Следующий раз - Леви Марк - Страница 10
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
– Кажется, ещё закрыто, – проговорил он раздосадованно.
– Тебе бы в полиции работать, – отрезал Джонатан.
На противоположной стороне улицы в маленьком кафе можно было скоротать время за кофе с венскими булочками. Он зашагал туда, Питер поспешил за ним следом. Местечко оказалось симпатичным, аромат свежепомолотых кофейных зёрен смешивался там с запахом только что вынутых из печи булочек. Немногочисленные клиенты опирались локтями о высокие столики, читая кто газету, кто журнал. При появлении двух американцев никто из них не поднял головы.
У стойки из старого зернистого мрамора друзья заказали две чашки капуччино, чтобы усесться с ними за столик у окна. Оттуда Джонатан и увидел впервые Клару. Сидя в бежевом плаще на табурете, она перелистывала «Геральд трибьюн» и пила кофе со сливками. Погруженная в чтение, она подносила горячую чашку к самым губам, морщилась, обжигая язык, и, не отрывая взгляда от статьи, снова ставила чашку на блюдце, чтобы быстро перевернуть страницу. Чувственному очарованию, исходившему от неё, не мешали даже белые усики – полоска от сливок над верхней губой. Джонатан заулыбался, подошёл к ней и протянул бумажную салфетку. Клара взяла салфетку, не поднимая головы, вытерла губы и так же машинально отдала ему бумажку. Джонатан убрал её в карман, не отрывая от Клары взгляда. Она закончила чтение, не доставившее ей, кажется, удовольствия, отодвинула газету и покачала головой. Только после этого она в замешательстве уставилась на Джонатана.
– Мы знакомы?
Вместо ответа он, вынув салфетку, указал ей на подбородок. Клара вытерла след от сливок, опять отдала ему салфетку, немного поразмыслила, потом её глаза загорелись.
– Извините, – сказала она. – Мне так жаль, я сама не знаю, зачем читаю эту прессу, каждый раз потом весь день сержусь.
– Что сказано в этой статье? – спросил Джонатан.
– Полная ерунда, – отмахнулась Клара. – Чисто технические, заумные вещи, говорящие только о самодовольстве автора.
– А ещё?
– Очень любезно с вашей стороны проявлять интерес, но вы, скорее всего, ничего в этом не поймёте. Это страшно скучно, из мира моих профессиональных интересов.
– Дайте мне шанс, назовите свою планету!
Клара покосилась на часы и взяла с соседнего табурета платок.
– Живопись! Простите, мне пора, я уже опаздываю, жду доставку.
Она подошла к двери, но, прежде чем выйти, оглянулась.
Ещё раз спасибо за…
– Не за что, – перебил её Джонатан.
Она сделала лёгкий реверанс и вышла из кафе. Джонатан смотрел в окно, как она бежит через улицу. Остановившись на тротуаре напротив, она вставила ключ в ящичек на фасаде, и железная штора на витрине галереи в доме номер 10 на Альбермарл-стрит поехала вверх.
Питер подошёл к Джонатану:
– Что ты делаешь?
– Думаю, мы уже можем туда войти, – ответил Джонатан, глядя, как силуэт Клары исчезает в двери галереи.
– Нас ждёт встреча с ней?
– Похоже на то.
– Раз так, немедленно перестань так на неё глазеть!
– Ты о чём?
– О том, что ты держишь меня за болвана. Хотя в этом нет ничего страшного, за двадцать лет я привык.
В ответ на удивление Джонатана Питер скорчил гримасу и указал на свой подбородок, после чего вышел из кафе, изобразив прощальный взмах платком. Джонатан последовал за ним и прижался лбом к витрине галереи. Внутри было голо, помещение пустовало, женщины не было видно. Он нажал на звоночек у синей деревянной двери. Питер стоял у него за спиной. Клара не заставила себя ждать. На ней ещё был плащ, в карманах которого она что-то искала. Узнав Джонатана, она заулыбалась и загремела задвижкой. Дверь открылась.
– Я забыла в кафе ключи?
– Нет, – сказал Джонатан, – иначе вы не смогли бы отпереть дверь и войти.
– Кажется, вы правы. Тогда кошелёк?
– Опять не угадали.
– Значит, ежедневник! Вечно я его теряю. Наверное, пытаюсь таким образом избежать нежелательных встреч.
