Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия - Страница 3

— Господин! — из первой комнаты донесся испуганный юношеский голос и тут же, торопясь, затараторил. — Вы приказывали немедленно сообщить о приезде посольства из Кирет-града. Их только что впустили в замок…

Арон вышел из арки; при виде его молоденький паж, стоящий у входной двери, тут же согнулся в низком поклоне.

— Посольство, — повторил воин, пытаясь скрыть растерянность.

Паж его тона не заметил:

— Да, господин. Их размещают, как вы и велели, в восточном крыле. Прикажете что-то передать управляющему? — паренек плохо умел скрывать эмоции, на лице ясно читалось желание скорее покинуть покои господина.

— Передашь, что сегодня я желаю позавтракать у себя, — медленно проговорил Арон, думая, что теперь делать. Природная осторожность не позволяла дать понять местным обитателям, что «господин», кем бы он ни являлся, понятия не имеет о том, что происходит. Судя по реакции стражников и поведению пажа, его здесь не любили, но сильно боялись: не лучший расклад, чтобы показать уязвимость. Так что в первую очередь требовалась не еда, а источник информации.

— Вернешься и будешь прислуживать за столом, — добавил он, и лицо паренька, уже с надеждой подавшегося к двери, побледнело.

В замке было тихо и пустынно, словно бы все его обитатели разом исчезли. Порой, впрочем, по сумрачному коридору проскальзывала горничная да вынужденно появлялся одинокий стражник, пытаясь казаться бесплотной тенью.

Великий Тонгил проснулся не в духе — веская причина для слуг не попадаться господину на глаза. К сожалению, именно сейчас посольство из Кирет-града, ожидаемое еще на прошлой неделе, добралось до замка. Потрепанные и несчастные, потерявшие почти треть собранной дани в неожиданном разливе коварной Трирты, караванщики пытались придумать, как оправдаться перед господином.

Доложивший о посольстве паж сомневался, что это возможно. Будь господин в хорошем настроении, предложил бы старшине каравана совершить ритуальное самоубийство и великодушно простил бы остальных. Сегодня же… Нет, киретцы выбрали неподходящий день для своего появления. Особенно потому, что тревожить господина известием об их прибытии управляющий отрядил именно его, Риена.

Выходя, юноша еще раз низко поклонился Арону Тонгилу, осторожно затворил дверь, и только потом позволил отчаянью отразиться на лице. «Будешь прислуживать…»

Он так старался не попасть господину на глаза, соглашался на самую тяжелую работу, совсем не подобающую благородному, лишь бы не в той части замка, где господин бывал чаще всего. Не помогло. Митрил, управляющий, разгадал его хитрость и отправил сегодня на заклание.

Оценить, совпадали ли предпочтения в еде здешнего господина с его собственными, воин не смог. Разложенная на тонком фарфоре еда казалась такой же вкусной, как песок, разве что меньше хрустела на зубах. Обещание демона вернуть дорогих людей заставило Арона вынырнуть из пустоты равнодушия, но вкус пищи ускользал.

Мужчина скосил взгляд на пажа: сейчас, спустя десять минут после начала завтрака, мальчишка немного освоился. Поднося ему блюда, паж уже не выглядел так, словно любое резкое движение или звук могли вызвать у него разрыв сердца. На бледное лицо подростка даже вернулось слабое подобие румянца. Интересно, если спросить в лоб, отчего паж так боится своего господина, тот сразу упадет в обморок или сначала ответит?

Впрочем, не стоит: Арону не хотелось потерять пока что единственный источник информации.

— Тебе ведь не доводилось раньше мне прислуживать? — воин решил начать допрос с самой безопасной темы. Будь у мальчика соответствующий опыт, он бы не дергался так, не двигался столь неуклюже.

Впрочем, вопрос казался безопасным лишь до того, как воин его задал. Паж побелел и посмотрел с таким испугом, что Арон с трудом удержал рвущееся с губ проклятие. Каким людоедом он здесь был, что на каждое его слово так реагируют?

