Бездна обещаний - Бергер Номи - Страница 82

• Предыдущая
• 82/105
• Следующая

Кирстен уставилась в пол. Не надо было говорить Эндрю правду о своих руках, не надо. И не только потому, что это испортило вечер, а еще и потому, что разговор вернул все, о чем она хотела забыть хотя бы на несколько часов. Мередит, говорящая, что любит ее больше всех на свете. Джефф, прижавшийся заплаканным лицом к заднему стеклу полицейского автомобиля. Майкл, обещающий, что поможет ей снова играть; его глаза, после того как он понял, что не может исполнить своего обещания.

— Кирстен?

Она не слышала Эндрю. Страшные воспоминания прошлого вновь охватили ее существо. Они извивались вокруг Кирстен, давили на нее, приводя в состояние ужаса.

— Кирстен, вам нехорошо?

Она обхватила голову руками и, почувствовав на лбу липкую испарину, изо всех сил попыталась перебороть тошнотворное головокружение.

— Думаю, вам лучше сейчас уйти, — произнесла она наконец дрожащим голосом.

— Позвольте мне прежде помочь вам убрать.

— Не беспокойтесь, не надо.

— Вы уверены?

— Уверена.

— Кирстен, простите, если сказанное мною расстроило вас.

Кирстен отмахнулась от извинения слабым взмахом руки:

— Это не важно.

— Нет, важно.

— Прошу вас. — В голосе Кирстен теперь уже звучало рыдание. — Уже поздно, я устала, так что, если вы не возражаете…

— Разумеется. — Эндрю обошел вокруг стола и нежно обнял Кирстен за плечи. — Что бы вы там ни думали, но я очень давно ни с кем не проводил такой изумительный вечер. Благодарю вас.

Эндрю поцеловал Кирстен в висок и вышел, прежде чем она смогла пошевелиться.

Кирстен подождала еще несколько минут, потом встала и на негнущихся ногах подошла к пианино.

— Прошу тебя, Майкл, — прошептала она в мертвой тишине комнаты, — помоги мне доказать, что он прав.

Кирстен представила себе, что Майкл сидит рядом с ней на скамеечке, карие глаза согревают ее лицо, тихий голос гипнотизирует ее словами о том, что стоит ей по-настоящему поверить в Майкла и в себя, и она снова сможет играть.

Размяв и расслабив пальцы, Кирстен опустила руки на клавиши и одновременно нажала всеми десятью пальцами. Сосчитала до пяти и снова попыталась. И еще раз. И еще. Она предвидела это! Взмахнув руками, Кирстен с грохотом закрыла крышку пианино. По-прежнему кратчайшее расстояние, на которое она может приблизить пальцы к клавишам, — проклятые два дюйма!

Кирстен почти не спала ни в эту ночь, ни в следующую. Сны о Майкле, Мередит и Джеффе не давали уснуть. Прошлое снова вторгалось в настоящее, прорвав тончайшую перегородку, за которой Кирстен от него скрывалась. Прошлое снова схватило своими сильными руками Кирстен за горло и принялось душить. Но на этот раз Кирстен не стала, как обычно в таких случаях, сопротивляться. Она дала волю сожалениям, тоске и слезам. Ее страдания были настолько сильны, что через какое-то время она словно отстранилась от них, чтобы выжить. Разбушевавшиеся чувства вновь были надежно заперты в глубине души.

Но если эти страсти были надежно изолированы, то на их место рвались новые, ранее неведомые. И все они были связаны с Эндрю.

Для Кирстен Эндрю Битон стал чем-то вроде сложнейшей головоломки. Противоречивый и неотразимый. Мужчина, от которого у Кирстен учащенно билось сердце, мутился рассудок и будто слепли глаза. Общение с ним было подобно поездке на «русских горках», стремительному кружению на карусели или полету на ковре-самолете. Мимолетный. Непостоянный, как дым. Пьянящий, как шампанское. Манящий и потому опасный. Единственное спасение Кирстен — держаться от Битона подальше.

Но судьба распорядилась иначе.

Уже на следующий день Кирстен столкнулась лицом к лицу с Эндрю у корзины с бататами на небольшом базарчике в четырех кварталах от своего дома. Кирстен мгновенно потеряла интерес к бататам и кинулась к лотку с мушмулой. Эндрю последовал за Кирстен, которая меньше всего сейчас желала встречи с ним.

— Что, не удалось от меня ускользнуть? — Битон взял с прилавка маленькое яблочко и принялся мять его, проверяя на мягкость, потом положил плод на место.

