Бездна обещаний - Бергер Номи - Страница 85

• Предыдущая
• 85/105
• Следующая

Щеки Кирстен начали краснеть.

— Это не совсем то, что я имела в виду.

— А что вы имели?

— Ничего.

— Вас разочаровали картины.

— Нет, нисколько. Они просто великолепны. И я тронута. — Кирстен уставилась на свои руки. — С вашей стороны это очень мило и заботливо.

— Но?

— Но вы просто исчезли! — Слова вырвались прежде, чем Кирстен смогла их удержать.

— Я не просто исчез — я был на Илья-де-Тавира и рисовал. — Битон отошел и встал у пианино. — Кирстен, мы ведь никогда не обещали друг другу объяснять, где проводим время.

— А я никогда и не просила у вас объяснений, — сверкнула глазами Кирстен. — Но я невероятно расстроилась, решив, что вы из тех людей, которые способны просто исчезнуть.

— Я вовсе не такой человек. Я никогда просто так не исчезаю, поверьте.

— Благодарю вас.

— На здоровье.

Кирстен раздраженно повела плечами.

— Кажется, мне лучше уйти, — предположил Битон.

— Кажется, да.

Но Эндрю не двигался. Он стоял и смотрел на нее, пытаясь найти наиболее изящный способ выбраться из ситуации, в которую они с Кирстен, без особых на то причин, себя загнали. Задумавшись, он по привычке принялся поигрывать висевшим на шее обручальным кольцом. От Кирстен этот жест не ускользнул, и она неожиданно для себя резко напомнила Битону:

— Вы, кажется, собирались уходить? — Тон был настолько холоден и настойчив, что моментально вывел Битона из задумчивого состояния.

— Да, собирался.

Мгновение спустя входная дверь с треском захлопнулась за ним.

— Эндрю, подожди!

Битон остановился посреди дорожки.

Кирстен спустилась по ступенькам террасы, потом немного подождала, пока успокоится бешено бившееся сердце: «Только бы Эндрю вернулся». Его нерешительность продолжалась не более секунды, но Кирстен она показалась вечностью. В свете всходящей луны Битон окрасился жемчужно-серым серебром. Кирстен притаила дыхание, когда Эндрю шагнул в ее сторону. Какая-то часть ее души звала бежать прочь, по лестнице, в дом, запереть за собой дверь и ни за что не открывать, другая же часть толкала навстречу Эндрю, заставляя стоять на месте и ждать его приближения.

Битон остановился в полуметре от Кирстен. Сердце ее превратилось в плоский камешек, пущенный прыгать по гладкой поверхности безмятежного озера. Эндрю протянул вперед руки и взял Кирстен за плечи, отчего она в первый момент вся съежилась, ожидая, что он просто раздавит ее своей неимоверной силищей. Но прикосновение оказалось поразительно нежным и мягким, как тихий вздох.

Эндрю слышал, как в ушах у него стучит кровь. Руки грубы и скованны; Кирстен такая маленькая, такая хрупкая, у нее такие узенькие плечики. Больше всего Эндрю боялся причинить Кирстен боль, оставить на коже синяки, если хоть на мгновение даст волю кипевшей во всем теле гибельной страсти. Пытаясь удержать жар желания под контролем, Эндрю представил себе Кирстен в образе хрупкого бокала из венецианского стекла тончайшей работы. Образ этот помог несколько утихомирить страсть и сделать прикосновения Битона ласковыми, как шепот.

— Кирстен.

Четыре года опустошающего одиночества прозвучали в том, как произнес ее имя Эндрю. Взяв в ладони лицо Кирстен, Эндрю большими пальцами ласково гладил волшебно-нежную кожу пылающих щек, вновь и вновь повторяя любимое имя. Потом он улыбнулся.

Теплота улыбки Эндрю окончательно растопила всякое сопротивление Кирстен, открыла ее сердце и заставила улыбнуться в ответ. Но, несмотря на улыбку, Кирстен испытывала мучение. Томление на грани боли охватило и ломало все ее существо — губы, спину, грудь, лоно. Тело, наполненное напряжением и ожиданием, страдало от невыносимо давящего желания.

Наклонившись, Эндрю прикоснулся губами к чувственной ямочке на шее Кирстен. Она содрогнулась, боль усилилась.

— Эндрю. — В голосе Кирстен звучала мольба. Она просила Эндрю положить конец ее страданиям — Кирстен нужен был поцелуй.

