Услышь мой голос - Снегова Юлия - Страница 24

• Предыдущая
• 24/76
• Следующая

5

Женя проспала до одиннадцати и проснулась в очень хорошем настроении. Несколько минут она нежилась в кровати без единой мысли, а потом поняла, почему ей так радостно. Сегодня у нее был выходной. Жене так хотелось заработать побольше денег, чтобы поскорее осуществить все свои желания, что она почти целый месяц каждый день выходила на работу.

Теперь ее лицо и волосы в полном порядке, шкаф забит новыми и очень модными нарядами, стены оклеены новыми обоями, на окнах — новые занавески, в спальне темно-синие шелковые, с золотыми и лиловыми цветами, как ей давно хотелось. Если днем их оставлять задернутыми, то комната погружается в голубоватый сумрак и становится похожей на волшебный аквариум. Но Жене больше не нравился сумрак, она полюбила яркий солнечный свет, прозрачную поверхность зеркал и свое отражение в них.

Женя потянулась, еще раз оглядела свою спальню и поняла, что чего-то тут не хватает.

«Чего же? — задумалась она и сразу же сама себе ответила: — Мужчины. Высокого, стройного, с сильными плечами и детским взглядом темно-карих глаз. И еще. Хорошо бы у него были очки, они придают мужским лицам определенную утонченность. — Женя тряхнула головой, а потом резко встала. — Эта работа плохо действует на мои мозги, — сокрушенно подумала она, — за все это время я не прочитала ничего, кроме груды женских журналов. Конечно, я узнала много нового, но не слишком ли я заигралась в преуспевающую леди? Но с другой стороны, это так приятно. — Женя вела мысленный диалог сама с собой, и опять образ мужчины возник перед ней. Она представила, как утром он приносит ей в постель стакан сока, а вечером они вместе идут в ресторан или ночной клуб. — Как много мест, — вздохнула Женя, — куда просто невозможно приходить одной. Это так же печально, как встречать Новый год в одиночестве. Нет ничего печальнее одинокой тридцатилетней женщины с голодными глазами, в каком-то смысле старость даже лучше. По крайней мере со всеми иллюзиями к старости обычно покончено».

Женя поняла, что если и дальше ее мысли будут двигаться в этом направлении, то от радостного утреннего настроения очень скоро не останется и следа. Она приняла душ, натерлась бальзамом для тела с запахом лесных трав, а потом сварила себе кофе. По старой привычке она начала с чашкой в руках бродить по квартире. На ходу ей всегда лучше думалось, а сегодня утром было о чем подумать.

Женя прошлась вдоль стеллажей с книгами и снова почувствовала уколы совести. Она подумала о том, что же произошло с ней за последние месяцы, и пришла к неутешительному выводу. «Получается, что я продалась за красивые декорации к довольно бессмысленному образу жизни, — сказала она себе, — а ведь я надеялась, что смогу и дальше заниматься наукой. Неужели я ошибалась?»

Женя подошла к своему письменному столу и вспомнила, что его ящики за это время она не открывала ни разу. Она достала свои книги, открыла толстую тетрадь, на последней странице было написано: «Чрезвычайно любопытны два перстня, происходящие из Амударьинского клада и находящиеся в собрании Британского музея. На обоих изображена сидящая на троне женская фигура в зубчатой короне…» — на этом запись обрывалась. Женя вспомнила, когда записала эти строки. За день до своего тридцатилетия, за день до увольнения. С тех пор она не садилась за работу. Женя достала фотоальбом и нашла там снимки этих двух перстней. У женщины, вырезанной на одном из них, были в руках птица и цветок, а другая держала цветок и венок. Женя предполагала, что эта женщина — таинственная персидская богиня Анахита, ее культ был очень распространен в Древнем Иране.

Женя мысленно перенеслась на много веков назад, она представила себя сидящей на резном каменном троне с венком из душистых цветов на голове. Ее пальцы унизаны перстнями из драгоценных камней, рядом с ней в халцедоновой курильнице дымятся ароматические масла. Вокруг стоят ее подданные, мужчины с плоскими лицами и неестественно прямыми телами, точно такие же, какие изображены на барельефах.

«Какие глупые фантазии! — оборвала себя Женя. — Я действительно стремительно глупею, настоящий ученый должен анализировать, а не мечтать».

И тут Женя поняла, что она должна сделать. Ей нестерпимо захотелось побывать в своем музее, ведь она проработала там целых семь лет. Не важно, что ее оттуда таким подлым образом выставили, теперь это уже дело прошлое. Может быть, если она окунется вновь в атмосферу интеллектуального труда, увидит до боли знакомые экспонаты, она вновь обретет способность заниматься наукой.

Женя быстро оделась и почти бегом направилась к музею. Эта дорога была так знакома ей, что ноги сами привели ее к зданию. Женя толкнула тяжелую входную дверь и по привычке сразу же направилась к лестнице.

— Девушка, а билет? — услышала Женя возмущенный возглас.

— Тетя Шура, вы меня не узнаете? — спросила Женя у билетерши.

Пожилая тетя Шура подслеповато сощурилась и вскричала:

— Женечка, Боже мой, ты так изменилась! Тебя прямо не узнать, похорошела, нарядная какая стала. Неужели замуж вышла?

— Пока нет, — улыбнулась Женя и поднялась наверх, в свою бывшую комнату.

Здесь все осталось по-прежнему. Женя не заметила никаких изменений. В музеях обычно время течет гораздо медленнее, а в их музее оно, казалось, застыло навеки.

Женин визит стал настоящим событием в неспешном течении музейной жизни. С видом победительницы Женя стояла в центре комнаты. Ее окружали бывшие сотрудницы. Они были восхищены тем, как она одета, как накрашены ее ногти, даже прическу и ту обсудили. Женю засыпали вопросами.

— Нашла себе хорошую работу, — неопределенно отвечала Женя.

— Скажи, какую? — допытывались у нее женщины. — А вам там больше люди не нужны?

— К сожалению, нет, — ответила Женя, а сама еле сдерживала смех. Она представила, как весь научный отдел Музея Востока, включая замдиректора по науке и двух лаборантов, отправится работать в «Секс по телефону».

Честно говоря, Женю недолго радовал столь восторженный прием. Ей хотелось побыть в одиночестве, насладиться музейной тишиной и прохладой, подумать о своем исследовании. Но никак не получалось отделаться от музейных женщин, они неотступно следовали за ней и засыпали вопросами. Наконец Женя ушла в самый дальний зал экспозиции, но и тут ее ждала встреча.

— Привет, — услышала она мужской голос, — вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя.

Женя оглянулась и оказалась лицом к лицу с Петей Ахметьевым из отдела Древней Индии. Она вспомнила, что именно его она представляла себе во время своего первого разговора с клиентом.

Петька тоже почти не изменился, только, пожалуй, похудел, щетина на его подбородке стала торчать еще сильнее, а в голубых глазах появился странный блеск. Одет он был, как всегда, в потертые джинсы и черную футболку.

— Как дела? — спросил он и добавил: — Можешь не отвечать, сам вижу, что отлично.

— А у тебя?

— Ты будешь смеяться, но от меня ушла жена. К более богатому, удачливому и энергичному. Перед уходом она заявила, что я тормоз, а тормоза придумали трусы. — Петька выдал эту тираду и вопросительно посмотрел на Женю. Похоже, он считал, что она должна как-то особенно отреагировать на известие об уходе его жены.

— Сочувствую, — пробормотала Женя.

— Ну почему сразу «сочувствую», — заявил Петька. — Лева из отдела Древнего Египта, например, поздравил меня.

— Ну хорошо, — согласилась Женя, — дубль номер два, я тебя поздравляю. А что ты теперь будешь делать?

— Вероятно, уволюсь, поскольку семью больше кормить не надо, правда, я и раньше ее не кормил, но все же создавал такую иллюзию. Хочу устроиться сопровождающим тургрупп, едущих в Индию. Между прочим, я знаю английский и санскрит.

— В современной Индии говорят на хинди, — уточнила Женя.

— Ничего, — беспечно заявил Петя, — выучил санскрит, как-нибудь выучу и хинди. Слушай, сделай доброе дело, сведи меня со своим бывшим мужем.

• Предыдущая
• 24/76
• Следующая