Путешествие Демокрита - Лурье Соломон Яковлевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/35
• Следующая

Он опустился на землю, а Диагор, сняв сандалии, стал счихцать приставший к подошвам песок.

— Понравился ли тебе пифагореец Архипп? — спросил Демокрит.

— Человек он, видно, неплохой, — сказал Диагор, стараясь не упустить возможности поболтать и надеясь за разговорами посидеть подольше. — Я тоже не верю, чтобы душа умирала вместе с человеком. Но в остальном его учение мне не по вкусу. И так часто приходится оставаться голодным, а если еще привередничать в еде, то и вовсе помрешь с голоду.

— А ты не опасаешься, что ненароком можешь съесть своего отца?

— Хотел бы я, чтобы у меня не было других причин для опасений. К сожалению, рабу приходится бояться вещей гораздо более серьезных.

— А все?таки?!

— Видишь ли, господин, по–моему, в наше время в первую очередь надо защищать человека. Заботиться о животных настанет время только тогда, когда люди перестанут убивать и мучить друг друга. Нет, учение пифагорейцев нам, рабам, не подходит.

— Ты, пожалуй, прав! — сказал Демокрит, вставая с земли, а вслед за ним, кряхтя и охая, поднялся Диагор.

Молча они прошли еще около часа, пока наконец достигли Канобского устья. На пристани они нашли корабль. Демокрит договорился со старшим корабельщиком, и тот за небольшую плату обещал доставить их в греческий город Навкратис, откуда отправлялись корабли вверх по Нилу.

Гребцы, затянув песню, дружно ударили веслами по воде, и небольшое суденышко быстро понеслось на юг.

Путешественники, сидя на палубе, вглядывались в берега, стараясь не упустить ничего интересного. Нигде в Греции не видели они столько зелени. Насколько хватало взгляда простирался великолепный цветник. Яркая, сочная зелень молодых всходов, густые заросли папируса, цветущие лотосы почти скрывали встречающиеся по пути многочисленные поселки. Каналы, прорезавшие землю во всех направлениях, щедро снабжали посевы влагой.

Был август, и вода в Ниле стояла высоко. Повсюду виднелись мачты и паруса кораблей, спешивших к многочисленным гаваням Нижнего Египта. Вот корабль Демокрита миновал какой?то большой, наполовину закрытый садами город.

— Гермополь, — пояснил кормчий. — Здесь почитают бога мудрости, которого мы, греки, называем Гермесом[7], а местные жители изображают в виде ибиса. Благочестивые египтяне кормят здесь тысячи этих длинноклювых птиц, а некоторые даже приезжают издалека специально, чтобы принять участие в кормлении ибисов.

— Наверно, птицы стоят того, если их разводят! — вмешался Диагор. — Они крупнее гуся, и если мясо их вкусно, то стоило бы взять несколько таких птиц и развести их в Греции.

— И думать забудь об их мясе! — сердито оборвал его кормчий. — Ты навлечешь беду не только на себя, но и на всех нас. Я сам видел, как одного охотника местные жители растерзали за то, что, целясь в гуся, он нечаянно подстрелил священного ибиса. В Нижнем Египте строго запрещено убивать ибисов. Более того! Если птица издохнет своей смертью, верующий египтянин должен подобрать падаль, отвезти сюда, в Гермополь, и похоронить возле храма. Это считается благочестивым поступком. Говорят, в награду бог Гермес поможет человеку в торговле. Но поездка и похороны птицы стоят недешево, и бедные египтяне, увидев мертвого ибиса, предпочитают не замечать его.

— Не думал я, — пробормотал Демокрит, — что в стране мудрецов верят в такие глупости. Надо будет постараться все?таки разобраться, почему так чтят египтяне эту птицу. Наверно, она приносит какую?нибудь пользу.

Корабль быстро летел, подгоняемый попутным ветром. Солнце уже склонялось к закату и скоро должно было скрыться в песках западной пустыни, но жара по–прежнему была невыносимой. На корме корабля стояла большая глиняная бочка, наполненная нильской водой. Диагор черпнул кружкой немного желтой воды и, взглянув на нее, недовольно сморщился. Однако, отпив глоток, он жадно прильнул губами к кружке и осушил ее до дна.

