Еще не вечер - Леонов Николай Иванович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/51
• Следующая

Толик с Кружневым взглянули на Таню, многозначительно переглянулись и тоже направились к выходу.

– Молодые люди, ведите себя прилично. – Таня догнала мужчин, обернулась. – Лев Иванович, вы напрашивались в провожатые, жду на улице.

Оставшись один, Гуров вырвал из блокнота листок, разорвал на пять частей, написал имена, бросил в фужеры, свой убрал в туалет, чиркнул записку: «Отари, следователю не годятся приметы, может, заработают пальчики?»

Когда он вышел из гостиницы, на улице его ждали Таня и Толик Зинич.

– Леня ушел, – сообщил Зинич, – спокойной ночи, товарищ подполковник.

– До свидания, товарищ Зинич, – в тон ему ответил Гуров. – Не забывайте нас.

Дождь прекратился, но лужи не высохли. Таня надела плащ, взяла Гурова под руку, и они пошли с набережной в сторону центра, который им предстояло пересечь.

– Лев Иванович, я вела себя несерьезно, но повинную голову меч не сечет? – Таня заглянула ему в лицо. – Я работаю в отделе майора Антадзе.

– Интересно, – сказал Гуров, останавливаясь неподалеку от фонарного столба. – В сумке у вас пистолет; наверное, и удостоверение имеется?

– Вы проверять станете?

– Обязательно.

Гуров сердился на Таню, больше на себя, взял милицейское удостоверение, внимательно изучил:

– Увлекаетесь театром, старший лейтенант? Почему не представились раньше?

Таня смутилась, пошла рядом с Гуровым, не решаясь взять его снова под руку.

– Черт знает что. – Гуров поправил на Тане плащ и, смягчая резкость своих слов, обнял девушку за плечи. – Себя ставите в идиотское положение, меня отвлекаете, мешаете работать.

– Кто мог предположить? Я была в отпуске, сейчас меня отозвали. Увидела вас с Отари Георгиевичем в аэропорту – я провожала подругу, а вы прилетели. А в прошлом году я слушала вашу лекцию в Москве, на курсах…

– Понятно, Таня, – перебил Гуров. – Женское любопытство… Вы мне мешали, теперь будете помогать. Зачем вы носите оружие?

– Вчера Отари Георгиевич сказал, чтобы я вошла в компанию плотнее. Между прочим, он еще сказал… – Таня остановилась на центральном проспекте. – Вам не нужно меня провожать.

– Ты что же, меня охраняешь?

– С младшим по званию можно разговаривать на «ты»? – Таня попыталась увести разговор в сторону от опасной темы.

Гуров это, конечно, понял, обнял девушку крепче, pассмеялся:

– Я поговорю с майором. У него неправильное представление о гостеприимстве.

– Не надо, – быстро сказала Таня. – Вы уедете, я останусь.

– Хорошо. – Гуров снова рассмеялся, вспоминая свои предположения относительно Тани и ее роли в происходящем.

– А вы меня принимали за проститутку?

Гуров не ответил, они долго шли молча, начали подниматься к дому Тани. Асфальт и фонари кончились, идти по осклизлой темной тропинке стало трудно, Гуров пропустил девушку вперед.

– У вас большая семья? – спросила Таня, останавливаясь у калитки.

– Мама и папа работают за рубежом. Я живу с женой и ее младшей сестрой, которая для меня и дочь, и товарищ, и головная боль.

– Такой человек, как вы, и называет родителей папа и мама. – Таня повесила сумку на штакетник и обняла Гурова. – Счастлив человек, который может быть вашим товарищем и головной болью. – Она прижалась крепко сильным гибким телом, поцеловала в губы и отстранилась. – Я влюблена в тебя, подполковник.

– Это приятно и больно, – ответил Гуров.

– Понимаю. Считаете, пальцевые отпечатки могут что-либо дать?

– Черт его знает. Возможно.

– Когда мне завтра появиться и как себя вести?

– Утром зайди в отдел, положи пистолет в сейф. В гостиницу приходи часам к двенадцати, найди Майю, старайся проводить с ней как можно больше времени. Интересуйся столичной жизнью, планами Майи в отношении ее замужества.

– Как я отношусь к Льву Ивановичу?

– Интересный мужик, но бесперспективный, женат, слишком рационален, потому для курортного романа не годится.

– Как я реагирую на угон машины, катастрофу, допросы и прочее?

