Журнал «Если», 2003 № 05 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 31

• Предыдущая
• 31/80
• Следующая

— Не спи, Сьюзи, — предостерегла я себя. Эластичные пальцы могут подождать.

Я беспокойно оглядела окружающий пейзаж. В пяти метрах надо мной ветви кишели… змеями? Нет, ожившими лианами, это зубы ввели меня в заблуждение.

Я уперлась взглядом в свой уродливо вытянутый палец. Почему мне не больно? И любопытно, когда это я обзавелась четырьмя лишними пальцами?

Я коснулась каждого. И ничего не почувствовала.

Тоже искусственные? Я пошевелила настоящими. Поддельные послушно вздрогнули. Полимеры с заданным свойствами, реагирующие на изменение давления?

Какого черта?

Я оторвала непоправимо испорченный протез, свернула, убрала и вернулась к своему будущему дому. Попыталась протиснуться внутрь, но безуспешно. Тогда я попробовала голосовые команды. Безнадежно.

Пришлось обратиться к выброшенным вкладышам. Для начала я поставила один на другой. Они слились, как капли ртути, превратившись в кольцо большего диаметра. Прогресс!

Может быть.

Я поднесла кольцо к его собственному отражению. Оно коснулось клетки… И провалилось внутрь. При этом моя рука казалась ампутированной до запястья. Я поспешно отдернула ее. Нет, кисть на месте, все в порядке. Значит, это и есть «ключ»!

Держа его перед собой, я двинулась вперед. Сквозь зеркало в Зазеркалье…

Поверхность расступилась. Я внутри!

Я выпустила кольцо и вздохнула свободно, впервые за несколько последних дней.

Изнутри мембрана оказалась полупрозрачной, пропускающей свет и воздух. Я бы оценила ее по достоинству, не случись нечто странное. В воздухе, из ниоткуда, появилась огненная надпись курсивом:

Алиса в Стране Чудес, пройди сквозь зеркало.

Я с открытым ртом таращилась на надпись, не в силах осознать происходящее. Как случилось, что кто-то прочел мои мысли и выразил их достаточно четко? Да, но почерк-то мой! Какой бы безумный план ни лелеяла Экомиссия, я, очевидно, занимаю в нем немалое место.

Но почему я не могу вспомнить?

Некоторые буквы уже тускнели. Я попыталась коснуться одной. Но стоило протянуть руку, и все исчезло. Образовательная галлюцинация? Если так, я все испортила.

Я сказала себе, что нет смысла беспокоиться. Если это случится снова, нужно понаблюдать и подождать, чем все кончится. А пока почему бы не переодеться во что-нибудь более удобное?

Я сняла рюкзак и позволила своему миметичному[1] «пузырю» расслабиться. Свобода! Пузырь, самое позднее дополнение к моему биологическому репертуару — «одежда хамелеона». Она превратилась в два полотнища обвислой серой кожи, прикрепленных к моим лопаткам.

Недавно разработанные «посреднические клетки» вместе с АИР (алгоритмами искусственных рефлексов) позволяют снабдить гибри-диума внеземными свойствами, качествами и атрибутами, невидимыми для стандартных медицинских сканеров.

Лезвия на моих ногах взяты у конибелского рейзелайона, бритвенного льва. Пузырь был когда-то защитным покровом Скачущего Мима из конибелского Запретного леса.

Я позволила крови идти в определенные сосуды. Секции пузыря стали надуваться, превращаясь в радужно-переливающиеся, туго сложенные крылья, легко трепещущие при каждом вздохе.

Нет, летать по-настоящему я не умела…

Угрожающее ворчание побудило меня схватить кольцо и выйти наружу. Ничего особенно нового я не увидела, если не считать трех среднего размера динорепов, решивших навестить место моего пребывания. Мгновение спустя появились их четыре соотечественника, снабженные щупальцами, и один подвижный брит, состоящий из колеблющихся корней и хлещущих веток.

Ожидая очередного кровопролития, я отступила, но ничего не произошло. Каждая особь игнорировала остальных, тщательно избегая контакта, и старалась занимать как можно меньше места. Общее впечатление: лифт, набитый застенчивыми, не знакомыми друг с другом существами.

Прибывшие рэмы ни разу не споткнулись об оставленные мной туши. Вожаки пользовались двойными слоновьими хоботами, чтобы поднять трупы, подбросить и отшвырнуть в чащу, где они приземлялись под ноги толпившихся там животных. Туши очищались от мяса довольно быстро: длинные узкие языки совали кровавые ленты в голодные пасти.

У рэмов было по два глаза спереди и по два на спинах, около пастей, постоянно открытых и собирающих листья, как киты собирают планктон.

Кивнув своим спутникам по лифту, я пробормотала: «мой этаж», вошла в клетку и уронила кольцо. Огненные слова вернулись. Все то же бессмысленное послание:

Алиса в Стране Чудес, пройды сквозь зеркало.

Некоторые буквы снова начали тускнеть, но на этот раз я не двинулась с места. Наконец осталось только девять: «ывпейняше». Нечто совершенно непонятное, оставшееся таковым, даже когда «ш», перевернувшись, превратилось в «м».

Потом буквы поменяли позиции, и я прочла:

Выпей меня.

Крохотный клочок информации неожиданно прожег себе путь наружу из самых потаенных глубин моей памяти, оставив меня потрясенной и мокрой от пота. Я разинула челюсти, позволила специализированной лингвальной мышце расслабиться. Изо рта выстрелила тонкая, гибкая трубка. Я поймала ее.

— Неужели чудеса никогда не прекратятся? — тихо прокомментировала я. Но слова вышли ясными и четкими.

Я больше не картавлю!

— Пр-р-р-екрасно! — с наслаждением прорычала я и принялась танцевать по клетке, ухмыляясь во весь рот, выговаривая самые сложные слова, которые только могла вспомнить. Но когда на язык попался «Парсон», моя радость испарилась, как снег под солнцем.

Трубка наполнилась янтарной жидкостью. Мое мгновенное вдохновение поблекло вместе с буквами. Но инструкция была довольно ясной.

Я вскрыла герметичную пробку и заглотила горькое содержимое. Время затаило дыхание…

Реальность разлетелась в мелкие брызги. В ушах звучал непрерывно повторяющийся звук, напоминавший собачий вой. В воздухе открывались и смыкались трещины, дававшие, однако, возможность увидеть невероятные картины. Я, должно быть, упала, но точно не помню.

В голове воспламенялись золотистые хризантемы ментальных искр, и каждая обжигала. Ужасно больно! Я ощущала, как мое тело извивается, выворачивается, трясется…

И тут я отключилась.

Ничего себе, «выпей». Подленький совет.

Я пришла в себя, открыла глаза и осторожно села. В мое логово все еще струился красноватый свет. Я тупо воззрилась на пустую трубку, валявшуюся рядом. И тут на меня обрушился удар — внезапно вернувшаяся память. Я едва не потеряла сознание снова, но на этот раз обошлось.

Я не сотрудник отдела Экомиссии по работе с видами, находящимися на грани исчезновения. Жалованье мне платила гораздо более авторитетная организация: агентство Экосервис.

И я не просто очередной ксенобиолог-спасатель. Мой титул: специальный агент по чрезвычайным поручениям, работающий в области судебной экологии и сумевший создать себе такую репутацию, что агентство числило меня среди своих лучших следователей.

На практике это означает, что Блафф и Вашингтон, мое непосредственное начальство, посылали меня только в те места, где ситуация казалась безвыходной.

Ответственность свалилась на меня десятитонным грузом, не прибавив ни решимости, ни отваги. Все, что мне хотелось, это оказаться дома.

И то, чего я не знала, было поистине возмутительным. Мой первый инструктаж был намеренно скудным: как оказалось, не зря я подвергла себя пыткам добровольной амнезии и принудительного восстановления памяти.

Невежество иногда становится единственным оружием.

Проверочное устройство, вернее, дознаватель, почти всеведущий потомок ненадежного детектора лжи двадцатого века, одновременно записывает, анализирует и истолковывает колебания мозговых волн, движения глаз, рефлекторные подергивания кожи, скорость сердцебиения, объем выделяемой слюны и тому подобное.

Потенциальная возможность злоупотреблений подобными устройствами достаточно велика. Они легальны исключительно на Земле, да и то в строго определенных ситуациях. С их помощью можно выведать все, от промышленных тайн до стратегии выборов политического оппонента.

• Предыдущая
• 31/80
• Следующая