Дьявол в раю - Леонов Николай Иванович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/23
• Следующая

Непредвиденное случилось, когда Ялчин прибежал днем домой, принес матери хлеб и колбасу, которые остались с обеда. Делать это не разрешалось, но остатки со столов гостей таскали многие; начальство смотрело на это сквозь пальцы. Мать стирала во дворе, окликнула Ялчина, который собрался уже бежать обратно. Стирая одежду братьев, мать всегда выворачивала карманы; случалось, там оказывались платки, ключи, зажигалки, прочие предметы.

В тот день мать нашла в кармане брюк брата двадцать долларов. Для чаевых это было слишком много. Мать показала Ялчину деньги от растерянности и тут же об этом пожалела. Он приказал матери деньги спрятать и брату ничего не говорить. Если человек может двадцать долларов забыть в кармане, то может их и потерять. И вообще, Ялчин уже несколько месяцев замечал, что у брата завелись лишние деньги, каких не получаешь за то, что поднес чемодан.

Ялчин стал следить за братом, хоть возможности были невелики: брат приезжал и уезжал, много времени проводил в аэропорту, куда младший сунуться не мог. Однажды в свой выходной день Ялчин ездил в ближайший городок, на пересечении двух торговых улиц увидел автобус брата. Тот сидел в кафе, пил сок, когда подошел турист с холщовой сумкой в руке, сел за стол брата, поставил сумку на пол. Ялчин насторожился.

Турист выпил свой кофе, ушел, а сумку оставил. Ялчин заметил, как брат ногой толкнул сумку, как бы проверяя, на месте она или нет. Через несколько минут брат взял сумку и ушел в свой автобус.

Турист, оставивший сумку, стоял у лавочки неподалеку, приценивался к товарам. Лишь убедившись, что шофер с сумкой сел в автобус и уехал, незнакомец беспечно закурил и, ничего не купив, пошел неторопливо в противоположную сторону.

Ялчин – парень сообразительный, американских фильмов посмотрел достаточно, сразу понял, что турист оставил контрабанду, а брат должен ее передать дальше по цепочке. Вот откуда у него деньги!

Брат ехал в отель, где должен был забрать отъезжающих, отвезти их в аэропорт. Никто не будет возить контрабанду в автобусе, значит, брат спрячет сумку. Спрячет не в отеле, а в доме. Так вернее.

Ялчин помчался домой. Где же сумка?

Три года назад они с братом хотели сделать погреб, чтобы хранить продукты в жару. Но с первого раза им не повезло: удалось вынуть лишь один большой камень, дальше шла монолитная скала. Завалив камень на место, заровняли. Нашли местечко получше. Вот тот старый камень Ялчин и отвалил в первую очередь, там и лежала завернутая в полиэтилен сумка туриста. Ялчин ничего не тронул, сумку разворачивать не стал, он и так ясно понял, что в сумке могут быть только наркотики.

Теперь предстояло решить, что делать дальше. Ялчин хорошо знал брата: с ним по-хорошему не договориться. Забрать сумку, да что с ней делать? Сколько ни ломал голову Ялчин, придумать ничего не смог. Понял, одному в таком деле не справиться.

У Ялчина был дружок на два года старше, несколько месяцев провел в тюрьме. В общем, Вазих, как звали его, был парень бывалый. Ялчин начал с ним осторожный разговор. Вазих сразу понял, что разговор идет о больших деньгах, – ударили по рукам.

Так и получилось, что на прекрасно задуманную и организованную тропу Виктора Белевича сначала обратил внимание Интерпол, а потом по глупости исполнителей влезли и дилетанты.

– Ты, главное, не отходи от меня, – сердито выговаривал Гуров Марии, забыв, что час назад она была и сударыней, и синьорой, и даже… государыней. – Гляди в оба, чтобы к тебе приятель с наколками и золотым зубом не приближался. Ничего не понимаю, никогда синдикат не использовал для транспортировки зелья уголовников. Так надо же тебе было!.. А если он вор в законе, а ты прилюдно наплевала ему в рожу? Да они люди, сдвинутые по фазе! Ему наплевать, что здесь заграница и за убийство – верная тюрьма. Вора в законе смертельно оскорбила! Он ведь нож на кухне возьмет – и тебе меж ребер.

– А ты, знаменитый опер, зачем? – Видно было, что разговор Марии тягостен и неприятен.

– Я не танк, не могу тебя со всех сторон в таком бардаке броней защитить.

По соседней аллее шла группа «физкультурников». Гуров быстро перешел газон, встал перед набычившимся Борисом.

– Все в порядке, Лев Иванович, – поспешил вклиниться между ними Сергей, – инцидент исчерпан.

Но Гуров видел физиономию Бориса, вздернутую губу и блуждающую на лице усмешку. Дело обстояло далеко не так. Долговязый атлет воровских законов не знает, собственный авторитет переоценивает. Гуров вынул из кармана десять долларов, протянул Борису:

– Извини, братан, моя сеструха проспорила тебе, я за нее отвечаю. Я масть и за кордоном узнаю, вечером выпьем, у меня к тебе пара слов имеется. Лады? – Гуров протянул руку.

Борис пожал ее, довольно кивнул в знак согласия, зыркнул на приятелей с превосходством.

– Принимаю. Вижу, ты человек. Стрелка в одиннадцать у бара.

Гуров вернулся к Марии.

– Высокие договаривающиеся стороны пришли к консенсусу. Мне придется с ним вечером выпить.

– И ты такой мрази деньги отдал, чуть не извинялся? Да я бы никогда в жизни!.. – с ходу завелась Мария, едва не срываясь на крик.

– Тихо, тихо, Машенька, ты не знаешь, что в этой жизни мне приходилось делать. А это – так, стакан семечек. Куда же Юрка запропал? Пошли верблюдов смотреть, – попытался отвлечь Марию.

Позвякивая бубенчиками, шествовал небольшой караван верблюдов. Впереди точеными ножками семенил ослик. Далее выступал самый крупный верблюд. За ним – еще пять верблюдов поменьше. На верблюдах катались дети.

– Никогда не думала, что ты можешь унизиться!.. – не унималась Мария.

– Смотри, какие величавые красавцы! Ты ездила когда-нибудь на верблюде? А я нет. Жаль. – Но сбить Марию было не так-то просто.

– Я тебя не узнаю, Гуров, – продолжала кипятиться она.

– А ты меня не знаешь. – Гуров увидел Еланчука: – Извини, сейчас, – догнал приятеля, вернулся с ним. – Не очень я воровскому слову верю.

– Ты о чем? – удивился Еланчук.

– Пустяки, дела семейные. Что у тебя?

– Я всех прокатал через наш компьютер, и представь себе – ничего.

– Проверять по паспортным данным – пустые хлопоты. Один парень может и у вас проходить. Следует пальчики проверить.

– Твоя клиентура, тебе виднее. Только как пальцы получить?

– В одиннадцать приходи в административный корпус, мы у бара сидеть будем. Я его пальцы тебе дам. Ловкость рук – и никакого мошенства! Остальные данные тоже поищи.

– Допустим, мы его и отыщем, но к товару он отношения не имеет. – Еланчук помолчал. – Ты извини, Лев Иванович, что я тебя поучаю, но в каждом деле своя специфика. Мы никого задерживать не должны. Наша задача – установить груз и покупателя, взять под наблюдение и проводить до Москвы, где его примут другие люди. Местная полиция включается только в случае, если будет совершено преступление на территории Турции.

– Я понимаю, понимаю, хотя провоз наркотика – уже преступление, но это ваши заботы. И все-таки пальцы необходимо проверить. Всякое может быть.

В одиннадцать праздник был в самом разгаре, но Гуров настоял, чтобы Мария отправилась в номер и заперлась. Она попыталась возражать. Напрасно.

– У меня работа, дорогая, и мозги должны быть заняты решением одной проблемы, а не нескольких.

– Но ведь он будет с тобой пить водку, – сопротивлялась Мария.

– А ты знаешь, кого он встретил днем и о чем они говорили? – ласково прищурился Гуров.

– Так у него есть напарник?

– Не знаю. И знать не хочу. Я должен быть уверен.

Пятеро мужчин заняли стол на веранде у бара, заказали по двойной порции водки и сок. Обслуга удивления не выказывала, хотя так пить здесь было не принято. Русские! Гуров взглянул на бармена саркастически, подумал, что завтра парень станет жалеть, что не имел сегодня видеокамеры, потому что рассказам никто не поверит.

Выпили по первой, тут же хватили и по второй. Благодаря ловкости рук, о которой говорил Гуров, скоро Еланчук мчался с рюмкой Бориса в полицию. В принципе Гуров был уже свободен: он свое хитрое задание выполнил.

• Предыдущая
• 11/23
• Следующая