Братья: Кирилл и Мефодий - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/29
• Следующая

— Не знаю, какое письмо привез Вихинг, а только я даю тебе личное послание папы!

— Иди, Мефодий, подумай пока, — с тихой угрозой проговорил князь. — Да и мы подумаем, что с тобой дальше делать.

В тот же вечер Мефодий написал папе Иоанну.

Он спрашивал, как могло выйти, что папа дал одновременно два противоположных послания?

Ученик спрятал письмо под одежду и помчался, несмотря на непогоду и темень, в сторону Рима.

Жизнь казалась конченой.

Только тяжелая усталость, и ни сил, ни надежд.

Славянские учителя снова были отстранены. А немецкие священники понаехали в столицу, ходили важно по городу.

— Папа поручил власть нам, — говорил Вихинг, — а Мефодия с его учением велел гнать!

С утра замок князя окружили люди.

В замке Святополк, Вихинг и его друзья судили Мефодия.

Сначала вышел на середину Вихинг и прочел послание, которое он привез от папы.

Папа писал, что посвятил Вихинга в архиепископы и взял с него клятву следить за Мефодием.

Святополк довольно кивал каждой фразе.

— А теперь послушаем то подложное письмо, которое осмелился сочинить Мефодий, — объявил Вихинг.

В это время на лестнице послышались шаги. Кто-то очень торопился на суд.

В зал быстро вошел человек в дорожной одежде.

— Личный посланник папы Иоанна, — объявил он и подошел к Святополку. — Письмо от папы. Прочти немедленно, князь.

Посланник был человеком известным. Его знали многие.

— Прочти-ка ты сам, а мы послушаем, что папа пишет. Требует, наверно, чтобы построже мы судили Мефодия.

Посланник развернул письмо и громко, на весь зал, стал читать:

— Мефодию, архиепископу.

— Подожди, — остановил посланника Святополк, — вот же архиепископ, — он указал на Вихинга.

— Не знаю я здесь другого архиепископа, кроме Мефодия. А тот немецкий священник, на которого ты показал, был при мне посвящен всего лишь в епископы.

Святополк зло взглянул на Вихинга.

— Так это твое письмо поддельное? — тихо спросил он.

Вихинг смотрел в сторону.

— Ну раз так, читай дальше, — обратился князь к посланнику.

Дальше было ясно и без письма.

— Никакое другое послание от нас к Святополку не было писано. Только одно послание верно: то, что привез Мефодий.

Посланник еще не дочитал до конца, а многие, опустив головы, стали расходиться, чтобы не попасть под тяжелую руку князя.

О позоре Вихинга узнал народ, собравшийся вокруг замка. Люди требовали выдать им Вихинга, но тот спрятался в княжеских подвалах, и князь не выдал его.

Незнакомые люди в этот день обнимали друг друга на улице, смеялись и плакали от радости.

Устал Мефодий от трудно прожитой жизни.

Он еще боролся. Хотел, чтобы каждый славянин знал свой язык, умел читать на нем книги. Почти в каждом селении были его ученики.

Но при Святополке оставался Вихинг, Казалось, все поняли, что лживый Вихинг — яростный враг славянского просвещения. Но князю не было дела до просвещения и до народа. Он держал хорошее войско, в сражениях ему везло.

…Перед смертью Мефодия потянуло на родину.

Патриарх Фотий и царь Василий давно приглашали его в столицу. Но Византия была далеко, а силы его уходили с каждым днем.

Все же он съездил на родные места.

Постоял у могилы отца и матери под Солунью на берегу моря. Навестил Олимп. Приехал в Константинополь.

Почти двадцать лет не видел он столицы. Город остался тем же, только знакомые люди состарились.

Постарел и Фотий. Не было уже мощной горделивости в царе.

Патриарх и Мефодий, два старика, подошли к роскошному дворцу. Там жил незнакомый Мефодию вельможа.

— Сорок лет назад в этом доме у логофета Феоктиста воспитывался юный Константин, — сказал Фотий.

Потом они вышли на тихую скромную улочку.

— А здесь он жил, когда вернулся от хазар и создавал азбуку, — Фотий улыбался с грустью.

Василий давно уже забыл о забавах и веселых ночах.

Во дворце был строгий порядок, трезвая жизнь.

Наследник престола увлекался писанием стихов. Он любил ходить по городу переодетым в простую одежду. Однажды ночью его остановила стража и отвела в тюрьму, признав за бездомного бродягу. Он был горд этим приключением.

— Хочу тебя предупредить, — сказал Фотий перед входом во дворец, — не вспоминай имена погибших от руки императора. В последние годы его мучают недобрые сны. Он все чаще пытается вызвать духи умерших, чтобы вымолить у них прощение.

В Византию Мефодия сопровождали два ученика: Константин и Григорий. Они привезли с собой немало славянских книг. Эти книги принялись немедленно переписывать каллиграфы — византийские славяне тоже нуждались в них.

Назад Мефодий ехал один. Его ученики, Константин и Григорий, остались в столице еще, хотели углубить свои познания.

Через несколько лет они переехали в Болгарию и стали известными писателями. Одного звали Константин Преславский, другого — Григорий Пресвитер Мних.

Не ожидал Мефодий, что так быстро иссякнет жизнь, уйдет уверенная твердость из рук.

Хотелось умереть на родине. Поехать на Олимп и там прожить в спокойных раздумьях последние месяцы.

Но он дал слово своим ученикам вернуться.

Мефодий возвратился в Велеград летом 884 года.

Там он удалился от шума и вместе с любимыми своими учениками перевел на славянский те книги, которые намечал перевести еще Константин Философ.

Он уже с трудом поднимался с постели и писать сам не мог. Рядом сидели два священника-скорописца, Мефодий им диктовал. Уставал один, принимался записывать другой.

Мефодий спешил: надо было успеть осуществить задуманное.

Таяли снега.

Апрельское солнце нагревало крыши, и от них к небу поднимался легкий пар.

Работа была закончена.

Любимые ученики не покидали Мефодия.

Он подозвал к себе двоих: Горазда и Климента.

— Тебе, Горазд, как и прежде, я поручаю наше дело здесь, на моравской земле. А тебя, Климент, я знаю, притягивает Болгария. Иди же туда, после моей смерти ты надобен там.

4 апреля 885 года в вербное воскресенье, за три дня до смерти, Мефодий попросил учеников перенести его в церковь.

Церковь была заполнена народом. Вокруг нее тоже стояли люди. Не пришел лишь князь Святополк.

В этот день Мефодий обратился к моравскому народу с прощальным словом.

Он предупреждал о тяжелых испытаниях, которые придется перенести в будущем.

— Я не молчал из страха, — говорил он, — я всегда бодрствовал на страже и теперь говорю вам: будьте осторожны, охраняйте сердца ваши и братьев ваших… Дни мои сочтены… Не страшитесь тех, которые хотя и убивают тело, но не могут погубить душу… Вы им противоустойте!

13 лет назад в чужом Риме поклялся он умирающему брату довести до конца борозду на поле славянского просвещения и жил до тех пор, пока не была закончена та борозда.

6 апреля хоронил народ своего учителя.

Никого так прежде не провожали в Велеграде: ни князя, ни знатного воина. Плакали ученики, плакали жители, пришедшие из деревень, плакали горожане.

Лишь на год пережил Мефодия император Василий.

Во время охоты он выследил оленя колоссальных размеров. Василий выстрелил из лука, и впервые стрела не попала в цель.

Рассвирепевший олень бросился на знатного всадника, поддел его рогами под шитый золотом пояс и сорвал с седла.

16 миль он тащил тело императора на своих рогах, цепляя его за кусты и ветки деревьев.

Наконец одному из стражников удалось перерубить царский пояс мечом, и царь Василий упал без сознания на землю. Олень же унесся в горы.

Придя в себя, Василий приказал арестовать спасителя и подвергнуть его пыткам. Он решил, что стражник поднял меч не для того, чтобы спасти своего василевса, а чтобы убить его.

• Предыдущая
• 28/29
• Следующая