— Н-нет, господин, не доводилось, — вид у пажа казался подходящим для признания в краже короны из императорской сокровищницы. Что за подобное преступление полагалось: четвертование или варка в кипящем масле?

Арон вздохнул и отодвинул тарелку с остатками тушенного в мудреном соусе цыпленка.

— Возьми тот табурет и садись, — велел он, кивнув в сторону изящного трехногого сооружения, должно быть, такого же дорогого, как и все в этих покоях. Судорожно вздохнув, подросток выполнил приказ, но сел на самый край, да еще вцепился в края табурета руками, словно боясь, что тот прыгнет под ним, как застоявшийся конь.

— Как твое полное имя? — в те времена, когда Арон командовал гвардейской сотней, ему не раз приходилось принимать новичков. Можно было притвориться, что паж — один из них, бледный и заикающийся не от непонятного страха, а от волнения — естественного и объяснимого.

— Риен ар-Корм, господин, — судя по почти не дрожащему голосу, подросток пытался взять себя в руки.

— Откуда ты?

— У моей семьи имение в северной части Киретской провинции, господин.

— Ты — младший сын? — ни один здравомыслящий родитель не отправит наследника в такую даль к чужому человеку.

— Я - единственный сын, господин, — опроверг его догадки паж, — но у меня есть сестры.

— Как же ты здесь, у меня, оказался? — Арону стало и впрямь любопытно.

Риен глубоко вдохнул, словно собираясь нырять:

— На приеме у императора моя старшая сестра повела себя… нелюбезно, — еще один вдох, пальцы впились в края табурета так, что костяшки побелели. — Вы сказали, господин, что не примете обычные извинения, но можете передумать, если младший отпрыск нашей семьи достойно проявит себя в услужении. И… вот.

— Ар-Корм… — задумчиво повторил воин. Прежде он встречал некоего ар-Корма, птицу высокого полета, не чета безземельному сотнику. У ар-Кормов была длинная родословная, восходящая к Первому Императору, и графский титул. Если ар-Кормы те же самые, то… Впрочем, нет: своим поведением Риен ничуть не походил на наследника графа. Скорее всего, младшая ветвь.

— Как тебе у меня служится?

Реакцией на вопрос стал перепуганный взгляд.

— Страшно? — решил помочь с ответом Арон.

— Да, господин, — прошептал Риен.

— Что больше всего тебя пугает, Риен? — Арон говорил мягко, чтобы не спугнуть мышку, наконец подошедшую к нужному куску сыра.

— П-подземелья, господин, — выдавил паж.

— Ты туда спускался?

— Д-да, господин. Тар Митрил показывал, что случается, если кто-то вызовет ваше неудовольствие.

— Что еще, Риен? Что еще внушает тебе страх?

— Ваша личная стража, господин, — у подростка был такой вид, словно он все глубже тонет в зыбучей трясине, не имея ни малейшей надежды на спасение.

— И что с ней не так? — подробности из пажа приходилось буквально вытягивать, но он хотя бы отвечал.

— Они же оборотни, — тон Риена подразумевал, что последнего слова достаточно.

Действительно — его было достаточно.

За всю жизнь Арон слышал только о трех — язык не поворачивался называть этих существ людьми — трех чудовищах в человеческом обличии, державших оборотней у себя на службе. Двое являлись Темными магами, из всех ветвей искусства выбравшими некромантию. Третий — верховным жрецом Серой Госпожи, богини Смерти.

Как Арон умудрился попасть в столь теплую компанию?

Риен сидел, вцепившись обеими руками в края табурета, пытаясь удержать эмоции в узде. Он сказал господину неправду — не подземелья и не оборотни в страже пугали его больше всего, а сам Великий Арон Тонгил, уже четыре года как негласный хозяин севера империи и населяющих его людей.

Господин тем временем словно забыл о нем, задумался о чем-то — и это что-то оказалось неприятным, усилившим складку между темными бровями, заставившим опуститься уголки губ. Взгляд Тонгила устремился в неизвестную даль, куда не было хода простым смертным, не отмеченным Даром.