Следопыт, или На берегах Онтарио(изд.1978) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 4

• Предыдущая
• 4/115
• Следующая

Когда незнакомец приблизился, Мэйбл увидела, что ей предстоит разговор с человеком одного с ней цвета кожи, но платье его представляло такую причудливую смесь костюмов двух наций, что ее взяло сомнение, и она отложила решение этого вопроса до более близкого знакомства. Это был молодец средних лет, скорее некрасивый, но с таким располагающим, бесхитростным лицом, что Мэйбл он показался чуть ли не красавцем, – во всяком случае, страх ее как рукой сняло. И все же она остановилась, повинуясь если не велению своей натуры, то обычаю своего пола, возбранявшему ей слишком явно торопиться навстречу незнакомому мужчине, да еще при тех обстоятельствах, в каких она

волею случая оказалась.

– Не бойтесь ничего, милая девушка, – сказал охотник, ибо, судя по одежде, таково было его занятие. – Вы встретили в этой пустыне честных христиан, готовых радушно принять каждого, кто хочет мира и справедливости. Я человек небезызвестный в этих краях, – смею надеяться, что и до ваших ушей дошло одно из моих многочисленных прозваний. Французы и индейцы по ту сторону Великих Озер знают меня как La Longue Carabine?, могикане, справедливое и честное племя– вернее, то, что от него осталось, – зовут меня Соколиным Глазом,для солдат и лесников по эту сторону Озер я известен как Следопыт, ибо я никогда не собьюсь со следа, зная, что в лесу меня поджидает друг, нуждающийся в помощи, или же минг?.

[?Длинный карабин (франц.).]

[?Минги – бранное имя, которым делавары называли гуронов – североамериканское индейское племя, поддерживавшее французов во время англофранцузских войн за американские колонии Гуроны – принадлежали к одной из групп ирокезских племен.]

В речах незнакомца не чувствовалось бахвальства а лишь законная гордость тем, что, каким бы именем его ни звали люди, они не могли сказать о нем ничего дурного. На Мэйбл слова его оказали магическое действие. Услышав последнее его прозвище, она радостно всплеснула руками и восторженно повторила:

– Следопыт!

– Да, так меня зовут, милая девушка, и не всякий лорд столь заслуженно носит свои титулы, как я мое прозвание, хотя, по чести сказать, я еще больше горжусь своим умением обходиться без всяких следов и троп.

– Стало быть, вы тот самый друг, которого батюшка обещал послать нам навстречу!

– Если вы дочь сержанта Дунхема, то даже Великий Пророк делаваров? не высказал бы истины более очевидной.

[?Делавары– североамериканское индейское племя, поддерживавшее англичан во время англо французских войн за американские колонии; создали могучий союз племен, в который входили и могикане.]

– Я Мэйбл, а там, за купой деревьев, скрывается мой дядюшка Кэп и тускарора, которого мы зовем Paзящая Стрела. Мы рассчитывали встретить вас не раньше чем дойдя до озера.

– Я предпочел бы видеть вашим проводником более прямодушного индейца, – сказал Следопыт. – Не оченьто я доверяю тускарорам: это племя слишком удалилось от могил своих предков, чтобы попрежнему чтить Великого Духа. К тому же Разящая Стрела – честолюбивый вождь. А Июньская Роса с вами?

– Да, жена его сопровождает, и какое же это милое, кроткое создание!

– И преданное сердце, чего не скажешь о ее муже. Но неважно: нам подобает со смирением принимать предначертанное свыше, покуда мы шествуем тропою жизни. Вашим проводником мог оказаться ктонибудь и похуже тускароры, хотя в нем слишком много крови мингов, чтобы можно было считать его другом делаваров.

– Так, значит, хорошо, что мы встретились! – воскликнула Мэйбл.

– Во всяком случае, очень неплохо: ведь я обещал сержанту благополучно доставить его дочку в крепость, хотя бы и ценою своей жизни. Мы оставили нашу лодку на подступах к водопаду и на всякий случай пошли вам навстречу. И хорошо сделали: Разящая Стрела вряд ли справился бы с быстриной.

– А вот и дядюшка с тускаророй. Наши отряды могут теперь соединиться.

