Нас учили рисковать - Байкалов Альберт - Страница 15
- Предыдущая
- 15/60
- Следующая
– Сколько они встречались с Хусейном? – сам себя задумчиво спросил Гайрбек и тут же ответил на свой вопрос: – Больше двух месяцев жили вместе.
– К чему ты клонишь? – оживился Антон, почувствовав, что милиционер ухватился за какую-то ниточку.
– Хусейн погиб, кому она нужна с ребенком? – продолжал развивать свою мысль Гайрбек. – У нас в таких случаях у женщины после родов ребенка родственники мужа забирают. Но это не тот случай. Они в грехе жили. Ее мать – тетя Хусейна. Зачем тогда ждать, когда родит? – Он цокнул языком. – Нет, ей мстить надо.
– Кого родит? Кто? – не понял Антон.
– Если она станет шахидкой, эмир заставит ее сделать аборт, – пояснил милиционер. – Я знаю, кто этим занимается. Надо ехать в Ингушетию. Есть там доктор, зовут Фатима. К ней и чеченки ездят, хотя у нас подобный грех большая редкость.
– С момента гибели Хусейна прошла неделя, – проговорил Джин. – Ее как раз успели убедить, что место жены рядом с мужем…
– Тогда она уже успела там побывать, – заволновался Шаман.
– Или собирается туда, – согласился Джин.
– Значит, едем в Ингушетию? – Шаман посмотрел на Антона в зеркало заднего вида.
– С вашей внешностью проблемы на постах будут, – размышляя над предложением, ответил Антон. – А предупреждать заранее – все провалить.
– Я сяду за руль, – неожиданно предложил Гайрбек. – Все же действующий сотрудник милиции. Документы у меня в порядке. Да и многих я знаю, кто дежурит на блокпостах.
– Твои в ОВД в случае запроса что ответят? – насторожился Антон.
– Так ведь меня еще не уволили, – повеселел Гайрбек. – Все надеются, что передумаю.
– А сейчас скажут, что и вовсе похитили, – сокрушенно вздохнул Антон.
– Ничего не будет, – заверил Гайрбек. – На каждом посту есть телефон. В крайнем случае позвоню начальнику. Скажу, гости приезжали, решил проводить…
К селу, где располагался полулегальный фельдшерско-акушерский пункт, подъехали уже в сумерках. Без труда нашли дом из красного кирпича, скрытый высоким железным забором.
Джин вышел из машины и надавил на кнопку звонка. Во дворе вспыхнул свет, послышались шаркающие шаги, звякнула щеколда, и открылась небольшая калитка.
– Вы к кому? – полная, уже в возрасте женщина тяжело дышала.
– Фатима здесь живет? – спросил Джин.
– А зачем она вам? – насторожилась женщина.
– Больного привезли, – он показал большим пальцем себе за спину, на «уазик». – Совсем умирает.
– Из Чечни? – уточнила она.
– Зачем спрашиваешь? – усмехнулся Джин. – Лечить не будешь, если так?
– Заносите во двор. – Женщина открыла калитку шире. – Обойдете дом, там увидите пристройку. Двери не заперты…
Женщина устремилась обратно в дом. По всей видимости, она уже отдыхала.
Вскоре Шаман лежал на обтянутом желтой клеенкой операционном столе. Джин сидел на скамейке рядом со шкафчиком, до отказа забитом разными пузырьками, пачками таблеток, бинтами и ватой.
Фатима редко оказывала медицинские услуги без разрешения своей, так называемой, «крыши». Со слов Гайрбека, местные бандиты – односельчане докторши, которые страховали ее на случай непредвиденных обстоятельств. Поэтому уверенный в том, что, узнав о гостях из соседней республики, они наверняка явятся, Антон вышел из машины и отошел к забору, на фоне которого в темноте его не было видно. Гайрбек укрылся во дворе.
Ведущие из дома в «операционную» двери распахнулись, и на пороге возникла рослая женщина в белом халате и шапочке. Джин поднялся со скамейки.
– Что случилось? – спросила она уставшим голосом, натягивая на левую руку резиновую перчатку.
– Болит! – простонал Шаман.
Он умело разыгрывал человека, у которого как минимум был приступ аппендицита или обострение язвы желудка. Для верности Шаман скрипнул зубами и стал гладить живот. Куртку он заранее задрал до самой груди.
Фатима подошла к столу и посмотрела на Джина:
– Когда это началось?
