Нас учили рисковать - Байкалов Альберт - Страница 11

• Предыдущая
• 11/60
• Следующая

– Устал очень.

– Сейчас кушать будем, – засуетилась она.

– Нет, погоди, Кемиса! – испугавшись, что сестра сейчас уйдет из комнаты, Мартагов вскочил со своего места.

– Вы почему так рано приехали? – слегка покраснев, спросила девушка. – Что-то случилось?

– Да! – Тархан часто закивал и стал медленно приближаться к сестре.

– Что с вами? – испугалась девушка. Однако он заметил, что она не стала пятиться от него.

«Правда любит!» – подумал он, а вслух сказал:

– Не могу больше так жить. Устал врать самому себе.

– О чем? – Кемиса потупилась.

– Я же вижу, как ты относишься ко мне, – зашептал он, подойдя почти вплотную. – Поверь, я больше дня не смогу прожить без тебя.

Кемиса затряслась:

– Я знаю. Но что нам делать? Ведь это грех!

– Не бойся, – Тархан взял девушку за руки. – Ты же знаешь, я воюю против чалмоносцев, кафиров и продажных ментов. Это они придумали неправильные законы. Настоящий ислам, который проповедовал пророк Ваххаб, не считает близость любящих людей грехом, кем бы они ни были друг для друга.

– Тархан! – Кемиса сделала слабую попытку оттолкнуть от себя брата, но вместо этого оказалась в его объятиях.

– Ты читала книги, которые я привозил тебе? – слегка касаясь мочки ушка обветренными губами, спросил он. – Мы должны бороться за свое счастье. Что толку глядеть друг на друга?

– Конечно. – Тело девушки трепетало.

– Поверь, это не грех. – Мартагов подхватил ее на руки и понес в комнату, где была ее кровать.

– Я не могу так! – простонала Кемиса.

– Значит, я ошибался? – с горечью в голосе спросил он.

– Нет, я мечтаю об этом, но боюсь! – Она испуганно обвила его шею руками.

Тархан уложил девушку на кровать и стал расстегивать на ней кофточку. Кемиса вдруг обмякла. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее большие нежно-розовые соски. Тархан приник к ним губами, а правой рукой взял за низ длинной юбки и потянул ее вверх.

– Грех это, – едва слышно прошептала Кемиса и снова обхватила его шею своими тонкими руками. Была в этом жесте мольба не трогать пока ее тело. То, что не поворачивался сказать язык, она пыталась выразить своими действиями.

– По законам настоящего ислама, который проповедовал пророк Ваххаб, ты ничего не должна бояться, – повторился он…

Через полчаса половина дела была сделана. На белом покрывале девичьей постели появилось алое пятно, а сама Кемиса, стыдливо пряча взгляд, торопливо одевалась.

– Ты не рада? – Мартагов приник губами к ее шее.

– Почему так решил? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Тебя всю трясет.

– Вам надо уезжать, скоро вернется мама.

– Да, конечно, – заторопился Тархан, размышляя над тем, как сделать, чтобы весть о произошедшем быстро разнеслась по округе. Конечно, опозоренная Кемиса может сброситься со скалы, которых немало в округе, или ударить себя ножом. Однако он сомневался в этом. Девушка знает, что теперь единственный способ попасть в рай и когда-нибудь встретиться с любимым – это стать «шахидом на пути к Аллаху».

Вскоре он сидел за столом своего друга Зелемхана. Худощавый рыжеволосый чеченец имел свою пассажирскую «Газель» и занимался частным извозом. В основном его просили отвезти в соседнее село или город, привезти что-то.

– Плохо выглядишь ты сегодня, Тархан, – заметил Зелемхан. – Что-то случилось?

– Не знаю, что делать, – наблюдая за тем, как младший брат Зелемхана разливает по чашкам чай, вздохнул Тархан. – Ни для кого в селе не секрет, что Кемиса по отцу мне сестра.

– Все знают об этом. Но что в этом такого?

– Все бы ничего, но не имеем мы права жить с ней как муж и жена, – продолжал Тархан.

– Не живи, – удивился Зелимхан. – Разве тебя заставляют?

– Нравлюсь я ей с самого детства. – Тархан скользнул взглядом по занавеске, за которой была комната, где жена хозяина что-то шила. Потом посмотрел вслед подростку, который понес уже пустой чайник на кухню.

