Всадник без головы(изд.1955) - Рид Томас Майн - Страница 52

• Предыдущая
• 52/91
• Следующая

Фелим не двинулся с места до тех пор, пока по звуку доносившегося топота не определил, что всадники поднялись по крутому откосу на равнину и поскакали быстрым галопом по прерии.

Тогда он вышел из своей засады и, всплеснув руками, воскликнул:

— Святой Патрик! Что же это может означать? Что этим чертям здесь нужно? И кто вздумал преследовать их? Но, видимо, кто-то их здорово напугал. Интересно: может быть, это тот самый? Клянусь, что это так. Я слышал, как рычала собака, а ведь она убежала за ним. О господи, что это такое? А вдруг он в погоне за ними направится в эту сторону?

Боязнь снова повстречаться с загадочным всадником заставила Фелима опять спрятаться за дерево. В состоянии трепетного ожидания он простоял там еще некоторое время.

«В конце концов, это, наверно, лишь шутка мистера Мориса. Он возвращался домой, и ему захотелось напугать меня. Хорошо, что подоспел как раз вовремя и напугал краснокожих — ведь они собирались ограбить и убить нас. Прошло, должно быть, уже порядочно времени. Помню, что выпил я изрядно. А теперь как будто ничего и не было… А вот что интересно: не попалась ли моя бутыль на глаза индейцам? Я слыхал, что они любят этот напиток не меньше нас, белых. Боже, если они почуяли запах, ведь там, наверно, и капли не осталось! Надо вернуться и проверить. Их теперь нечего бояться. Судя по тому, как они помчались, и след их давно уже простыл».

Выбравшись из своей засады, Фелим направился к хакале. Он пробирался с опаской, несколько раз останавливался, чтобы проверить, нет ли кого поблизости. Несмотря на выдуманную для своего успокоения гипотезу, Фелим все же боялся еще раз повстречаться с всадником без головы.

Однако желание выпить заглушало страх, и Фелим, хотя и нерешительно, продолжал свой путь. Наконец он тихонько вошел в хижину.

Света он не зажег — в этом не было надобности. Найти бутыль на ощупь не составляло для него труда: он слишком хорошо знал место, где она стояла.

Но в заветном углу бутыли не оказалось.

— Чорт бы их побрал! Похоже, что они до нее добрались! Иначе — почему ее нет на месте? Я поставил ее туда. Отлично помню, что поставил ее на свое место… Ах, вот ты где, моя драгоценность! — продолжал он, когда наконец нащупал предмет своих поисков. — Ах, скоты, да ведь они осушили ее! Чтоб на том свете черти припекли этих краснокожих воров! Пусть им покажут, как красть вино у спящего человека! Ай-ай! Что же мне теперь делать — опять ложиться спать? Но разве заснешь с мыслями о них и о том, другом? Наверняка без выпивки я не найду себе покоя. А ведь ни капли не осталось… Стой! Святой Патрик! Вспомнил! Полная фляга! Я ее в сундук запрятал. Наполнил до самого горлышка, чтобы дать мистеру Морису в дорогу, когда он в последний раз собирался в сеттльмент. И ведь он, кажется, забыл ее взять с собой. Не дай бог, если только индейцы добрались своими грязными лапами и до нее — я тогда сойду с ума!.. Ура! — закричал Фелим после нескольких минут молчания, во время которого слышно было, как он рылся в сундуке. — Вот счастье-то! Краснокожие не сообразили сюда заглянуть! Фляга полна — никто и не дотронулся до нее!

После этого счастливого открытия в темноте хижины началась пляска торжествующего ирландца.

Потом наступила тишина, затем послышалось бульканье жидкости.

Через некоторое время этот звук сменился чмоканьем и восклицаниями удовольствия.

Слышалось бульканье, чмоканье — и так длилось до тех пор, пока наконец не раздался звук упавшей на пол пустой фляги.

А затем пьяные выкрики чередовались с отрывками пьяной песни, диким хохотом и бессвязными рассуждениями о краснокожих, о команчах и безголовом всаднике. Вновь и вновь, но все тише и тише повторялись те же речи о пережитых ужасах, пока наконец не сменились непрерывным громким храпом вконец опьяневшего оратора.

Второй сон Фелима длился дольше первого. Уже близился полдень, когда он наконец очнулся, и то не по своей воле, а от ведра холодной воды, вылитой ему прямо на голову. Это отрезвило его не хуже, чем вид краснокожих дикарей.

