Дельфания - Лермонтов Владимир Юрьевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/72
• Следующая

С книгой, еще пахнущей свежей типографской краской, я пришел к своему камню-мудрецу, положил на него книгу и поклонился со словами: «Спасибо тебе, камень! Все, что было сказано мне от тебя и через тебя, я исполнил!». И мне вдруг вспомнилось, что многие русские святые молились именно на камне, и именно на камне они получали свыше откровения, напутствия, просветления. В частности, святой Феодосий Кавказский, прежде чем строить церквушку, семь дней и семь ночей молился на камне, после чего ему явилась Царица Небесная в радужном сиянии и указала место, где возвести храм. Сейчас храма уже нет, однако на этом месте все так же есть лужайка вечнозеленого барвинка — растения, которое символизирует святость. А вот камень остался, лежит себе как ни в чем не бывало, и тысячи людей приходят к нему, чтобы прикоснуться к святости, чтобы сочетаться с сокровенными знаниями.

Все помнят и знаменитый камень святого Серафима Саровского, на котором молился подвижник тысячу дней и ночей!

Мой камень ничего не ответил мне, казалось, что он уже достиг того рубежа мудрости, когда не радуются радостям и не печалятся печалям.

После выхода в свет «Азбуки жизни» я вернулся в Горный. Можно было сказать, что все у меня в порядке, я пережил потерю своих деревянных странников, открыл новый путь и этого достаточно, чтобы успокоиться. Однако я не забыл имя Иларион, о котором мне таинственно намекнули Часовня и Колоколица в тонком сне под дубом. Кроме того, глубоко внутри себя я чувствовал, что мне чего— то недостает. Да, я нашел для себя новую дорогу, но я был на ней очень одинок. Мне было, конечно, хорошо, но порой все-таки проскакивали лукавые мысли о том, что, возможно, я заблуждаюсь, может быть, я просто все выдумал и погрузился в мир собственных иллюзий и фантазий. Вероятно, что для другого неважно было иметь дополнительную поддержку, подсказку, ему достаточно было бы лишь то, что он имеет. Меня же стало тяготить одиночество и очень хотелось найти где-нибудь или в чем-нибудь подтверждение того, что я иду верным путем, что я не заблуждаюсь, что не впал в слабоумие.

Было еще одно происшествие, которое расстроило меня и обострило чувство одиночества. Дело в том, что в ущелье, там, где раньше была пустынька святого Феодосия, мы с другом построили маленькую часовенку. Год назад это место отдали церкви, и теперь там началось крупное строительство, и часовенку нашу снесли, а на ее месте поставили каменную большую часовню. Многие, кто раньше бывал в моей маленькой часовне, горевали, что ее убрали, ибо большая благодать в ней была намолена за многие годы. Ее тоже ломали, однажды от упавшей свечи она прогорела насквозь, но огонь чудом остановился, и часовенка не сгорела. И вот теперь ее нет. Я не стал разбираться с теми, кто это сделал. Зачем лишние эмоции, к чему лишние волнения, споры и пересуды? Сколько несчастий, слез и крови пролито из-за формы? Я дал себе слово, чтобы более не бороться за формы, а посвятить свои силы содержанию. Однако когда я увидел, что моей часовни и в ущелье уже нет, то я чувствовал себя так, будто теряю своих детей.

Наступил день моего рождения. Я, честно говоря, отношусь к этому дню почти безразлично, так как для меня подлинные праздники, истинные дни рождения те, когда я совершу, а вернее завершу то или иное дело. Именно тогда я чувствую себя настоящим именинником, то есть не по дню, а по выполненной работе. Для меня настоящий праздник, когда я достигаю поставленной цели, преодолеваю тот или иной рубеж, справляюсь с трудностями и проблемами. В тот день моего рождения на душе у меня господствовала пустота, в центре которой стоял все тот же вопрос: как дальше жить и верен ли мой путь? Я заехал в церковную лавку, куда наведывался в основном чтобы купить свечи. Книги там слишком дороги для меня, и потому я почти не рассматриваю их. Но в тот день мой взгляд случайно упал на большой том в твердом переплете светло-зеленого цвета, с золотистым оформлением. Я присмотрелся и прочитал название «На горах Кавказа», автор был написан более мел тми буквами, и когда я подался вперед, то прочитал то, что необычайно взволновало и растревожило меня. Автором этой книги был схимонах Иларион! Сердце мое забилось в какой-то истомленной радости, а в голове возникла мысль, как молния на темном небе: неужели это и есть тот самый Иларион, о котором говорили Часовня и Колоколица?! И радость от встречи с этой книгой, да еще в день моего рождения, не омрачилась даже ценой. Пришлось ехать занимать деньги, но вскоре я держал этот красивый том с почти тысячью страниц в своих руках. Прижимая книгу к сердцу, я понимал, что это — настоящее чудо — потому что Всевышний подарил мне ее именно в день моего рождения и именно тогда, когда я вновь оказался на духовном перепутье. Я чувствовал в эти минуты руку Божью и благодарил Его за подарок, равного которому не было на свете. Вероятно, в эти минуты я был похож на ребенка, получившего любимую игрушку, которую он прижимает к себе так крепко, будто не верит до конца, что его мечта сбылась, и боится, что у него ее отнимут.

