Победу ни с кем не делим! - Байкалов Альберт - Страница 47

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая

Барбара с трудом повернулась к нему и попыталась встать. Но боль не дала даже шевельнуть ногой. Она вскрикнула и снова села. Мужчина продолжал не мигая разглядывать ее.

– Здравствуйте! – обратилась она к нему на русском. – Вы поможете мне?

– Кто вы? – мужчина оживился. Часто заморгал. При этом Барбара заметила, что его глаза очень сильно слезились и были красными.

– Я журналист. Американка.

– А-а! – протянул мужчина. Он уже был готов помочь ей, как неожиданно выпрямился и убрал протянутую руку. – Так это вашему президенту я обязан тем, что сделали со мной грузинские солдаты!

– Почему?! – ее обдало жаром.

Она растерялась. Барбару шокировало то, что первый же встретившийся на территории Грузии человек говорит о грузинах. Кто он? А, может, Резо обманул их и завез на оккупированную территорию? Хотя она сама хорошо представляла местность, по которой ехали. Разве только Гори было вовсе не Гори, а Цхинвалом! А что, на фоне всего, что произошло за последние два дня, можно было уже ничему не удивляться. Ведь ничего не стоило, перед тем как провезти здесь журналистов, поменять таблички с названием населенного пункта!

– Нас убивали вашим оружием! – мужчина отступил еще на шаг и нахмурил брови. – Даже одежда на этих выродках была из Америки!

– Но при чем тут я?

– А я? – прохрипел мужчина. – Моего сына расстреляли только за то, что он наполовину русский, наполовину осетин. Мою жену убили еще в первую войну. Это все началось оттого, что Америка вооружала Саакашвили и постоянно настраивала его против нас. Вашим военным заводам нужны заказы и вы ищете таких дураков, как он, чтобы продавать им это железо. Грузины бедствуют сами, мне не в чем упрекнуть обычных людей, но зато армия жирует!

– Вы решили бросить меня? – разозлилась Барбара. – Так идите своей дорогой. Мне и без вас плохо. Я сама пострадала на этой войне и даже не знаю, от кого… Вы хотя бы живете на этой земле, а я прилетела из-за океана.

– Как бы я хотел, чтобы на вашем месте оказалась ваш госсекретарь, – мечтательно закатив глаза, проговорил он. – Эта женщина без сердца! Зачем ей наша земля? Ей что, плохо живется? Она на другом конце земли. Какое ей дело, где и с кем будут жить осетины? Зачем совать свой нос в чужие дела?

– Вы неплохо разбираетесь в политике…

Она осеклась. Мужчина очень резко шагнул к ней, и она отпрянула, решив, что он хочет ее ударить. Однако он протянул руку. Тут она заметила, что в другой держит что-то вроде посоха, на который опирается.

Барбара подогнула здоровую ногу и стала медленно выпрямляться. Было видно, что ее новому знакомому тяжело ей помогать. Он сам едва держался на ногах. Наконец ей удалось встать. Голова немного закружилась. В глазах на некоторое время сделалось темно. Их лица были так близки, что Барбара ощутила дыхание мужчины и непроизвольно отвернулась.

– Я три дня не видел зубной щетки, – он улыбнулся. – А теперь, после того как мне двинули прикладом, она вовсе не пригодится.

Барбара подумала, что ему доставляет удовольствие создавать ей дискомфорт.

– Вы же видите, что мне тоже перепало.

– Надо отойти подальше от этого места, – он обхватил ее за талию, слегка прижал к себе и осторожно пошел. Немного удалившись от дороги, они наткнулись на небольшую полянку. Он помог Барбаре опуститься.

– Спасибо, – растерянно проговорила она.

– Не за что, – он огляделся. – Что у вас с ногой?

– Еще вчера подвернула, – она отмахнулась. – А у вас?

– Осколок, – он сокрушенно вздохнул. – Нога цела. Он попал в спину.

– Как вы здесь оказались? – Барбара стала растирать голень. Боль немного отступила.

– А вы? – задал он встречный вопрос. – Где русские? Может, вы скажете, что сейчас творится вокруг?

– Я сама плохо понимаю, – она пожала плечами. – Наш старший говорил, будто русские уже заняли весь север Грузии.

– Значит, нам нечего бояться! – воскликнул он. – А те, кто напал на вас, это были грузины.