И действительно, убедившись, что переговоры протекают мирно, Кэп и Разящая Стрела подошли ближе. Мэйбл в нескольких словах сообщила им все, что узнала сама, после чего вся компания присоединилась к путникам, сидевшим у костра.

Глава II

О раб земной! До той поры,

Пока нечистые дары

Ты не принес в свой храм,

Весь мир перед тобой склонен,

Ты – царь, и вознесен твой трон

К высоким небесам.

Джон Вильсон. «На посещение Хайлэнд Глен»

Могиканин продолжал насыщаться, тогда как его белый товарищ встал и, учтиво сняв шапку, поклонился Мэйбл. Это был цветущий юноша, полный здоровья и сил; его платье, хоть и не строго флотского образца, как у Кэпа, говорило, что и он более привычен к воде, чем к земле. В то время настоящие моряки были обособленной кастой, резко отличавшейся от других сословий; их представления, равно как язык и одежда, так же ясно указывали на их занятие, как взгляды, речи и одежда турка обличают в нем правоверного мусульманина. Хотя Следопыт был еще мужчина в самой поре, Мэйбл говорила с ним без всякого стеснения, возможно потому, что зарядилась храбростью для этого знакомства; встретившись же глазами с молодым человеком, сидевшим у костра, она невольно потупилась, смущенная восхищением, которое прочла – или вообразила, что прочла, – в его приветственном взгляде. И в самом деле оба они отнеслись друг к другу с тем естественным интересом, какой возникает у молодых впечатлительных людей, когда их роднит одинаковый возраст, сходные жизненные обстоятельства, привлекательная наружность и необычная обстановка их встречи.

– Перед вами,– сказал Следопыт, глядя на Мэйбл с открытой своей улыбкой, – те друзья, которых ваш почтенный батюшка выслал вам навстречу. Это – великий делавар, изведавший на своем веку немало славы, но и немало злоключений. Он носит, разумеется, индейское имя, подобающее вождю, но, так как его трудно выговорить тем,кто незнаком с его наречием, мы переиначили его на английский лад – Великий Змей. Это не значит, что он коварен в большей мере, чем полагается краснокожему, а только что он мудр и хитер, как и подобает воину. Разящая Стрела прекрасно меня поймет.

Пока Следопыт произносил свою речь, оба индейца испытующе оглядывали друг друга; тускарора подошел первым и вступил с соотечественником в дружелюбный по видимости разговор.

– Люблю смотреть, как двое краснокожих приветствуют друг друга в лесной чащобе! – продолжал Следопыт. – Не правда ли, мастер Кэп, это все равно как будто два дружественных судна обмениваются салютами в открытом море. Но раз уж мы заговорили о воде, позвольте представить вам моего юного друга Джаспера Уэстерна, который хорошо знаком с этой стихией, так как всю свою жизнь провел на Онтарио.

– Рад познакомиться, дружище, – сказал Кэп, сердечно пожимая руку своему пресноводному коллеге,– хотя в школе, куда вас отдали, вам еще многому предстоит поучиться. Это моя племянница Мэйбл – я зову ее Магни по причине, всего значения которой ей не попять, хотя вы, должно быть, достаточно преуспели в нашей науке, чтобы знать, что такое компас.

– Причину угадать нетрудно, – отвечал молодой человек, невольно устремляя темные смелые глаза на вспыхнувшее лицо девушки,– и, мне думается, что матрос,идущий с таким компасом, как ваша Магни, никогда не собьется с курса.

– Что ж, видно, наши матросские словечки вам знакомы и употребляете вы их с толком и к месту, но, сдается мне, вы видели на своем веку больше зеленой, чем голубой воды.

– Не удивляйтесь, что мне знаком язык береговых жителей, – нашему брату редко приходится больше чем на двадцать четыре часа терять землю из виду.

– Жаль, жаль, молодой человек. Плавающей птице негоже засиживаться на берегу. Ведь, по правде сказать, ваше озеро, мастер Уэстерн, как я полагаю, окружено со всех сторон землей.

– Но, дядюшка, разве то же самое нельзя сказать об океане? Он тоже со всех сторон окружен землей,– с живостью отозвалась Мэйбл; она испугалась, как бы дядюшка с места в карьер не пустился рассуждать на любимую тему с самоуверенностью неисправимого педанта.

• Предыдущая
• 4/115
• Следующая