– Уверяю вас, вы ничего не забыли.
Потерявший терпение Питер вышел из-за спины Джонатана и подал Кларе свою визитную карточку.
– Питер Гвел, представитель дома «Кристиз».
Мы только сегодня утром прилетели из Бостона для встречи с вами.
– Бостон? Далековато! Разве ваша фирма расположена не в Лондоне? – спросила Клара, впуская посетителей. Быстро опомнившись, она задала положенный вопрос, чем может быть им полезна. Питери Джонатан удивлённо переглянулись. Джонатан последовал за ней в глубь галереи.
– Я эксперт по картинам. Мы узнали, что…
Клара перебила его с весёлым видом:
– Догадываюсь, зачем вы пожаловали! Только вы поторопились: сами видите, картин ещё нет, их начнут подвозить только начиная с полудня.
– Начнут подвозить? – переспросил Джонатан.
– Из соображений безопасности картины будут доставлять по одной в день. Чтобы увидеть их все, вам придётся провести в Лондоне целую неделю. Галерея ни от кого не зависит, но в этом деле музыку часто заказывают страховые компании.
– Опасаетесь кражи в процессе транспортировки?
– Кражи, аварии… С такой коллекцией приходится обращаться бережно.
В следующую минуту к витрине подъехал фургон с эмблемой компании перевозок. Клара приветственно помахала вылезшему из кабины бригадиру. Питеру и Джонатану повезло: первую картину доставили в их присутствии. Упал задний откидной борт, трое мужчин приволокли огромный ящик на середину галереи и с бесконечными предосторожностями сняли по одной доски, защищавшие полотно. Когда оно было наконец извлечено из деревянного саркофага, Клара показала рабочим, где его повесить. Джонатана сжигало нетерпение. Точностью, с которой рабочие исполнили указание Клары, нельзя было не восхищаться. Когда они расступились, она дотошно осмотрела раму и само полотно. Наконец удовлетворённо подписала квитанцию, протянутую бригадиром.
Вся процедура заняла два часа. Все это время Питер с Джонатаном в религиозном восторге наблюдали, как Клара принимает картину и командует её размещением. Несколько раз Джонатан порывался ей помочь, но она ему не позволяла. Она подсоединила к раме сигнализацию, потом залезла на высокий табурет и по одному направила на картину маленькие прожекторы. Джонатан встал перед картиной и пытался управлять её действиями, но она мало обращала на него внимания. Несколько раз она слезала с табурета, чтобы взглянуть, куда бьют лучи. Бормоча себе под нос что-то, понятное ей одной, она снова взгромождалась на своё возвышение и поправляла прожектор. Питер шепнул другу на ухо, что раньше воображал, что на этом русском художнике свихнулся один Джонатан, но теперь видит, что и в этой области вспыхнула конкуренция. Джонатан ответил Питеру негодующим взглядом, и тот удалился, чтобы надолго прилипнуть к мобильному телефону. Болтая, он разгуливал перед витриной галереи то внутри, то снаружи, позволяя Кларе и Джонатану обсуждать освещение картины, сколько им вздумается. К часу дня Клара замерла перед картиной, рядом с Джонатаном, подбоченясь. Постепенно с её лица сошло озабоченное выражение, и она толкнула Джонатана локтем, заставив его вздрогнуть.
– Я проголодалась! – заявила она. – А вы?
– Я тоже.
– Любите японскую кухню?
– Люблю.
– Вы всегда такой разговорчивый?
– Да, – пробормотал Джонатан и снова получил локтем в бок.
– Чудесная картина, правда? – взволнованно проговорила Клара.
На картине был изображён обед под открытым небом: стол на каменной террасе у стены дома, дюжина обедающих, люди в отдалении. В тени большого тополя сидели двое элегантных мужчин. Мазки художника были так точны, что хотелось прислушаться к слетающим с их губ словам. Судя по раскраске листвы и по тону небес, дело происходило чудесным днём лета более чем столетней давности, которому живописец даровал своим талантом бессмертие. Джонатан думал о том, что всех персонажей полотна давно нет в живых, что тела их давно обратились в прах, однако благодаря кисти Владимира они никогда не исчезнут. Достаточно было на них взглянуть, чтобы представить себе живыми.
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
