Первое испытание - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая

Встреча с Еленой – Влад знал ее с детства и до недавнего времени называл по имени, без отчества – зародила в душе сомнения. В последнее время с ним творилось что-то совсем неправильное. Все чаще вместо Вероники он ловил взглядом в толпе студентов новенькую Златовласку – Алину. Она ему не нравилась, он ее совсем не знал и не хотел узнавать больше и даже не думал о ней. Но всякий раз, когда судьба сталкивала их вместе, Влад все с большей неохотой возвращался к Веронике. Та, кто всего несколько недель назад казалась совершенством, лучшим существом в целом мире, вдруг потеряла для него свою привлекательность. Сердце не билось при ее приближении, губы не сводили с ума, а слишком грубый голос иногда утомлял. Влад еще цеплялся за остатки чувства, старался разжечь угаснувшее пламя, и иногда получалось, как, например, вчера ночью, но потом снова слышал в коридоре звонкий смех, видел мелькнувшую в толпе золотистую косу, и все усилия рассыпались прахом. Он знал, не появись Алина здесь, все оставалось бы, как и прежде. Поэтому иногда ненавидел новенькую. Если бы она ушла, все могло бы вернуться на круги своя. Влад ничего не сказал отцу о своем состоянии. Не обмолвился ни словом о том, что ставит под угрозу осуществление грандиозных планов. Молодой человек знал, если Анатолий Григорьевич посчитает Алину угрозой, то, не задумываясь, избавится от нее. Поэтому следовало разобраться с проблемой самостоятельно. И лучший выход – стараться не общаться с Златовлаской, а лучше даже не смотреть в ее сторону.

Влад давно не жил вместе с отцом. Точнее, он никогда не жил с ним вместе. Раньше, в детстве, они делали вид, будто одна семья. Притворство тяготило их обоих. Сейчас необходимость в фарсе отпала, и Влад, как и любой другой лицеист, делил свою комнату с двумя однокурсниками – Яном и Темой. Тема попал в их комнату совершенно случайно год назад. Он не отличался ни красотой, ни талантами и вообще держался в лицее до сих пор лишь потому, что жил в компании директорского сына. Влад привык прикрывать и защищать друга. Он знал – Тема не способен пройти зимние испытания самостоятельно, и уже в сентябре искал возможность уберечь его от неприятностей. Но сейчас в комнате находился один Ян, он сидел на столе в позе лотоса лицом к окну. Его поза казалась расслабленной и умиротворенной. Влад готов был биться об заклад – глаза друга закрыты, и он медитирует. Ян помешался на восточных учениях и практиках и мог часами пытаться постичь дзен, ашу или нирвану. Молодой человек знал Яна тысячу лет, и его последнее увлечение настораживало.

– О чем думаешь? – с порога спросил Влад, падая на свою кровать и подозрительно косясь на неподвижную спину соседа в наспех накинутой рубашке.

– Конечно же, о вечном, друг, – безмятежно отозвался Ян. – О жизни и смерти, о бренности бытия. О чем еще я могу думать?

– Действительно, почему же я не догадался? – усмехнулся Влад и закрыл глаза.

– Ты от отца? – посерьезнев, поинтересовался Ян, развернулся и, спрыгнув со стола, пересел на стул.

– Да.

– Он до сих пор пребывает в эйфории от предвкушения скорого триумфа?

– Ты его неплохо знаешь, – горько усмехнулся молодой человек и закинул руки за голову.

– А мне немного жаль, – нерешительно произнес Ян. – Есть в сегодняшнем положении дел нечто завораживающее. Я буду скучать…

– Не уверен, что все будет так, как хочет он, – задумчиво отозвался Влад. Слова дались ему с трудом. Он никому об этом не говорил и вообще старался не думать. – Он стал слишком нетерпелив и амбициозен. Словно бежит от чего-то… или к чему-то?

– У тебя есть причины считать, что годами планируемая операция потерпит крах? – сразу же насторожился Ян. В его черных глазах промелькнул интерес.

– Можно сказать и так, но я не готов об этом говорить. Подозрения, зародившиеся на интуитивном уровне. Возможно, просто волнение…

– А и не надо говорить, я изначально не был уверен, что Вероника та самая.

– Я этого не говорил.

– А тебе и не нужно, я многое могу разглядеть самостоятельно. Я с удовольствием посмотрю за тем, как будут развиваться события дальше. Тут становится интересно.