Зеб Стумп устроил ему этот душ.

Выехав из ворот Каса-дель-Корво, старый охотник направился самым коротким путем к истокам реки Нуэсес. Он ехал по хорошо известной ему тропинке.

Из того, что ему сказала Луиза Пойндекстер, старый охотник понял, что Морис Джеральд в большой опасности. Стумп старался избежать встречи с отрядами Пойндекстера и торопился приехать на Аламо раньше их.

Он знал, что если он встретится с регуляторами, то волей-неволей ему придется указать путь к жилищу предполагаемого убийцы.

На некотором расстоянии от хижины, уже в зарослях низкого берега Аламо, Стумп привязал лошадь и продолжал путь пешком.

Дверь, обтянутая шкурой мустанга, была закрыта, но посреди нее зияла дыра. Что это значило?

Старый охотник неслышными шагами обогнул хижину и под прикрытием деревьев пробрался к навесу, опустился на колени и стал прислушиваться.

Из хакале доносился звучный храп. Зеб Стумп заглянул в щель и увидел спящего на полу Фелима.

Теперь предосторожности были излишни. Охотник поднялся на ноги и, снова обогнув хижину, вошел через дверь. Она не была заперта, так что будить Фелима пока не нужно было. Зеб остановился в раздумье.

«Вещи уложены в дорогу. А! Вспоминаю: Морис говорил, что собирается на днях выехать отсюда. Этот же молодец не просто спит, а мертвецки пьян. Интересно, оставил ли он хоть каплю выпивки? Сомнительно… А вот и бутыль без пробки валяется на боку, рядом фляга — тоже пустая. Чорт бы побрал этого пьяницу — ведь он способен поглотить не меньше жидкости, чем вся меловая прерия!.. Испанские карты! Целая колода валяется на полу… Что он мог делать с ними? Вероятно, выпивая, раскладывал пасьянс. Но кто прорезал дыру в двери и откуда эта щель в стене? Наверно, он мне сможет объяснить. Разбужу его и спрошу».

— Фелим, Фелим!

Фелим не отвечал.

— Фелим, это я! Фелим!

Ответа опять не последовало. Несмотря на то что во второй раз охотник закричал так громко, что голос его был, вероятно, слышен на расстоянии полумили, Фелим продолжал безмятежно спать. Зеб стал трясти пьяницу изо всех сил; в ответ послышалось лишь какое-то рычанье, но оно сейчас же перешло в прежний раскатистый храп.

«Если бы не его храп, я подумал бы, что он умер. Но он мертвецки пьян… в этом нет сомнения. Как же привести его в чувство?»

Взгляд старого охотника остановился на ведре, которое стояло в углу. Оно было до краев наполнено водой. С усмешкой Зеб поднял ведро и плеснул прямо в физиономию спящему.

Это дало желаемые результаты: Фелим проснулся, но еще не совсем протрезвился.

Поток восклицаний, вырвавшийся из его уст, слился с веселым хохотом старого охотника.

Наконец оба успокоились и могли приступить к серьезному разговору. Фелим все еще находился под влиянием пережитых ужасов. Бесцеремонная шутка Зеба не вызвала в нем обиды — он был рад, что мог наконец поделиться с кем-нибудь своими впечатлениями. Зеб впервые услыхал от него о странном всаднике без головы.

Сначала Зеб высмеял Фелима — он назвал это просто «игрой воображения» старого пьяницы. Однако, когда Фелим продолжал настаивать, что это было действительным фактом, он призадумался.

— Ну, какая же это могла быть ошибка! — возражал ирландец. — Разве я не видел мистера Мориса так же ясно, как сейчас вижу вас? Видел все, за исключением головы. Но и голову я потом увидел, когда он повернул лошадь. Да, кроме того, на нем было его мексиканское серапэ и сапоги из шкуры ягуара. А как я мог не узнать его красивого коня?. Кажется, я забыл еще сказать, что и Тара ушла за ним. Я потом слышал, как она рычала на индейцев.

— Индейцы? — воскликнул охотник, недоверчиво качая головой. — Индейцы, играющие испанскими картами?

— Вы думаете, что это были не индейцы?

— Не важно, что я думаю. Сейчас нет времени рассуждать. Продолжай, рассказывай все, что ты видел и слышал.

• Предыдущая
• 52/91
• Следующая