Таинственный остров(изд.1986) - Верн Жюль Габриэль - Страница 33

• Предыдущая
• 33/38
• Следующая

– А правда, – спросил Герберт, – что ближе всего к нам по широте лежат острова Туамоту?

– Да, – подтвердил инженер, – но от нас до этого архипелага, наверное, не меньше, если не больше тысячи двухсот миль.

– А там что? – указывая рукой на юг, спросил Наб, с большим вниманием следивший за разговором.

– Там ничего, – ответил Пенкроф.

– Да, это правда, там нет ничего, – подтвердил его слова инженер.

– Послушайте, Сайрес! – сказал Спилет. – Предположим, что остров Линкольна находится всего в двух-трех сотнях миль от Новой Зеландии или Чили…

– Тогда, – перебил его инженер, – вместо того, чтобы строить дом, мы построим лодку, и мистер Пенкроф будет ею управлять…

– С удовольствием, мистер Сайрес! – воскликнул моряк. – Я согласен, если пожелаете, стать капитаном… как только вы придумаете способ построить судно, которое могло бы выдержать плавание по океану!

– Если понадобится, мы построим и такое судно! – ответил Сайрес Смит.

Пока эти бесстрашные люди беседовали, незаметно подошло время наблюдения. Как Сайрес Смит установит прохождение солнца через меридиан, не имея необходимых для этого инструментов? Эта мысль не давала Герберту покоя.

Колонисты находились больше чем в шести милях от Гротов, недалеко от той части дюн, где Сайрес Смит был найден в пещере после своего загадочного спасения. Здесь сделали остановку и решили позавтракать, потому что было уже половина двенадцатого. Герберт пошел за пресной водой к ближайшему ручью и принес ее в кувшине, который захватил с собой Наб.

Наб готовил завтрак, а Сайрес Смит занялся приготовлениями к предстоящему астрономическому наблюдению. Он выбрал на побережье совершенно чистое, ровное место, где все шероховатости были сглажены морским отливом. Слой мелкого песка был гладким, как стекло, песчинки лежали одна к другой, как на подбор. Впрочем, это обстоятельство не имело никакого значения для успеха наблюдений точно так же, как не было никакой необходимости, чтобы воткнутая в землю палка длиной в шесть футов стояла перпендикулярно к поверхности. Наоборот, инженер даже немного наклонил ее к югу, то есть в сторону, противоположную солнцу, так как обитатели острова Линкольна находились в южном полушарии и видели лучезарное светило не на южной, а на северной стороне горизонта.

Только теперь понял Герберт, каким образом инженер собирается уловить момент кульминации солнца или его прохождения через меридиан, то есть, другими словами, время полудня для данной местности. Он хотел это узнать с помощью тени, отбрасываемой на песок палкой. Такой способ при отсутствии астрономических приборов до известной степени мог дать достаточно точные результаты.

И в самом деле, когда тень от палки достигнет минимума своей длины, будет ровно двенадцать часов дня. Внимательно наблюдая за уменьшением тени, нетрудно будет заметить момент, когда тень, сначала все уменьшавшаяся, постепенно начнет снова удлиняться. Отклоняя палку в сторону, противоположную солнцу, Сайрес Смит тем самым делал тень длиннее, чтобы легче было следить за ее изменениями. Ведь чем больше стрелка часов, тем заметнее ее движение. Тень от палки на песке была в этом случае стрелкой солнечных часов.

Когда полдень стал приближаться, Сайрес Смит опустился на колени и начал отмечать постепенное уменьшение тени от палки, втыкая в песок маленькие деревянные колышки. Его спутники, нагнувшись, с большим интересом следили за этой операцией.

Гедеон Спилет держал в руке свой хронометр, чтобы отметить время, когда палка будет отбрасывать самую короткую тень. Так как наблюдение проводилось 16 апреля, то есть в тот день, когда истинное время совпадает со средним временем, то время на часах Спилета соответствовало истинному времени в Вашингтоне, что значительно упрощало вычисления.

Между тем солнце медленно двигалось к зениту, тень от палки постепенно становилась все короче, и, когда Смиту показалось, что она достигла своего минимума и стала удлиняться, он спросил:

– Который час?

– Пять часов одна минута, – тотчас же ответил Спилет.

Оставалось только произвести несложные вычисления. Наблюдение показало, что разница во времени между Вашингтоном и островом Линкольна составляет пять часов, или, иначе говоря, когда на острове Линкольна был полдень, в Вашингтоне было уже пять часов вечера. Солнце в своем кажущемся движении вокруг Земли проходит один градус в каждые четыре минуты, или пятнадцать градусов в час. Пятнадцать градусов, умноженные на пять часов, дают семьдесят пять градусов.

Известно, что Вашингтон лежит на 77°3? 11'', или, округленно, на 77-м градусе западной долготы по Гринвичскому меридиану, который американцы, точно так же, как и англичане, принимают за нулевой меридиан. А так как остров Линкольна западнее Вашингтона на семьдесят пять градусов, значит, он расположен на семьдесят семь плюс семьдесят пять градусов к западу от Гринвича, то есть на 152 градусах западной долготы.

Сайрес Смит сообщил этот результат своим спутникам. Принимая во внимание возможность ошибки, как и при измерении широты, он тем не менее мог с уверенностью сказать, что остров Линкольна находится между тридцать пятой и сороковой параллелями и между сто пятидесятым и сто пятьдесят пятым меридианами к западу от Гринвича. Возможное отклонение вследствие погрешностей наблюдений составляло, по его мнению, пять градусов в обоих направлениях, что, считая шестьдесят миль на градус, могло дать ошибку в триста миль по широте или долготе.

Но эта ошибка, конечно, не имела серьезного значения для колонистов. Они теперь точно знали, что остров Линкольна находится так далеко от всякого материка или архипелага, что нечего было и пытаться переплыть это расстояние на простой хрупкой лодке.

И в самом деле, по расчетам инженера, остров Линкольна находился в тысяче двухстах милях от Таити и островов Туамоту, больше чем в тысяче восьмистах милях от Новой Зеландии и больше чем в четырех тысячах миль от берегов Америки.

Сколько ни напрягал Сайрес Смит свою великолепную память, он не мог припомнить в этой части Тихого океана ни одного острова, широта и долгота которого соответствовали бы, хотя бы приблизительно, широте и долготе острова Линкольна.

На следующий день, 17 апреля, Пенкроф первым делом обратился к Спилету:

– Ну, сэр, кем же мы будем сегодня?

– Кем пожелает Сайрес, – ответил журналист.

До сих пор колонисты были кирпичниками и горшечниками, а теперь они должны были превратиться в металлургов.

Накануне после обеда экскурсию продлили до оконечности мыса Челюсти, отстоявшей от Гротов примерно на семь миль. Там оканчивалась длинная полоса дюн и начиналась вулканическая почва. Здесь уже не было высоких стен, как на плато Дальнего Вида, – причудливые скалы неровным бордюром окаймляли узкий залив между двумя мысами, образованными из различных минеральных веществ, изверженных вулканом. Дойдя до конца мыса, колонисты повернули назад и еще до наступления ночи вернулись в Гроты. Однако, несмотря на усталость, они не ложились спать до тех пор, пока не был окончательно решен вопрос: предпринимать теперь попытки покинуть остров Линкольна или нет.

Тысяча двести миль отделяли остров от архипелага Туамоту – расстояние немалое. Никакая лодка не выдержала бы такого длинного плавания по океану, особенно осенью в плохую погоду. Пенкроф, как моряк, счел своим долгом объяснить это остальным. Кроме того, построить хорошую лодку – дело вообще нелегкое, даже если имеются все необходимые инструменты, а у островитян инструментов не было, кроме двух ножей из ошейника Топа. Прежде чем думать о постройке лодки, нужно было изготовить топоры, пилы, молотки, буравы, рубанки и другие инструменты. На все это требовалось много времени. Поэтому было решено провести наступающую зиму на острове и подыскать для жилья более удобное помещение, чем Гроты.

• Предыдущая
• 33/38
• Следующая