Но Эндрю не спешил, продолжая ласкать прекрасное лицо Кирстен. Медленно, осторожно и любовно, не пропуская ни сантиметра, Эндрю наконец приблизился губами ко рту Кирстен. Но и тут он не стал торопиться. Начав с уголка рта, Эндрю прошелся кончиком языка по губам Кирстен. Затем его язык проник между полураскрывшихся губ, заставив их приоткрыться чуть шире.

Кирстен пылала. Куда бы ни притрагивался кончик языка Эндрю, там тут же вспыхивал пожар. Кирстен ждала.

Через мгновение ожиданию пришел конец.

Поцелуй Эндрю был глубок, полон и ненасытен, его переполняла чувственность. Кирстен таких поцелуев еще не знала.

Вкусный, плотный, напряженный — все внове. Совсем как первый в жизни поцелуй. Эндрю оторвался от Кирстен только тогда, когда обоим уже не хватало дыхания. Затем он принялся прокладывать языком влажные, возбуждающие дорожки вверх-вниз по тонкой шее Кирстен. Она тут же выгнула спину, настолько сильным было трепетное ощущение, вызываемое языком Эндрю. Их бедра соприкоснулись. Кирстен услышала, как застонал Эндрю. Сомкнув руки у него на шее, Кирстен с наслаждением еще плотнее прижалась к Эндрю нижней частью тела и почувствовала, как крепнет его плоть и влажнеет ее собственная.

Эндрю снова поцеловал ее жадным ртом, и поцелуй не прерывался, пока оба не поняли, что едва стоят на ногах, после чего Эндрю, не отрываясь от губ Кирстен, подхватил ее на руки и внес в дом, закрыв за собой дверь толчком ноги.

Когда они стали раздевать друг друга, Кирстен удивилась тому, что такой большой мужчина, как Эндрю, может быть так поразительно нежен. Он казался Кирстен огромным золотым сокровищем, доставшимся ей в награду. И она в упоении прикасалась чувствительными пальцами и жаждущим ртом к каждой частичке его великолепного тела: широким плечам, груди, упругому животу, узким бедрам и длинным мускулистым ногам.

Поражаясь, как всегда, миниатюрности Кирстен, Эндрю старался быть с ней особенно осторожным и нежным. Даже тогда, когда все желания его свелись к одному — войти в Кирстен, Эндрю, невероятными усилиями заставив себя успокоиться и не спешить, продолжал ласкать сладкую, манящую плоть Кирстен: маленькие груди, твердые и упругие, острые соски, ярко-красные, будто две вишенки, узкая талия, гладкость живота и бедер, идеальная линия ног и расположившийся между ними черный пушистый треугольничек.

Для Кирстен происходящее с ней сейчас было настоящим потрясением. Она, подозревавшая, что никогда уже не сможет испытать каких-либо чувств, вдруг вся наполнилась ощущением пронзительности и глубины, какой никогда прежде не знала. Кирстен уже была на грани оргазма; каждый новый толчок Эндрю подводил ее все ближе к заветной черте. Кирстен, слегка подалась бедрами назад: ей не хотелось, чтобы все кончилось так скоро. Но начавшийся сладчайший трепет в самой чувствительной части ее тела, ощущаемый едва заметными бесподобными приятными внутренними толчками, сигнализирующими о начале окончания, вышел из-под всякого контроля. Кирстен повернула голову и застонала от первой пульсирующей волны оргазма, захлестывающей все ее существо. Волна спала, но тут же на смену ей пришла новая, еще более мощная и продолжительная. Ритмические постанывания Кирстен звучали в унисон с шумным, свидетельствующим о наслаждении дыханием Битона, и она, возбуждаемая этим еще больше, кончала вновь, вновь и вновь…

Все чувства были обострены до предела. Он безошибочно определил, что пришло время освободиться от мертвой хватки прошлого и от самого себя. Эндрю участил движения. Он почти готов, какие-то доли секунды — и он снова ощутит это. Мощный, заполнивший все тело напор дал Эндрю освобождение серией исступленных взрывов, выбросивших из него семя. А вслед за этим — покой, покой, какого Эндрю никогда прежде не испытывал.

Они лежали, обнявшись, не говоря ни слова. Сердца их были переполнены ощущениями, тела — пресыщены удовлетворением. И Кирстен, и Эндрю испытывали легкое смущение, но в большей степени — боязнь. Сегодня они сделали шаг из своего прошлого, но это был лишь шаг. Свидетельством остающейся привязанности к прошлому были свешивавшаяся с шеи Эндрю цепочка и позвякивающий на запястье Кирстен браслет.

• Предыдущая
• 85/105
• Следующая