Отель - Андреев Олег Андреевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/70
• Следующая

Третий подарил Ахмат. Этот был из неизвестного материала. Наборный. Середина выполнена из стекла, сваренного таким образом, что внутри виднелся миниатюрный розовый бутон из золотой стружки.

Пайпс взяла ореховый. Так уж сложилось, что она принимала решения, всегда уединяясь, и непременно с этим мундштуком. Она налила себе капельку джина и щедро накидала в бокал льда. На столе лежала красная бархатная папка. В ней находились диаграммы, таблицы и тезисы будущего выступления перед акционерами. Чарли не любила писать, но в данном случае не могла позволить сбить себя с толку случайной репликой.

«По итогам прошлого сезона на каждый вложенный акционерами рубль мы получили условной прибыли шесть процентов. Это очень высокий процент, если учесть экономическую и политическую ситуацию в стране. Реинвестировав эти деньги в полном объеме, а не частично, как это практикуется в России повсеместно, при условии неизменности курса правительства и Центробанка, в следующем году цифра может вырасти до семи…»

Чарли взяла штрих, подумала и зачеркнула слово «может».

Так было лучше. Кроме того, за три года, проведенные в России, она достаточно изучила здешних богатеев, чтобы знать их простую философию – здесь, сейчас и по возможности наличными.

Чарли не могла работать над записями. Мысли разбредались. Она попыталась сосредоточиться на текущих делах. Вызвала секретаря, передала докладную записку начальника противопожарной безопасности Корзуна и попросила размножить. Потом потерла виски, стараясь привести себя в порядок. Взглянула в зеркало – напряженное лицо красивой молодой женщины. Слишком напряженное. Слишком красивое. Она достала набор косметики и принялась удалять лишнее. Чарли решила, что минимум сегодня будет как раз то, что нужно. Впрочем, сибиряку явно нравились яркие женщины. Зато консервативные столичные банкиры предпочитали видеть перед собой незаметных женщин. Все они в душе тихо ненавидели феминисток. Сама она феминисток тоже не жаловала. Да, женщине труднее пробиться. Да, ей надо приложить куда больше усилий для завоевания места под солнцем. Но ведь у женщин есть другие козыри, и почему она должна стесняться их использовать.

Ее с детства приучили к порядку. Мисс Пайпс с неудовольствием заметила, что порядка на ее столе и в ящиках не было. Чарли начала методично вытряхивать из ящиков на ковровое покрытие офиса все их содержимое. Среди кучи бумаг, рекламных проспектов, рекомендательных писем, памятных записок она обнаружила путеводитель по Золотому кольцу России.

Да, было такое безмятежное время, когда они вдвоем с Ахматом проехали этим маршрутом. Без гида-переводчика. По сути дела – сбежали…

В тот день шел дождь. С того вечера, когда они стали любовниками, прошло немногим более двух недель. Ни он, ни она ни словом, ни жестом не выдали того, что произошло между ними. В сущности, она понимала, что подобная связь не поможет, а, наоборот, способна помешать работе, но, как многие люди ее склада, решила дать возможность самой жизни разрешить проблему.

Она сидела за компьютером и просматривала финансовую сводку за неделю, когда он вошел в офис, положил на стол секретаря два билета в Большой театр и кивнул на дверь американки:

– У себя?

Секретарь кивнула.

Ахмат вошел. Чарли взглянула на него мельком и снова вернулась к сводке.

Ахмат молчал. Молчала и она. Уставший ждать команды компьютер выдал на экране строку: «Говорите по-английски, если вы вообще говорите». Она машинально прочла знакомую фразу, но так и не смогла понять, что та означает. Фразу вставил программист, и означала она не больше того, что означала. Компьютер требовал внимания к себе.

Чарли собрала бумаги со стола и понесла их к сейфу. Для этого ей предстояло пересечь комнату. Совершенно неосознанно она уронила одну из бумаг и резко обернулась. Ахмат не встал, чтобы ей помочь. Даже движения не сделал. Напротив, он смотрел в окно, словно не замечал ничего. Чарли пришлось нагнуться. На ней была длинная юбка с глубоким разрезом, но и тут он не повернулся в ее сторону. Создавалась совершенно непонятная для Чарли ситуация. Она вдруг с раздражением подумала, что этот неотесанный кавказец может решить, будто она специально уронила бумаги, чтобы привлечь его внимание. От досады у нее покраснели мочки ушей. Пауза затягивалась.

Ахмат же не испытывал ровно никакого неудобства. Он просто не знал, с чего начать, и та многозначительная пауза, что возникла между ними, не имела для него никакого значения. Во всяком случае, не досаждала. Просто он всегда придерживался правила, – когда не знаешь, что сказать, лучше молчи, ибо наговоришь глупостей. Очень часто его молчание воспринимали за глубокомыслие или наличие своего собственного мнения.

Такое поведение снова себя оправдало.

– Господин Калтоев, я хотела бы сказать вам, что я… Тогда, в тот день, я была не в себе… А теперь мы постараемся все забыть, не так ли?.. Это не должно мешать работе.

Он оказался прав. Она начала первая, давая ему зацепку в разговоре и относительную свободу действий. Теперь, по правилам плохого романа, он должен либо возмутиться и прижать ее к себе, либо равнодушно согласиться. Тогда он или наживет себе врага, или приобретет друга.

И Ахмат уже хотел было проделать первое, но что-то его удержало. Все так же глядя в окно, он сказал:

– А не уехать ли нам куда-нибудь подальше из этого города?

Сказал – и сам в глубине души удивился собственному решению. Еще минуту назад у него и в мыслях ничего подобного не было.

Он встал и взял из ее рук бумаги. Их было много. Посмотрел и медленно разжал пальцы. Бумаги посыпались на пол, а она подумала про себя: какой он все-таки странный человек. Или очень опытный сердцеед, или абсолютный профан в любовных делах.

– Куда? – совершенно неожиданно для самой себя спросила она.

– Не знаю. У меня полный бак.

Чарли деловито подхватила папку с бумагами. Но он решительно отобрал ее и швырнул на стол. Взамен подал маленькую сумочку.

Зачем все это было ей нужно? Этот вопрос она задавала себе тогда. Задает и сейчас, рассматривая глянцевую обложку путеводителя, коронованную птицу герба города. Считая себя великими знатоками человеческих душ, мы в собственных поступках разбираемся крайне слабо. Что подвигает нас на те или иные действия или бездействие? Педагог, получивший с утра нагоняй от жены, словно коршун терзает добычу, треплет похмельного студента… Да что там говорить. Не стоит даже задумываться о первопричинах. Вот сидит сейчас Чарли в своем кабинете и до сих пор понять не может, почему она в тот момент спокойно взяла из рук Ахмата свою сумочку, спустилась вместе с ним в гараж и села в его машину. Шэрон Стоун так не поступила бы…

Они ехали по Москве, и рекламные отблески создавали причудливый узор цветных пятен на лицах. Атмосфера совершенно фантастическая, сродни сказке. Сладко быть похищенной.

– И все-таки куда едем? – спросила она.

– Не знаю, – ответил он, но ей, вопреки всему, стало спокойнее.

Они выехали за пределы города и мчались вдоль русских деревень, и по мере удаленности деревни становились все меньше и безлюднее.

Все реже во дворах можно было заметить личные автомобили и мотоциклы, все чаще навстречу попадались автофуры и раздолбанные тракторы. Ехали, пока на приборной доске не замигала лампочка расхода топлива.

А потом была чудная гора. Оттуда открывался совершенно невероятный вид. Чарли и Ахмат вышли из машины и смотрели, как заходящее солнце последними лучами отражалось от куполов многочисленных церквей и часовен. Каждый такой отблеск был окружен купами плодовых деревьев, от чего создавалась иллюзия многочисленного архипелага зеленых островов.

Им дали два номера в местной гостинице, причем приняли почему-то за итальянцев. Чарли с интересом наблюдала за манипуляциями Ахмата при переговорах с администрацией гостиницы. За время пребывания в стране американка многому научилась. Здесь она получала дополнительную информацию. Она не переставала удивляться и сложности, и легкости, с которой разрешались все возникающие вопросы, принимались решения. Казалось, что никакой логики в действиях обеих сторон не было, но на самом деле она присутствовала. Железная логика нищей российской глубинки. Здесь был ее центр, причина и следствие одновременно. Она присутствовала при всех переговорах чеченца, и здесь ей удалось узнать о России больше, чем она узнала в Москве. Здесь все было обнажено, откровенно и просто. Необходимо знать только имя и должность человека-начальника, от благосклонности которого зависело, жить в гостинице или не жить. Зато, если ты пришелся ко двору, никому не наступил на больную мозоль и правильно распределил количество и качество улыбок и баксов, комфорт и неназойливый сервис обеспечен. «Зеленые» открывали все двери.

• Предыдущая
• 31/70
• Следующая