожидала, что придется видеть перед собой Роксану и Клеменса Тривса.

— Если вы ищете моего мужа, мисс Харальд, — сказала Роксана, — то боюсь, что вам не повезло. Майкл сейчас в Европе, на бетховеновском фестивале.

Кирстен посмотрела на Тривса, потом вновь перевела взгляд на Роксану.

— За что? — спросила Кирстен ровным, столь же низким голосом. — За что вы так поступаете со мной?

За племянницу ответил Клеменс Тривс:

— Причина довольно проста, моя дорогая. Вам следовало выбрать для развлечений мужа какой-нибудь другой леди. И очень жаль, что вы этого не сделали: ведь у вас, знаете, был такой уникальный талант.

— Был? — вырвалось у Кирстен. — И вы осмеливаетесь говорить обо мне в прошедшем времени?

— А вы и есть прошедшее время, моя дорогая мисс Харальд.

— Нет, — возразила Кирстен, — вы не имеете права делать то, что делаете, никакого права!

Тривс, глядевший на Кирстен с нескрываемым презрением, приподнял темную бровь:

— Имеем, мисс Харальд. Не сомневаюсь, что Майкл объяснил вам все безрассудство попытки уклониться от правил игры. Вы же грубо нарушили эти правила. И по ходу дела причинили боль очень любимому мною человеку. Ведь Роксана не только моя племянница, но и крестная дочь, и я защищал ее всю жизнь как родной отец. Всю жизнь я не мог видеть Роксану страдающей, не могу и сейчас.

Тривс обнял племянницу за плечи, и та ответила ему сияющей благодарной улыбкой.

— Вы полагаете, что мы с Майклом — любовники? — Кирстен опять обратилась к Роксане. — Причина в этом?

— Вы удивительно догадливы, — ответила Роксана.

— Но мы не любовники. Клянусь вам, нет. Неужели Майкл не говорил вам то же самое?

— А что, если и сказал? — снова вступил в разговор Клеменс. — Это всего лишь отговорки, моя милая.

Кирстен в третий раз обратилась к немногословной жене Майкла.

— Роксана, я — музыкант. Лишая меня музыки, вы лишаете меня самой жизни.

Роксана и бровью не повела.

— Если бы вы побольше думали о своей музыке и поменьше о моем муже, вам не пришлось бы столкнуться с сегодняшней проблемой.

— Роксана, пожалуйста, не делайте этого.

— Слишком поздно.

— Нет, не поздно. Одно ваше слово и…

— Мое слово, — перебил Тривс.

— Тогда вы…

— Тогда я — ничего. Что сделано — то сделано.

— Я обращусь в прессу, — пригрозила Кирстен. — Я расскажу им о вашем преднамеренном бойкоте моей карьеры без каких-либо на то веских оснований, кроме личной мести по чьему-то навету.

— На вашем месте я бы не стал этого делать, моя дорогая. Не хотелось бы видеть вас еще и с клеймом клеветницы.

— Клеветницы? А как вы называете то, что делаете со мной?

— Правдой. — В тоне Тривса зазвучали металлические нотки. — У нас есть фотографии, доказывающие нашу правоту, мисс Харальд. А что, скажите на милость, имеете вы?

— Фотографии? — Сердце Кирстен замерло.

— Да, фотографии, с указанием точной даты на обратной стороне. Очень тщательно подобранные и присланные моей племяннице как раз в тот момент, когда они могли принести наибольший вред. Желаете взглянуть на них, особенно на последние? Кажется, их сделали в аэропорту имени Кеннеди? — Кирстен почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. — Кстати, о мужьях: полагаю, что вашему тоже будет интересно увидеть эти фотографии. В любой момент мы можем изготовить комплект специально для него.

Кирстен еле удержалась на ногах.

Все эти годы кто-то все знал о них с Майклом. Был в курсе того, что Кирстен считала их сокровенным секретом. Кто-то превратил красоту в уродство. Осквернил святыню.

Наблюдая стоящего перед ней полностью уничтоженного врага, Роксана ощутила вкус победы. Настало время нанести окончательный сокрушительный удар.

— А вам нисколько не интересно узнать, кто прислал мне эти фотографии? — осведомилась Роксана. Затем она выдержала драматическую паузу и медленно произнесла: — Клодия, мисс Харальд, моя дорогая кузина Клодия.

— О Боже, нет!

Два ненавидящих лица, уставившихся на пытавшуюся сохранить сознание Кирстен, слились в одно неясное пятно.

• Предыдущая
• 61/105
• Следующая