— Просто мне расхотелось бататов. — Не поднимая глаз, Кирстен бочком начала пробираться к соседнему лотку, на котором возвышалась горка крупных гранатов.

— Что, и мушмулы расхотелось, а?

Кирстен собрала все силы, чтобы не улыбнуться. В чем, в чем, а в настойчивости Эндрю Битону не откажешь.

— Так, гранаты нас сегодня тоже не устраивают, — пожав плечами, прокомментировал Эндрю, следуя за Кирстен теперь уже к лотку с неочищенным миндалем. — Если и миндаль не подойдет, то все, что нам останется, — сомнительного вида грейпфруты на последнем столике.

Кирстен мельком взглянула на грейпфруты, а вслед за этим допустила фатальную ошибку — посмотрела на Эндрю. Их глаза встретились. Кирстен хотела отвести взгляд и… не смогла. Улыбка Эндрю довершила дело. Проклиная Битона на чем свет стоит, Кирстен не только приняла его неотразимую улыбку, но и сама не устояла перед жгучим желанием улыбнуться в ответ.

— А вы не забыли, что так до сих пор и не купили ни одной моей акварели? — неожиданно бросил Битон. — И… — Он выдержал паузу, подчеркивая свое «и». — И так и не пришли за рецептом приготовления креветок?

— Вас это обидело?

— Жутко. — Битон схватился за голову и изобразил на лице соответствующую гримасу.

— Бедный Эндрю, — пожалела Битона Кирстен, шажок за шажком снова втягиваясь в его игры. — Чем же я могу искупить свою вину? — И, прежде чем Эндрю смог что-то придумать, выдвинула собственное предложение: — Как насчет одной акварели и одного рецепта? Нет? Может, тогда две акварели и один рецепт? Предлагать два рецепта возможности я не имею, поскольку пробовала только ваши креветки. Ну, хорошо, ваша взяла — три акварели и один…

— А как насчет одной акварели, одного рецепта и одного заплыва в Илья-де-Тавира?

Илья-де-Тавирой называлась длинная отмель, отделявшая Тавиру от моря.

Кирстен замотала головой:

— Бр-р-р. Слишком холодно.

— И вы называете это «холодно»! — Битон одарил Кирстен взглядом, полным презрения. — Цыпленок!

— Не цыпленок, а женщина здравого смысла. Кроме того, я без купального костюма.

— Захватите по дороге.

— Нет, все-таки слишком холодно.

— Все-таки вы — цыпленок. Пошли. — Битон схватил Кирстен за поднятую руку и потащил вдоль по улице по направлению к ее дому.

— А как быть с вашим купальным костюмом?

— Он при мне. — Битон подмигнул ей, напомнив этим Эрика. — Поскольку я не знаю, в какую минуту мне взбредет в голову желание купаться, я всегда в постоянной готовности.

Глядя на Эндрю, Кирстен почувствовала необычайное возбуждение и подумала: может ли она себе позволять втягиваться в игры, к которым еще не готова?

«Сейчас еще не поздно», — неустанно повторяла она себе всю дорогу до пляжа. «И сейчас еще не поздно», — настаивала Кирстен в одинокой кабинке на пляже, надевая черный сплошной купальник. А потом стало поздно. Стоя в нерешительности у кромки моря, дрожа и обнимая себя руками, чтобы согреться, Кирстен смотрела на бегущего к ней вприпрыжку Эндрю. И несмотря на то что Кирстен мерзла от холодного ветра, внутри нее разгорался просто-таки пожар при виде приближающегося обнаженного Битона. Его было так много — со всеми этими мускулами, бронзовым загаром и гривой золотистых волос.

— Вы солгали! — закричала Кирстен, пытаясь быть услышанной за шумом прибоя, увидев, что было надето на Эндрю.

— Нисколько. Просто небольшое преувеличение. — Он чуть ниже спустил резинку коротких, цвета бирюзы, шортов, что заставило Кирстен вздрогнуть и отвести взгляд. — Практически тот же купальный костюм, — настаивал Битон, забавляясь смущением Кирстен. — Пошли. Давайте руку.

Первое же соприкосновение с морской волной заставило Кирстен позабыть о всех своих смущениях. Ее прямо-таки завораживала громадность Битона. Чувство опасности от начатой игры постепенно покидало ее, смываемое ласковым морем. И вскоре игра превратилась в сплошное удовольствие.

• Предыдущая
• 82/105
• Следующая