Козырные валеты - Леонов Николай Иванович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/37
- Следующая
– Со стороны подъездов много машин, офицеры не хотели, чтобы их видели, – сказал Станислав.
– Разродился. – Гуров встал, вновь заходил по кабинету. – Дело не столько в том, что убили наших коллег. Верно сказано, киллеры были настоящие, а не отморозки и дебилы. Они гуляли у дома, ждали, оружие – пистолеты, и стреляли только в голову. Так уверенно могли подойти асы. Какие киллеры, таков и мотив. Только на устранение очень серьезной поломки зовут серьезных мастеров. – Сыщик смотрел жестко, не сводил взгляда со Станислава.
Крячко прикинулся сиротой казанской, часто моргал белесыми ресницами.
– Когда будет ответ? – спросил Гуров.
– Завтра к десяти, – ответил Станислав.
– Почему, черт возьми, ты не сказал мне об этом сразу? Я бы надавил через Шубина, эксперты бы ночь работали! – возмутился Гуров.
– Я сунулся к Петру, он у первого, а мне туда не по чину…
– Ты подчиняешься мне. Доложи коротко, что известно.
– На левой ладони Веткина обнаружены следы неизвестного порошка. Соскобы взяты на анализ.
– Чего молчал?
– Не хотел трепаться раньше времени.
– Сотин – электронщик, Веткин – кадровик. Не будем торопиться, но, судя по всему, их служебное положение для столь торопливого, неподготовленного убийства высококлассными киллерами не подходит.
– Семья, нечто личное, – пробормотал Котов.
– Гриша, думай быстрее, выражай свои мысли четче, – сегодня Гуров говорил раздраженно, что в принципе ему было не свойственно. – Завтра встречаемся в восемь, – сыщик глянул на часы. – Я воюю с руководством и контрразведкой. Станислав, едешь на Петровку и не уходишь без заключения, что конкретно находилось на левой ладони Веткина. Нестеренко, отправляешься по месту преступления, собираешь оперов и участковых и составляешь почасовой график места нахождения нашей клиентуры. Кто, где, с кем, куда, зачем? Эти люди нас не интересуют, но у них глаз наметанный, они должны были видеть убийц. Местной «знати» бояться нечего, не групповая разборка, они ничем не рискуют. Кого кнутом, кого пряником, но к вечеру мы должны иметь хорошие приметы, лучше клички, еще лучше имена.
– И пистолеты, из которых совершены убийства, – добавил безразлично Станислав.
– За оружием я пошлю тебя, – сказал Гуров и махнул рукой на вскочившего Станислава. – Самое серьезное и ответственное задание у Котова. Гриша, ты должен сделать невозможное. Мы к свадьбе тебе черный костюм купили?
– Ужасно дорогой, – заметил Станислав.
– Сегодня достань, проверь, чтобы нафталином не вонял, – сказал Нестеренко, – черные туфли надрай, гуталина не жалей, я тебя знаю.
– Белая рубашка. Черные носки, небось так со свадьбы и не надевал, – продолжал Гуров. – Станислав, утром отведи парня в парикмахерскую, проследи, чтобы постригли по-людски. Одеколон возьми свой, иначе какой-нибудь дрянью обрызгают. И поутру отвези опера на квартиру к Сотину. Там могут толкаться большие генералы, из администрации президента заглянут. Ты, Станислав, Григория в обиду не давай, представь хозяйке на ушко, мол, человек министра. Цветы не забудьте, но не шикарные, средний букетик.
– И что же я там буду делать? – растерянно спросил Котов.
– А это ты сам решишь. С завтрашнего утра и пока поминки не разойдутся, ты в квартире находись. Если за чем следует съездить, съезди. Ты должен дом почувствовать и понять. Усек?
– Лев Иванович, почему я? Валентин – видный гвардеец, Станислав бы там лучше меня все разведал в тысячу раз. И половину женщин бы соблазнил.
– Почему половину? – обиделся Станислав.
– Умолкни, – Гуров вновь взглянул на Котова. – Тесть покойника – высокий чин, окружение будет соответствующее. Контрразведка тебя знает, знает, ты из группы Гурова, но не фигура. Валентин слишком представителен, про этого, – сыщик махнул на Станислава рукой, – говорить нечего. Он на поминках после третьей гитару возьмет, и с поминками закончат. Да и каждый мент знает, что он мой друг, следовательно, я к данному вечеру интерес имею.
Именно в такие, казалось бы, несложные моменты Станислав отчетливо понимал, сыщик он неплохой, но с Гуровым мериться слабоват.
– Гриша, ты умница, – продолжал Гуров. – В семье имеется незамужняя дочь, постарайся рядом оказаться. Это трудно, девушка будет сидеть с сестрой-вдовой. Танцев, естественно, не будет, ты уж извернись как-нибудь. Предлагаю легенду: у тебя личное горе, очень не хотел идти, начальство приказало. Не бином Ньютона, но порой на женщин действует.
Сейчас спать! Завтра дай нам бог удачи. У меня такое чувство: либо мы завтра чуть зацепимся, либо… Шагать нам за горизонт.
В это же время в кабинете первого заместителя министра внутренних дел генерал-полковника Шубина пили чай хозяин, и.о. прокурора и Орлов.
Люди они были совершенно разные, как внешне, так и внутренне. Объединяло их лишь одно качество, о котором чуть позже.
Петр Николаевич Орлов, генерал-лейтенант, скоро должен отметить шестидесятилетие, был среди присутствующих старшим, а по должности младшим, потому с него и начали.
Генерал-лейтенант, начальник ведущего главка в министерстве, окончил высшую школу милиции, потому как, будучи начальником МУРа, положено было данную школу окончить. В милиции служил сорок лет, так как ничего другого делать в жизни не умел, разве что столярничать. Единожды женился и прожил с дражайшей Евдокией Петровной тридцать шесть лет. Она, случалось, на мужика и руку подымала, правда, ни разу не опустила. Читал он в свободное время, которого совершенно не имел, русскую классику и специальную юридическую литературу, которую порой получал от коллег из богатых стран, где Орлова знали. Как говаривала супруга, нажил Петр за сорок лет службы коробку орденов и медалей, пистолет, наручники и более ничего. Такие мелочи, как сотрясения мозга, переломы и ранения, жена не считала.
Орлов имел высшее советское образование и природные ум и хитрость, был от природы добр, чего стеснялся и всячески данное качество от окружающих скрывал. Исключение составляли два ближайших друга – Гуров и Станислав. Считая их молодыми, генерал решил, что с «мальчиками» можно порой откровенничать. Любой человек, только взглянув на Орлова, понимал, что перед ним представитель мирового пролетариата, за родословную ему и надели генеральские погоны, а сам герой вырос у станка или в коровнике, со временем отмылся, постригся, научился носить городскую одежду и правильно ставить в словах ударения. Средний рост, короткие мощные руки и ноги, огромная голова с шишковатым лбом, упругий животик никак не делали Орлова красивым, и малопонятно, что при его внешности делало генерала среди окружающих значимым. Молчаливость? Доброжелательный взгляд? Нет, пожалуй, голливудская улыбка. Когда он улыбался или смеялся, хотя как для этого найти повод при его работе – совершенно неизвестно, тридцать два сверкающих зуба завораживали собеседника.
Генерал-лейтенант Орлов не имел ни высокопоставленных родственников, ни приятелей, ни даже соседей, за сорок лет прошагал от рядового до должности начальника главка. Надо подозревать, знал свое дело.
Хозяин кабинета, непосредственный начальник Орлова, первый заместитель министра Василий Семенович Шубин, походил на своего подчиненного с точностью до наоборот. Оперативной работой не занимался, осваивал партийную мудрость, учился в соответствующих заведениях, высокий, статный, улыбчивый, четко знает, что хочет начальство, знает, как добиться желаемого. Милиция, как известно, организация кастовая, чужаков принимает с большим нежеланием. Когда в шестидесятые годы Хрущев дал команду усилить милицию партаппаратчиками различных уровней, команду, естественно, выполнили, аппаратчики в милицию пришли, но вскоре выяснилось, что делать выдвиженцам в органах нечего. Должность имеется, кабинет на месте, телефоны включены, а связи нет. Распоряжения новых начальников не саботируются, все вроде бы выполняется, лишь результаты нулевые.
Многие профессиональные сотрудники в те годы из милиции уволились, вновь присланные не прижились, используя старые связи, уплыли на административную работу. В то время и был нанесен самый мощный удар по профессиональным кадрам милиции.
- Предыдущая
- 3/37
- Следующая