– Это бывает, но можно пережить. Вразуми ее, – посоветовал Зелемхан.

– Ты не понял меня, – Тархан пристально посмотрел в глаза собеседника. – Между нами уже все было…

Сидя на корточках, Зарема стирала куртку Ханпаши и размышляла над своим положением. Теперь она считалась его собственностью. Хотя ею продолжали пользоваться и его дружки. Однако делали они это тихо, без лишнего шума и грубости. Ханпаша делал вид, будто не замечает. Она смирилась. Немаловажную роль в этом сыграл показанный Ханпашой фильм, снятый на любительское видео, о том, как русские солдаты насиловали чеченку. Средних лет женщине действительно не повезло. Хотя качество записи было очень плохим да и многие сцены ставили под сомнение правдивость сюжета, все равно это произвело впечатление. У Заремы положение лучше. Чеченские мужчины – это сверхлюди. Они чище, светлее, благороднее. К тому же они одной с ней веры, и если это происходит, значит, на то воля Аллаха.

Вчера ее перевезли в Ингушетию. Здесь они поселились в красивом, кирпичном доме. Ей дали небольшую комнату. Мужчины приходили к ней по-прежнему часто. Ноги и низ живота болели. Но она смирилась с этим. Главное, ее не били. Просто они делали свое дело и уходили. Зарема шла, умывалась и начинала заниматься хозяйством. Все, что происходило с ней, было наказанием за грех, который она совершила с родственником. Значит, надо терпеть. В доме была душевая, но хозяева наотрез отказали ей посещать ее. Оно и немудрено, ведь Зарема падшая и грязная женщина. Ей приходилось греть воду и уходить за дом. И все равно у этой жизни были свои радости. Она случайно нашла в столе книжку, на которой не было обложки и нескольких первых страниц. Когда выдавалась свободная минута, Зарема читала. Книжка была про трагическую любовь приехавших в большой город мужчины и женщины. Еще она читала Коран. Его принес и положил на столик Ханпаша. Когда он входил, у нее все сжималось в груди. Она боялась этого человека. Ей был противен запах его тела, пыхтенье и стоны, когда он овладевал ею. А еще он сильно потел, отчего становился скользким.

Зарема выжала куртку, встряхнула ее и повесила на веревку. Потом взяла таз и понесла в дальнюю часть сада, где была яма.

Неожиданно дорогу ей перегородил Лемма. Подростку было не больше шестнадцати. Но он был выше ее ростом. Она давно заметила, как он жадно изучает взглядом ее фигуру. Сегодня Ханпаша со своими людьми уехал до вечера в Назрань. Она знала об этом и слышала, как Лемме было приказано приглядывать за ней.

– Выльешь воду, зайдешь в дом, – лаконично сказал юноша и прошел мимо.

Она проводила его нескладную фигуру взглядом и направилась дальше. Прополоскав таз, вытерла руки и нерешительно прошла на веранду.

– Ты знаешь, зачем я позвал тебя? – стараясь придать голосу мужественности, спросил юноша, смешно хмуря брови.

– Нет, конечно, – глядя в пол, ответила она тихим голосом.

– К соседу приехал человек, который интересуется тобой, – объявил парень. – Его зовут Ислам. Он хочет узнать о тебе правду и рассказать в вашем селе, какую дочь воспитали твои родители.

– Зачем это надо, если там и так все известно? – почти шепотом спросила Зарема, уверенная, что он врет.

– Твой отец чем-то насолил его дяде, и так он хочет опозорить его, – пояснил подросток.

– Что мне делать? – боясь возражать юноше, она сделала вид, будто поверила.

– Я ничего не сказал ему, – неожиданно голос парня задрожал и сорвался на фальцет. – Но он пробудет до вечера, и я могу передумать.

– Чего ты хочешь от меня? – уже догадавшись, какой будет ответ, испуганно спросила Зарема.

– Разве ты не понимаешь? – смешно хмуря брови, спросил Лемма.

– Но ведь ты еще совсем ребенок! – едва не зарыдав, выдавила из себя Зарема. – Тем более Ханпаша…

– Я мужчина! – крикнул Лемма уже совсем по-детски. – А если ты будешь молчать, то Ханпаша ничего не узнает.

Она стояла, понурив голову. Теперь ее хочет изнасиловать почти ребенок. Лучше бы она умерла!

• Предыдущая
• 11/60
• Следующая