– Утром, – на секунду задумавшись, ответил Джин.
– Что ел? – разглядывая лицо Шамана, словно пытаясь понять, кто он, задала она следующий вопрос.
– Ничего, рвало его сильно, и все, – ответил за друга Джин.
– Сами откуда? – Наконец, надев перчатки, Фатима сложила руки в замок, расправляя между пальцами резину, и подняла кисти на уровень плеч.
– Какая тебе разница, женщина? – делая вид, будто вопросы вывели его из себя, возмутился Джин. – Ты доктор или следователь?
– Не кричите на меня, – спокойно ответила Фатима и принялась осторожно ощупывать живот Шамана: – Здесь болит?
– Нет…
– Здесь?
– Ох! – Вместо ответа он сморщился и приподнялся на кушетке.
– Тихо, – она подняла взгляд на Джина. – Нужны анализы крови.
– Ну, так делай! – вспылил он.
– Я не могу, – она покачала головой.
– Как это? – брови Джина поползли на середину лба.
– Сейчас я наберу у него кровь из вены и пальца, а вы отвезете ее в Назрань. Там отдадите…
– Слушай, женщина, ты что, не видишь, что человеку плохо? – Джин угрожающе сдвинул брови. – Делай хоть что-нибудь! Это брат мой. Если что с ним случится, я за себя не отвечаю…
– Меня пугать не надо, – с непривычным для кавказских женщин металлом в голосе заговорила Фатима. – Вы не знаете, какие люди лежали на этом столе…
– Сейчас ты на него ляжешь, – пообещал Джин.
Фатима фыркнула и устремилась в квартиру. Однако Джин перегородил ей дорогу:
– Куда уходишь?
– Пока не приедут мои хозяева, я не буду с вами общаться.
Едва она это произнесла, как на улице раздался скрип тормозов. Захлопали дверцы машин. Послышался шум шагов шедших через двор людей. Они о чем-то вполголоса переговаривались.
Впервые за все дни после гибели Хусейна Зарема проснулась отдохнувшей.
В окно светило солнце. Через открытую форточку вместе со звуками проснувшегося города врывался ветерок, надувая пузырем тюлевую занавеску.
Зарема осторожно села на кровати и прислушалась. Из гостиной доносился шум работающего телевизора. Значит, Виталий тоже проснулся. Некоторое время она размышляла, как быть. Ведь раньше она не оказывалась в одной квартире с незнакомым мужчиной, тем более с неверным. Ханпаша и его дружки – это совсем другое дело. Они брали ее, пользуясь беспомощностью. Зарема чувствовала себя просто вещью. Странное, непреходящее отупение и безысходность делали все происходящее с ней чем-то вроде страшного сна. Сейчас совсем другое дело. Но сидеть вечно в кровати тоже не получится. Она встала, взяла со стула платье и быстро надела. Потом причесалась и на цыпочках прокралась в ванную. Некоторое время разглядывала себя в зеркало. На нее смотрела уже не кроткая девушка с большими глазами, а совершенно другой человек. Она словно стала старше. Взгляд сделался холодным и отсутствующим. Исчезла в нем та чистая наивность еще не тронутого суровыми реалиями жизни человека. Ей вдруг захотелось как можно быстрее залезть под душ, чтобы смыть эту страшную и чужую маску. Зарема торопливо разделась и включила воду. Упругие струи ударили по голове. Сначала холодные, но с каждой секундой они становились теплее. Брызги полетели на кафельный пол и стену. Она зажмурилась и улыбнулась.
Наступило время обеда, а Виталик так и не выходил. Дуська спала в прихожей. Зарема вдруг подумала, что он просто ушел. Собравшись с духом, она заглянула в его комнату. Виталий сидел на диване и с отсутствующим взглядом таращился в экран телевизора. Воздух был сизым от табачного дыма. На журнальном столике стояла полная окурков пепельница.
– Проснулась? – отрешенно спросил Виталик, словно не слышал шума воды и шагов.
Зарема кивнула и отправилась на кухню. Ей не понравился вид Виталика. Он будто бы узнал в эту ночь о смерти близкого человека, или ему сказали, что у него рак и он через месяц умрет.
С минуту постояв у окна, любуясь утром, Зарема взялась заниматься хозяйством. Она достала из холодильника мясо, нашла лук, рис и стала готовить. Но настроение постепенно портилось. Мысли вновь и вновь начинали кружиться вокруг последних событий.
- Предыдущая
- 15/60
- Следующая
