Защита Гурова - Леонов Николай Иванович - Страница 25
- Предыдущая
- 25/71
- Следующая
При очередной переделке личное дело капитана Вердина попало на стол большого генерала, на которого во время последнего отстрела патрона не хватило. Генерал был умен, опытен, абсолютно порядочен, потому его и ни разу по телевизору не показывали. У него был лишь один недостаток: не знался генерал с дьяволом и в душу человеческую заглянуть не мог. Генерал внимательно прочитал дело Вердина, пригласил к себе генерала помельче, вежливо спросил, мол, много ли у него таких людей? И подвинул папку с личным делом Вердина. Подчиненный ответа не знал, начал объясняться междометиями, начальник сухо прервал:
– Я заметил, ваши любимые слова «могет», «подвижники», последнее время – «понимаешь». Английский, французский, испанский вы не используете, ваш дед и отец не служили в разведке, у вас имеются и другие плюсы. Я вас прошу, господин генерал, подыщите данному человеку подходящую должность, повысьте в звании. Я проверю. Через месяц пригласите господина Вердина ко мне на беседу.
Через месяц мудрого генерала с игровой доски сняли, поменяли на легкую фигуру, но Вердин мощно стартовал, вышел на орбиту, а так как действительно был умен, то вскоре с ним стали считаться.
Где в России довольно высокая концентрация умных и профессиональных людей, так это в финансовом бизнесе. За взятку туда не попадешь, а по блату если и проникнешь, то очень ненадолго. Слишком дорогое удовольствие на деньгах держать дурака, дешевле откупиться.
Шишков Юрий Леонидович являлся одним из самых богатых людей в России, в политику не лез, держался на втором плане, однако делать у нас большие деньги и совершенно не соприкасаться с политикой невозможно. Он не любил министров и людей из администрации Президента. Шишков полагал, что тщеславие сродни наркотикам, начинаешь с баловства, превращаешься в раба. С наркотиками и алкоголем следует держаться на дистанции, слишком много великих и сильных возомнили себя богами, полагали, могут все, и погибли. Разговоры о золотой серединке остаются лишь разговорами, не более. Политик, а министр тоже политик, всегда зависим, плохо, что он зависим порой от людей ничтожных. В крупном бизнесе без дипломатии и хитрости долго не проживешь, но в бизнесе связи взаимны и партнеры примерно равноценны. Здесь могут и обмануть, и продать, но установленные правила, как в любой игре, незыблемы, нарушителя просто выбрасывают за борт. Причем бросают все, как противники, так и союзники. Если в шахматах конь ходит определенным образом, то иначе он передвигаться не может.
Как всякому магнату, тем более в России, Шишкову были необходимы связи в силовых структурах. Но не генералы, а люди, обладающие реальной властью и свободой маневра. В последние годы в силовых ведомствах происходили постоянные перестановки. Шишков потерял двух нужных людей, искал замену. Миллиардеру найти верного помощника, что царевой дочке выйти замуж, желают многие, одно неизвестно – чего желает претендент, как себя поведет в трудную минуту. А в праздник он в принципе не нужен. А постоянно держать человека на цепи и контроле – просто с ума сойдешь.
И обратился Шишков за советом к своему школьному товарищу, отставному генералу КГБ, к человеку, который обратил внимание на Вердина. После школы финансист и генерал встречались редко, последний обладал пороком: не к месту и совсем не вовремя говорить правду. Даже многолетняя служба в организации, где большинство людей говорить правду просто не умели, школьного приятеля изменила мало. Никакие заслуги его не спасли, терпение у властей предержащих кончилось, генерала с почетом отправили на пенсию. О нем и вспомнил Шишков в трудную минуту, решив, что почти наверняка толку от встречи никакого не будет, но зато точно не будет и обмана.
Встретились однокашники на генеральской даче, двухэтажной деревянной халупе, в которой бы отказался жить двадцатилетний пацан, промышляющий челночным бизнесом. Но родившийся с карими глазами к старости голубоглазым не станет. Генерал встретил магната доброжелательно и спокойно и так же безразлично смотрел на выставленные на стол шофером яства и бутылки.
– Ты бы, Юрочка, и стол с собой возил, – заметил генерал, отрезая кусок осетрины. – Давай сначала выпьем и поедим, а уж потом ты мне начнешь лапшу на уши вешать, объясняя, зачем явился. А если соберешься с духом, решишь сразу правду сказать, так можешь ее после первой и выкладывать.
Ну, после первой у магната ничего не получилось, он начал о дворцовых интригах повествовать, генерал слушал, согласно кивал, обильно закусывал, затем сказал:
– Ты, Юрик, учти, я так давно не пировал, могу заснуть, прежде чем ты до сути доберешься.
– Пень ты старый, вот что я тебе скажу, и жизнь тебя ничему не научила! – вспылил Шишков.
– Врешь, родненький, – генерал соорудил себе бутерброд с черной икрой, смотрел на него любовно. – Если бы меня жизнь ничему не научила, ты бы тут не сидел, икоркой меня не потчевал. Ты платочек носовой из правого кармана брюк достань и пот вытри, не бойся, я тебя не трону, даже не выгоню. Ты мальчик сообразительный, если не то скажешь, сам уйдешь. А гостинцы я тебе не отдам! – Генерал расхохотался.
Шишков разозлился, в жизни все не так, а в России вообще полный беспредел. Он, серьезный финансист, имеющий крупные счета в нескольких банках Европы, имеющий свободный доступ к премьер-министру, сидит на колченогом стуле в покосившейся халупе генерала, который вчера имел в этой стране практически неограниченную власть, и молча слушает этого поддатого весельчака, довольного жизнью.
– Что ты веселишься, тебе ничего не надо? – спросил Шишков.
– Внукам здоровья и счастья, все остальное у меня есть. – Генерал налил себе еще стопку. – Выкладывай, зачем прибыл, иначе я спать лягу.
– Мне нужен парень из вашей конторы, умный, не шибко тщеславный, знающий иностранные языки, надежный, – выпалил Шишков так поспешно, словно нырнул в прорубь.
Генерал отставил водку, мгновенно вспомнил Вердина, подумал, что бизнесмен может талантливого малого развратить, тут же одернул себя. Если он, многоопытный генерал, в Вердине ошибается, то контрразведчик либо уже скурвился, либо так или иначе грязь найдет.
– Ты возьмешь его к себе референтом или на другую должность?
– Нет, он должен работать там, где он работает, мне нужны мышцы, – ответил Шишков.
– Короче, тебе нужен информированный верный агент.
– Похабное слово, – скривился Шишков. – Мне нужен верный, сильный помощник, формально не имеющий ко мне никакого отношения.
– У меня есть очень интересный парень, но ты понимаешь, если его может купить миллиардер Шишков, то его может перекупить и миллиардер Пупкин?
– Это моя проблема, перекупают лишь тех, кому недоплачивают.
Глава 6
Генерал разыскал Вердина, встретился с ним и сухо сказал:
– Тобой интересуется один бизнесмен. Я его давно знаю – учился с ним в школе, тогда он был темный парень, но всегда очень сообразительный. Одно время мы собирались пригласить его к себе, но он слишком любит деньги.
– Простите, деньги любят все нормальные люди, – уточнил Вердин.
– Вот и решай для себя этот вопрос. А сейчас возьми визитку этой акулы империализма, он ждет твоего звонка. Я подумал, может, стало скучно в нашей конторе, интриги надоели?
При этой встрече Вердин генералу не понравился, но бывший разведчик стал замечать, что с возрастом приятных людей становится все меньше, следовательно, больше внимания следует уделять огороду и реже включать телевизор.
Шишков и Вердин отнеслись друг к другу настороженно, как полагается вести себя зверям, встретившимся в джунглях. Довольно быстро они убедились, что выпорхнули из одного гнезда, несмотря на разницу в возрасте, оценивают окружающий мир практически одинаково. Существовала некоторая разница в достижении намеченной цели, но двух одинаковых людей на земле не рождается. Для бизнесмена главное было в деньгах и возможностях, которые деньги человеку давали. Ему в высшей степени было наплевать, что о нем думают окружающие: боятся его, уважают или считают калифом на час. Для Шишкова было важно, как он оценивает себя сам и сколько на сегодняшний день стоит. Для Вердина имело огромное значение отношение к нему окружающих, деньги он оценивал лишь как путь к успеху, главное же – реальная власть, она опирается на страх. Человек издревле любил деньги, но собственную жизнь он испокон веков ценил больше.
- Предыдущая
- 25/71
- Следующая