– Никак. Тебя это не интересует. Вот если бы Майя могла тебе сосватать покровителя, такого, как Володя, было бы здорово. Может, у Володи есть приятель? Можно и постарше, пусть не такой обаятельный. Если есть, то тебе любопытно знать, как он выглядит, как одевается, его вкусы, привычки.

– Понятно. – Таня скользнула в калитку и скрылась за черными стволами деревьев.

Гуров спускался осторожно, боялся поскользнуться и упасть. Тропинка, кое-где усыпанная мелким белым камнем, вилась между заборами, из-за которых свешивались темные, еще голые ветки деревьев. «Надо было надеть кроссовки, изгваздаю парадные туфли», – думал Гуров.

Звезды проглядывали сквозь редкие расползающиеся облака, он поднял голову, в который раз подумал, что над Черным морем звезды больше и ярче, чем над Москвой, и поскользнулся. Сучковатая палка, которая должна была размозжить ему затылок, скользнула по волосам и плечу. Гуров покатился по острым камням, прикрывая руками голову и ожидая нового удара, когда за спиной громыхнул пистолетный выстрел. Кто-то перепрыгнул через Гурова и, срываясь на крутизне, понесся вниз.

– Не стрелять! – громко сказал Гуров, оперся коленями об острые камни и поднялся. – Я жив-здоров, и большое спасибо.

– Я догоню его! – Таня, тяжело дыша, взмахнула пистолетом.

– Не догонишь! – Гуров отобрал у девушки пистолет, поставил на предохранитель, сунул в карман брюк. – Надо же такому случиться? Парадные брюки и туфли французские, только купил. Болваны, а не люди.

Он достал носовой платок, вытер ободранные ладони, взглянул на Таню, каким-то образом успевшую переодеться в тренировочный костюм.

– Да, видик у меня, надо сказать, не героический. – Он поднял с земли здоровенную палку, взмахнул. – Ты его видела?

– Невысокий, одет в темное. – Таня провела ладонью по голове Гурова. – Кровь. Вы ранены.

– Как и положено герою, отвечаю: пустяки, царапина. Где живет Зинич? Мы шли медленно. Он мог успеть заскочить домой и переодеться?

– Мог, но напавший был невысокого роста.

Они вышли на асфальт, при свете фонаря Гуров оглядел грязные, порванные на колене брюки, покачал головой, словно именно потеря штанов больше всего его огорчала в данный момент.

– Девочка, когда смотришь сверху вниз, любой человек видится маленьким. Конечно, ботинки у него сейчас тоже не начищены до зеркального блеска. Но зачем ему возвращаться домой? Он может переночевать у приятеля или приятельницы.

– Почему вы уперлись в Толика? Я его знаю с детства, он парень нечистоплотный, но напасть сзади, ударить по голове…

Гуров сел на грязную сырую скамейку, платком протер место рядом.

– Садись. Ты спасла мне жизнь, я твой должник до гробовой доски.

– Что вы все шутите?

– Человек в моем положении может либо шутить, либо плакать. Артеменко в гору не полезет, палкой размахивать не будет, не его стиль. Да и бегать и прыгать ему уже поздно. Палочка тяжеловата. Кружнев мужик жилистый, сильный, но он бы выбрал камень поувесистее. Длинная палка ему не по руке.

– Толик трус, – сказала Таня, – поверьте в женскую интуицию.

– Жизнь прикажет, в угол загонит, трус в отчаянного парня переродится, – возразил Гуров и поднялся со скамейки. – Я хочу принять душ и вздремнуть. Что мне с тобой делать, снова провожать?

– Ни в коем случае!

– Конечно, – сказал Гуров и поплелся провожать Таню. – Наш кошмарный убийца сейчас чистит обувь, проклинает все на свете и решает, как завтра при встрече не выдать себя. Интересно, что он думает по поводу неожиданного выстрела?

На середине подъема Таня села на землю и сказала:

– Я дальше не пойду, верните мое личное оружие и отправляйтесь в гостиницу.

– Старший лейтенант, ты забываешься, – пробормотал Гуров, продолжая идти вверх. – Ведь Толик знает, где ты работаешь… Вы здесь все друг про друга все знаете… Как же я такую интересную мысль в своем мозгу не отыскал раньше?

Таня шла сзади и молчала. У калитки Гуров поцеловал девушку в лоб, вернул пистолет и пошел обратно. На полпути он обернулся – Тани видно не было.

• Предыдущая
• 37/51
• Следующая