— Какая вкусная вода! — сказал он, утирая губы. — И какая прохладная!

— Сколько раз я тебе приказывал не пить речной воды! — сердито крикнул Демокрит. — Или ты хочешь заболеть?!

— Твой раб не заболеет, — успокоил Демокрита кормчий, — Нильская вода стоит в домах неделями и никогда не загнивает, она безвредна. Даже иноземец может спокойно пить ее прямо из реки. Попробуй сам, какая она сладкая и прохладная.

Демокрит подошел к бочке, нагнулся над ней, вгляделся в неровные стенки сосуда, провел рукой по его поверхности, и, наконец зачерпнув воды, отпил немного.

— Понятно, — пробормотал он, — это может пригодиться. Когда поедем в пустыню, — обратился он вдруг к Диагору, — купишь для нас у египтян бочку с пористыми стенками. Просочившаяся наружу влага испаряется, а внутри вода остается прохладной.

Громкий всплеск прервал рассуждения Демокрита. Обернувшись, он увидел песчаную отмель, покрытую какими?то длинными зеленовато–коричневыми, похожими на бревна животными. Это были гревшиеся на солнце крокодилы. Заметив приближающийся корабль, они зашевелились и стали настороженно следить за судном. Несколько животных, лениво передвигая лапами, подошли к краю отмели и скрылись в глубокой воде.

— Посмотри, господин! — заметил Диагор. — Каких только ужасов нам ни рассказывали о крокодилах, а они боятся людей даже на расстоянии. Видишь, как трусливо они удирают, едва завидев нас.

Демокрит внимательно наблюдал за лежащими на берегу крокодилами. Они широко разинули огромнейшие пасти, и у некоторых во рту прыгали и что?то выклевывали маленькие птички.

— Какие храбрые птицы, — закричал пораженный Диагор, — ведь крокодилам ничего не стоит их проглотить!

— Такого еще не бывало, — усмехнулся кормчий, — эти птицы — живые зубочистки. Они выклевывают остатки пищи, крокодилу это нравится, и он не причиняет зла птицам.

Кормчий рассказал, что крокодилы охотно питаются гнилым мясом. Часто они, убив животное, не сразу съедают свою добычу, а оставляют в яме с водой на берегу или в тихой речной заводи. Когда падаль достаточно разложится, крокодилы пожирают ее.

Размножаются крокодилы, откладывая в песок яйца размером немногим больше гусиных. Самка закапывает яйца на глубину локтя[8] и сторожит их сорок—пятьдесят дней. Когда детеныши должны вылупиться, они поднимают сильный шум, и самка откапывает яйца, чтобы вылупившиеся крокодильчики не задохлись под толстым слоем песка. Взрослый крокодил достигает часто длины в двадцать локтей. Это животное удивительно тем, что, родившись таким маленьким, вырастает в огромного зверя, больше любого из тех, которые встречаются в Греции.

— Не слишком доверяйте миролюбивому виду крокодилов, — сказал кормчий, когда Демокрит спросил, почему эти огромные животные, завидев корабль, нырнули в воду. — Крокодилы очень опасны и иногда нападают на людей. Особенно часто они утаскивают в реку неосторожных женщин, приходящих к Нилу за водой, или детей, играющих на берегу. Поэтому те места, где обычно черпают воду из Нила, огораживают от крокодилов стоящим в воде частоколом. Когда крокодил приготовляется схватить человека, он начинает горько плакать от жалости к своей жертве. А потом схватывает ее, утаскивает в реку и съедает.

— Маловероятно, — с сомнением сказал Демокрит.

— Можешь мне поверить. Это действительно так. Недаром существует выражение — «крокодиловы слезы». Крокодил вообще необыкновенное животное. Его нижняя челюсть наглухо срослась с позвоночником. Когда крокодил разевает пасть, он не опускает, как мы, нижнюю челюсть — она у него остается неподвижной; зато верхнюю он подымает так высоко, что она образует с телом прямой угол. Кроме того, у крокодилов, единственных из всех животных, нет языка.

• Предыдущая
• 5/35
• Следующая