Журнал «Если», 2003 № 05 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 76

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая

Три четверти повествования занимает описание пубертатных любовных отношений в студенческой среде. С массой подробностей — кто на кого посмотрел, как вздохнул и что из этого вышло. Вызывают недоумение и многие черты общественного строя. В 2084 году студенты участвуют в субботниках, читают политинформации под неустанным руководством некоего МолОта (Молодежного Отряда). Складывается впечатление, что был взят роман из жизни советских студентов и с усилием втиснут в рамки НФ-концепции. В целом «Корректировщики» являют собой пример того, как форма подачи материала может помешать нетривиальному содержанию.

Дмитрий КОЛОДИХИН

УБИТЬ МИРОТВОРЦА

Москва: ACT, 2003. — 380 с.

(Серия «Звездный лабиринт»).

10 000 экз.

В сборнике предъявлены два мира будущего — варианты нашего Завтра.

Неожиданно произошло «распараллеливание» оси времени. Расцвет махровой военщины в мире извращенного милитаризма, жестокости и террора — с бесконечными войнами, где жизнь не стоит ни гроша. Это вселенная 29-летнего Виктора Сомова. И умиротворенно-спокойный, монотонно-педантичный мир Дмитрия Сомова 32 лет от роду. Сомов один, но из разных миров. Един, но в двух лицах — похожих и столь же различных. К тому же он знаком сам с собой. «Повстречал себя любимого» — тема, давно попавшая в категорию штампов жанра. Однако российскому фантасту удалось не впасть в банальность, интересно обыграв мотив.

Не это, впрочем, главное. «Убить миротворца» — книга о будущем. Автор предлагает два вероятных пути развития российского государства, причем оба связаны с «имперским направлением». Читателю по правилам предложенной игры остается выбирать то будущее, которое ему более по душе. Но любопытно, что система — волею автора или вопреки ей — выбора не предполагает: одно невероятно уныло, второе — античеловечно. Страшно признаться, но благополучие «ордйунгового» мира настолько пресно и неказисто, что мир агрессии вызывает (по крайней мере, литературно) гораздо больший интерес.

Книга свидетельствует о творческой эволюции фантаста: предыдущие работы Д. Володихина были довольно утомительны и оставляли ощущение незавершенности. Поклонники фабульности застревали в них на полдороге к финалу. Фантаст, кажется, решил написать что-то не только для себя, но и для читателей: в новой книге интересные философские конструкции поддерживает динамичная манера письма, а яркий антураж со звездными армадами и юмором братьев по оружию придется по душе и поклонникам Дивова. Огорчают лишь набившие оскомину и потому кажущиеся уже плоскими шутки про убийство Семецкого.

Мартовский вопрос, заданный журналом на сайте «Русская фантастика», звучал так: в какой из областей фантастика оказала наибольшее влияние на развитие цивилизации? Учитывая специфику вопроса, прокомментировать итоги голосования мы попросили не критика, а кандидата технических наук, известного популяризатора науки и большого поклонника жанра С. Дерябина, не раз выступавшего на страницах «Если».

Предлагаем вашему вниманию результаты голосования:

в качестве инициатора конкретных изобретений — 14 %;

в сфере новейших технологий — 10 %;

в создании мировой Сети — 2 %;

в деле освоения космоса — 12 %;

в гуманитарной сфере — 8 %;

в качестве предупреждения глобальных катастроф — 4 %;

в качестве конструктора социальных моделей — 20 %;

оказала не более, чем вся остальная литература — 27 %.

К 26 марта в голосовании приняли участие 372 человека.

На заре перестройки, когда младшие научные сотрудники — основные читатели научной фантастики, воспетые ранними Стругацкими — уже превратились в степенных начальников, в наш полусекретный институт приехали выступать писатели-фантасты. Студенты, будущие строители крылатых машин, набились в зал, после коротких выступлений пошли записки с вопросами, и среди них был такой: «С кем бы вы сравнили фантаста». Отвечая на этот вопрос, Александр Мирер сравнил писателей, своих коллег, с разведчиками, заброшенными в будущее. Кто-то с места выкрикнул, что фантасты, скорее всего, заброшены из будущего в наше время, чтобы повлиять на него. (Смех в зале.)

С тех пор прошло немало лет, но когда редакция журнала попросила меня прокомментировать итоги сетевого голосования, я невольно вспомнил ту встречу. Как все изменилось!..

На первый взгляд, вроде бы неплохо, когда 14 % участников голосования считают, что именно фантастика выступила в качестве инициатора конкретных изобретений. С другой… Помнится, в 60— 70-е годы в сборниках НФ и в статьях популяризаторов науки часто публиковались списки: что предсказали фантасты, что сбылось из тех предсказаний, а что они предсказывают на ближайшее будущее. Предвидения Жюля Верна и Александра Беляева выстраивались в стройные таблицы, а потом и западные авторы к нам просочились. Артур Кларк, если не ошибаюсь, на середину нынешнего века вообще предсказывал достижение человеком бессмертия. Не говоря уже о полетах к звездам. Со звездами явно не получится, но вот насчет бессмертия в свете достижений нынешних био- и нанотехнологий вопрос остается открытым. Интересно, кто сейчас помнит, например, что тот же Кларк в начале 40-х предсказал использование спутников для телекоммуникаций, а Юрий Денисюк, один из основателей голографического способа записи информации, в начале 60-х почерпнул свою идею из рассказа Ивана Ефремова «Тень минувшего»?

Кстати, влияние фантастики на расширение сферы новейших технологий выделили только 10 % респондентов, что, казалось бы, должно удивлять. Вот уж где фантастика развернулась… но по здравом размышлении надо признать, что в начале были научные гипотезы и проекты, а литературное воплощение они получили значительно позже. Одно дело — новая, оригинальная безумная идея, другое — ее конкретная реализация в металле, стекле, органике. Исключение — проблема клонирования, эту тему писатели отработали на все сто.

Что касается создания мировой Сети, то здесь вроде полное единогласие. Время от времени укоряют писателей: проглядели, мол, Сеть фантасты! Всего 2 % отметили их вклад в торжество интернета. Но правы-то эти два процента: и в мире Полдня Стругацких, и у Лема, скажем, в «Возвращении со звезд», функционирует глобальная информационная сеть, да и если покопаться у других классиков — аналоги найдутся.

Но самое удивительное: освоению космоса отдали свои голоса лишь 12 % респондентов! Тут остается только развести руками и либо попенять устроителям голосования, не допустившим возможности отметить сразу несколько позиций, либо посетовать на забывчивость новых поколений читателей.

В освоение космоса фантастика внесла как раз один из самых весомых вкладов. Судя по воспоминаниям ряда конструкторов, космонавтов и астронавтов, именно фантастические произведения подвигли их вступить на эту славную стезю. Другое дело, что сейчас дела давно минувших дней прошлого века отложились в умах как преданья старины глубокой, и мало кто помнит, когда был запущен первый спутник, когда человек ступил на Луну, когда впервые это было описано в фантастике…

А вот гуманитарной сфере отдано целых 8 %. Что бы это значило? Имеется ли в виду народное творчество — сказки, былины, эпос? Но в этом смысле именно способность фантазировать, воплощать воображаемое в реальность в общем-то и породила цивилизацию в целом, так что нет нужды членить ее на какие-то отрасли. И вряд ли устроители голосования ставили вопросы в таком широком смысле. Какие подвижки в гуманитарной сфере можно приписать фантастике? Ее влияние на мораль общества?

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая