Суровые преподавательские будни в Академии Темного Искусства (СИ) - Созонова (Васюкова) Юлия Валерьевна "Hikikomori-Sama" - Страница 24

"Ты пришла" - мягкий шепот.

"Ты же знаешь, я прихожу сюда каждый день." - ответила я.

"Знаю, ты приходишь... Боюсь... что забудешь..."

"Я не могу тебя забыть... Ты мой..." - безмолвно шепчу.

- Твой кто? - раздалось над ухом.

Очнувшись от мысленного общения, распахнула глаза. Передо мной стоял молодой паренек лет семнадцати. Симпатичный, короткие каштановые волосы, простые льняные штаны и рубаха с косым вырезом, обшитым тесьмой совершенно босоногий.

- Кто ты? - проскрипели мои одеревеневшие связки.

- Каштан. - ответил он мне.

- Ты студент? Откуда ты взялся? - возвращаясь в свое обычное состояние, поинтересовалась я.

- Я - это лес... - сказал он, обводя все зримое пространство рукой.

- Лес...

***

Взяв книгу со стола я направилась в столовую. Еще рано, вроде должны успеть приготовить что-нибудь нормальное. Однако моим надеждам было не суждено сбыться. Войдя на кухню заметила знаменитую троицу оторв: Дионира, Келеверна и Терленитиниэля. Головную боль всей Академии на протяжении уже нескольких лет. Их пробелки еще никто не смог переплюнуть ни по хитрости, ни по уму.

- О, год еще только начался, а вы уже здесь! Что же вы такое успели натворить? - улыбаясь произнесла я.

- Пропуск в Заповедный лес потеряли, и те травы, которые мы для вас собирали, были конфискованы. - пробурчал себе под нос чистящий картошку Терленитиниэль.

"Тогда понятно, что они тут забыли, явно не завтракать пришли" - потянув носом, решила я. "Кажется, я все равно не успела. И студентов опять буду всякой дрянью кормить."

- Так, ребятки, кто-нибудь из вас готовить умеет? - поинтересовалась я у них.

- Я, только похлебку, да фасоль в соусе. А что? - поинтересовался Келеверн.

- Да, ничего. Наверное, придется вам пока самим готовить. А мне нужно переговорить с нашим поваром. Кстати, не подскажете, где она? - оглядев всю кухню в поисках девы и не найдя вновь обратила свой взор на наказанных.

- Вон там, в подсобке сидит. Небось, опять плачет, - ткнув рукой с ножом на дверь справа от меня, сообщил Дионир.

- Значит так, Келев, готовишь то, что умеешь, и этим будете кормить студентов. Надеюсь, я смогу привести ее, - кивок в сторону подсобки, - в чувство.

Отворив закрытую дверь, щелкнула пальцами, и в подсобке загорелся тусклый сероватый свет.

- Ау! Есть тут кто? - кликнула я в темноту. Прямо передо мной материализовалась призрачная фигура девушки. Явно опять плакала. Глаза мокрые, нос красный.

- Слушай, мы же вчера с тобой так и не познакомились, - спохватилась я. - Меня Сиринья зовут. А тебя?

- Дердандра, - представилась она, шмыгнув носом.

- Приятно познакомиться. Чего ты тут прячешься? Тебя ребята обидели? - попыталась я выведать причину ее отсутствия на кухне.

- Да, нет, они тут ни причем. У меня просто сегодня опять ничего не получилось! - и вновь слезы потекли из глаз.

- Я же сказала, что принесу книгу. Почему ты не дождалась? - удивилась я.

- Просто подумала, а вдруг сегодня получится? Не получилось...

- Ладно, вот, я принесла книгу. Держи, а мне уже пора отправляться к себе в лекарский корпус.

Брунгильда Будли - физическая культура.

"Ууууу, что ж голова так болит" - с трудом отрывая голову от подушки, подумала я. Затем вспомнив, как мы вчера с Шайнери отмечали знакомство глухо простонала. Наконец сумев открыть глаза, оглядела комнату.

"Упс, кажется, я еще у нее и спать легла. Да, опять налакалась. Привыкла на пирах у Одина! Да еще малолетку эту на голову ударенную напоила. Кого она там вызывала? Повелителя демонов? И это всего лишь от пары глотков самого лучшего норвежского эля! Ну, все, я с ней больше не пью." Постаравшись принять прямое положение тела, поднялась с кровати, на которой спала. А где интересно Шайнери?

Завозившиеся на кровати простыни открыли моему взору чьи-то голые лодыжки.

"Ага, интересно, значит, мы вместе спали. Дожили"

Шатающейся походкой подошла к столу, на котором до сих пор сиротливо стоял чайник. Попив прямо из горлышка, вздохнула с облегчением. Затем перевела взгляд за окно...

- Шайнери! Вставай, солнце уже в зените! У тебя первое занятие уже полчаса как должно идти! - подскочив к постели, принялась трясти соседку. Та подскочила, безумным взглядом повела на окно, затем, сорвавшись с кровати принялась метаться по комнате, одевая разбросанные вчера в пьяном угаре вещи. Даже не умывшись, она вылетела из комнаты.

"Так, мое занятие должно начаться через час. Значит, я успею и себя в порядок привести, и Гроста проведать. Заодно оценить способности Хана."

Никуда не спеша, я поплескалась, переоделась в новую рубашку и юбку, натянув неизменный корсет-доспех отправилась на конюшню. Выйдя из общежития, любовалась царящей вокруг суетой. Студенты бегали из одного здания в другой. Кто-то сидел под деревьями, читая какие-то свитки, кто-то разучивал арии.

"Это что, у кого-то чары? Интересно, где ж они учителя нашли? Хотя, чего я удивляюсь! Меня саму сюда сам бог Один направил!"

До конюшни мне оставалось всего ничего, когда я услышала дикое ржание своего любимца. Сорвавшись с места в карьер, быстрым движением распахнула дверь и увидела, как Грост пытается, встав на дыбы, выставить Хана из своего стойла.

- Вов, вов, вов, ты чего? - подскочив к крылатому коню, схватила его за шею и заставила опуститься на все четыре копыта. - Тише малыш, тише. Хан, с какова рожна ты к нему в стойло зашел?

- Дык, мне ж надо было его почистить, гриву расчесать. - попытался оправдаться он. Поглядев в глаза коню, послала ему мысль:

"Правда?"

Конь понурил голову и кивнул.

"Тогда зачем?" - новый посыл.

Тот возмущенно всхрапнул и испустил тонкое, недовольное ржание. У меня же в голове нарисовалась картинка того, как, расчесывая, Хан пытается выдернуть у Гроста перо из крыла.

- ТЫ! - гневно выкрикнула я. Грост подошел ко мне поближе, и тепло дыша в шею, попытался успокоить. - Ты зачем из крыльев перья выдернуть пытался? Скажи спасибо, что жив остался! Так, я сейчас с ним слетаю кое-куда, через пятнадцать минут у меня занятие, чтобы был! И не хочу слышать от тебя никаких оправданий. Уже не поможет, - прошипела я в лицо опешившему от такого поворота событий конюху.

Я не стала брать попону, не надевая уздечку, придерживая коня лишь за шею, вывела его из конюшни. На расстоянии пары метров от входа увидела старого сгорбленного старика. Лицо полностью испещрено морщинами, глаза тускло голубые, отражающие мудрость прожитых лет. Таких принято уважать и оберегать. Еще совсем недавно к старикам у нас было совсем другое отношение, такое же, как и к слабым младенцам. Таких детей уносили в лес. Считалось, что слабому ребенку не выжить в нашем суровом климате. Это было оправдано, так как многие дети, оставленные, не доживали и до десяти лет. Тоже самое и со старостью. Честью считалась смерть в полном расцвете сил, с молотом, мечом или топором в руках. Однако и в таких старцах есть толк. Именно они являются хранителями традиций, знаний. Поэтому я нисколько не побрезговала общением с ним. Подойдя вплотную к нему, поздоровалась:

- Здравствуй, отец, что привело тебя сюда. К конюшне.

- Да, тут по Академии слух прошел, что в нашей конюшне чудо конь поселился, вот я и решил прогуляться, да посмотреть. А тут вы выходите, с таким совершенством в обнимку.

От таких слов Грост гордо вскинул голову и заржал. Старик засмеялся и продолжил:

- Красавец, красавец! - и протянув к коню руку, погладил его по гриве.

Впервые в жизни вижу, чтобы мой коняшка давал себя кому-то кроме меня себя приласкать. А тут... Диву даюсь.

- Дочка, ты не откажи старику. - начал он.

- Что такое, отец? Что-то нужно, скажи. - поинтересовалась я.

- Я художник. Рафус. Преподаю здесь принципы написания рун и магию живописи. Позволь написать тебя вместе с этим красавцем.