Я уже нисколько не сомневался, что это именно тот Иларион, так как название говорило само за себя, что речь идет о Кавказе. Хочу сказать наперед, что эта книга произвела на меня столь мощное воздействие, что спустя годы оно не ослабевает. И поныне я читаю эту волшебную книгу, будто песню: душа моя поет и расцветает. Я чувствую, как из нее исходит удивительно светлая, добрая жизненная сила, которая очень час— то помогала мне преодолевать уныние, отчаяние и душевную боль. Но главное, — труд старца Илариона открыл передо мною двери, в которые я стучался много лет.

Из книги я узнал историю жизни схимонаха Илариона, которая каким-то мистическим, невероятным образом пересеклась с моей жизнью Кавказ издревле был заселен пустынниками, искавшими в горах безмолвия и уединения — необходимых условий для практики умного делания, то есть достижения состояния мистического покоя. Еще в 80-х годах прошлого столетия жил на Афоне старец Иларион в Пантелеимоновом монастыре, где провел более двадцати лет своей жизни. Там у него был учитель старец Дисидерий, который передавал отцу Илариону знания и опыт внутреннего делания, учил правильной Иисусовой молитве. Потом на Афоне начались волнения, и жизнь монахов стала невыносима из-за притеснения греческими властями русских монахов. Тогда монах Иларион вместе со своим старцем отцом Дисидерием удалился на Кавказ, в место, которое император Александр 11 пожертвовал близ города Сухуми — Новый Афон. Старец Дисидерий хотя и был приписан к братии Ново-Афонского монастыря, однако тяготился общежитием и удалился в горы вместе со своим учеником старцем Иларионом, который тщательно записывал все беседы. Когда старец Дисидерий умер, отец Иларион, похоронив святое тело учителя, удалился в еще более безлюдные и дикие места, по которым странствовал еще четверть века. Схимонах Иларион обошел весь Кавказ от Каспийского до Черного морей, имея с собой лишь мешочек с сухарями, чайник и топорик для рубки дров. В 1889 году на Маркотхском хребте Кавказских гор, между Анапой и Новороссийском, в глубине гор за поселком Горным, в буковом лесу старец Иларион основал Покровскую общину, которая в 1914 году была преобразована в монастырь «Темные буки». В 1907 году была издана его книга «На горах Кавказа» и за пять последующих лет ее дважды переиздавали. Причем последнее издание составило 10 тысяч экземпляров — небывалый тираж для того времени. В своей книге отец Иларион описал свою странническую, пустынническую жизнь и учение исихазма — Иисусову молитву, знания и опыт которой получил от старца Дисидерия, Суть учения заключалась в единении с Богом через Его Имя в Иисусовой молитве. Последователей данного учения называли имяславцами, которые утверждали, что с именем Божьим, то есть при Его произнесении, привлекается сила, энергия Божия. И потому призывание Имени Божьего ставит молящегося в присутствие Самого Бога.

Книга вызвала такой взрыв в русском обществе и на Афоне, что трудно было предположить, к чему это приведет впоследствии. После выхода книги в свет религиозное общество России по сути разделилось на сторонников имяславия и его противников. Противники имяславия, то есть имяборцы, во главе с высшей церковной властью осудили книгу, назвав ее хлыстовщиной. Имяборцы заявляли, что имя Божие, то есть имя Иисус Христос — лишь пустой звук и не относится ни в каком отношении к Самому Богу, а потому в имени Иисуса не пребывает сила и энергия Божия. В этот богословский спор втянулись все религиозные и духовные деятели России и не только. Сторонниками имяславия были: великая княгиня Елизавета Федоровна, священники Павел Флоренский и Павел Булгаков, философ А. Лосев, богословы М. Новоселов, В. Лосский, профессора математики Д. Егоров и Н. Соловьев и многие другие. Дошло дело и до царя Николая 11, который вместе с Александрой Федоровной приняли имяславцев в Царском Селе. Государь и государыня были очень растроганы судьбой монахов-имяславцев, обещали помочь, но по сути ничего уже сделать не смогли. Кстати, старец Григорий Распутин был сторонником имяславия. Вскоре (1913 г.) начались гонения на монахов-имяславцев, которых избивали пьяные солдаты на Афоне (некоторые при этом умерли от побоев), а потом их насильно вывезли с Афона в Россию, где продолжали притеснять и преследовать, требуя отречения от имяславия.

• Предыдущая
• 31/72
• Следующая