– Для тебя ведь все не больше чем игра. Так ведь? – Усмешка получилась горькой. Влад иногда жалел, что нет никого, кто мог бы его понять. Ян никогда и ни к чему не относился серьезно.

– На то есть свои причины. Ты слишком многое пропустил, Ври…

– Не нужно громких имен, – покачал головой парень. – Я действительно пропустил многое и сейчас просто не понимаю, правильно ли поступаю – привык доверять отцу полностью. На сто процентов. Несмотря на то что не всегда с ним согласен, его слово священно. Я не могу иначе и не знаю, хорошо это или плохо. Меня так учили, и по-другому не выходит.

– Рано или поздно прозрение наступит. А пока наслаждайся жизнью и тем, что имеешь.

– Думаю, так и поступлю, – стряхнув задумчивость, согласился Влад. – Какие у нас сегодня планы на вечер?

Я не помню, когда в последний раз просыпалась настолько поздно. Полуденное сентябрьское солнце светило прямо в окно нашей комнаты, рассыпаясь зайчиками по моей подушке. Я и проснулась от ярких лучиков, прыгающих по лицу. А вот мои соседки, похоже, встали давно. Маша, как всегда, сидела за книгой, а Ксюша валялась на кровати с открытым ноутбуком и дрыгала ногой в такт музыке, играющей в наушниках.

– Ты слишком долго спишь! – отозвалась она. – Мы уж собирались тебя будить. Обед меньше чем через час. И ты не хотела идти на вечеринку! В итоге вернулась последняя и продрыхла до двенадцати часов! Умеешь же ты оторваться, Алинка!

– Мне кажется, я ушла оттуда не так уж и поздно. Правда, взглянуть на часы не пришло в голову, – смущенно отозвалась я и потянулась.

Мысли спросонья путались. Стало не по себе. Весь прошлый вечер был словно во сне. Я не могла его вспомнить и не знала, где заканчивается явь и начинается сон. Я припоминала, как Влад целовал меня в коридоре, но это произошло, казалось, минуту назад во сне. Когда я вернулась в комнату и легла в постель, вспомнить не удалось. Рассматривала я изображения змей на стенах подземного перехода или это мне тоже приснилось? Я никогда не чувствовала себя так глупо и растерянно. Оказывается, не помнить минувший вечер – страшно. Пробормотав пару невразумительных фраз, я проскользнула в ванную. Но даже контрастный душ не помог убрать пробелы в памяти. Я машинально смыла перед зеркалом остатки вчерашней косметики, смазала лицо кремом и расчесала волосы, одновременно пытаясь понять, что же все-таки произошло ночью после того, как я ушла от Влада в коридоре. Я раз за разом воспроизводила в памяти свой путь по подземному переходу и понимала, что снова возвращаюсь в сон, в котором со стен сыпались змеи, вырубался свет в коридоре, изо всех углов раздавалось жуткое шуршание, а потом появлялся Влад и начинал меня целовать. О поцелуе думать не хотелось, он хоть и произошел во сне, все равно заставлял краснеть и чувствовать себя виноватой перед Данилом. Решив, что бесполезно мучиться, я завернулась в полотенце и вышла в комнату к девчонкам.

– Ты почему такая мрачная, Алина? – поинтересовалась Ксюша, выбирая между двумя парами кед – ярко-желтыми и ядовито-зелеными. – Опять повздорила с нашей самой популярной парочкой лицея? Не переживай ты из-за них! Вероника цепляется из вредности. Ревнует девчонка.

– Да все нормально. Мы даже не пересекались, – отмахнулась я, на автомате перебирая чистые тетрадки. У меня было несколько штук с котятками на обложке, три со щенками, две в огромных розовых сердцах и одна, случайно прихваченная в магазине, с мультяшным кладбищем и тыквами. Подстраиваясь под сегодняшнее настроение, я выбрала ее. Тем более сейчас у нас с Машей должен был начаться спецпредмет, который имел длинное и заунывное название, которое я запомнить не смогла ни с первого, ни со второго раза. А у нас две пары этой тягомотины.

– Нет, ты расстроена! Я же вижу, – не отставала упорная и проницательная Ксюха. – Давай рассказывай! Мы обязательно посочувствуем и поддержим.

• Предыдущая
• 15/52
• Следующая