– Вы видели? – она подалась вперед. Ведь снова совершенно посторонний человек подтверждает ее догадки!

– Стрельбу слышал, – он показал палкой ей за спину. – Там прятался.

Неожиданно Барбара вспомнила, что до сих пор не знает имени своего нового знакомого:

– Как вас зовут?

– Илья Харитонович Габаев, – ответил мужчина и замер в ожидании ответа.

– Меня Барбара.

– Вы правда из Америки? – неожиданно спросил он.

– Почему вы спрашиваете? – она неподдельно удивилась.

– Ни за что бы не поверил, что можно вот так увидеть живую американку в таком виде, – он развел руками. – Мне казалось, что вы немного другие. Еще говорите лучше любого грузина.

– Это моя работа, – пояснила она. – Я спортивный корреспондент.

– Неужели это можно назвать соревнованиями? – грустно пошутил он.

– Война началась в день начала Олимпийских игр. Это варварство. Я была на пути в Пекин. Мне поручили сделать остановку.

– Видите, как бывает? Если бы двадцать лет назад кто-то мне сказал, что такое случится, я бы плюнул ему в лицо, – он грустно вздохнул. – Конечно, такой дружбы с грузинами, о которой многие любят говорить, у нас никогда не было. Это тоже крайность. Часто дрались. Как-никак разные национальности. Вот даже рыжим достается иногда только за цвет волос. А здесь все другое – язык, культура.

– Что с вами произошло? – продолжала допытываться Барбара.

Некоторое время Илья молчал. Полуприкрыв веки, он словно прокручивал в голове те события, которые ему пришлось пережить. Неожиданно у него дернулась щека и заиграли желваки.

– Я живу в селе Сатикар, Цхинвальского района. Седьмого августа в середине ночи начали рваться снаряды. – Он поежился. – Стоял такой грохот, что мы убежали в лес. Под утро стрельба стихла. Я с сыном решил вернуться. Мой дом был недалеко от сельсовета.

– Что такое сельсовет? – не поняла Барбара.

– Там работает главный в нашем селении человек, который нами руководит, – после небольшой паузы пояснил он.

– Ясно, – кивнула она. – Мэр.

– Наверное, – согласился он. – Я не знал, что творится. Хотел выпустить корову. Но оказалось, в сарай попал снаряд. В это время из сельсовета выскочили грузинские солдаты. Они повалили меня на землю и стали бить. Потом двое схватили за руки и потащили в соседнее село. Оно грузинское. Куис называется.

Илья замолчал. Барбара посмотрел на него и увидела, что на его глаза навернулись слезы.

– Если вам тяжело вспоминать, не надо говорить…

– Нет, вы должны. Слышите! Вдруг я умру? Из леса выскочил мой сын. Он с палкой бросился на них. Они убили…

Барбара потупилась. Она была не в силах смотреть, как этот человек терзает себя воспоминаниями.

– Меня потащили дальше. Там на дороге камни. Одежда изорвалась, – он показал на себя. – Это я снял с убитого. Он тоже русский.

– Вас было двое? – зачем-то спросила она.

– Сейчас… – Он нахмурился, собираясь с мыслями. – Меня дотащили до центра села и бросили. Я был без обуви, она слетела, штаны сползли. Все тело в крови… Грузины сорвали всю одежду, обзывали «русской собакой». Потом притащили еще семь человек. Нас погрузили в машину и повезли в Грузию. Мы проехали Гори. Здесь, недалеко, съехали в лес. Потом нас вели пешком к реке. Там заставили мыться. Вода была холодная. Кто как мог, привел себя в порядок. Тогда грузинские солдаты стали раздавать нам форму русских. Они не скрывали, что нас убьют и положат рядом с деревнями, где вырежут все население…

– Так вот оно что! – протянула Барбара.

– Я преподаватель истории, – он вздохнул, – только фашисты могут сравниться с Саакашвили и его солдатами.

– Что было потом?

– Один человек отказался одеваться, – Илья показал на себя. – Это его одежда. Они убили его тут же и бросили в реку. А я и еще несколько человек побежали. Не знаю, как у меня получилось. Все болело. Но когда хочешь жить, пойдешь на все. У меня еще есть надежда, что жив младший сын. Ради него я сделал так. Грузины стали стрелять, но не попали в меня. Все остальные погибли. Потом, когда увезли тех, кто не смог бежать или не был убит, я вернулся и переоделся.

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая