Желтый дракон ЦЗЯО - Левин Андрей Маркович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/50
• Следующая

— Надеюсь вас увидеть минут через пять. — Гун говорил по-прежнему учтиво. — Вам наверняка будет интересно продолжить нашу беседу.

И он принялся за суп из акульих плавников. Красный Жезл вышел из зала. В холле уже стоял хозяин ресторана. Красный Жезл отвел его в сторону.

— Таи, нужно проверить, нет ли поблизости подозрительных людей.

— На улице вое спокойно, Красный Жезл. Мои люди заметили бы. Но я прикажу им посмотреть внимательней.

— Я сейчас вернусь в зал. После ужина возьмете этого кретина и привезете ко мне.

— Понял.

Когда Красный Жезл вернулся к столику, Гун уже почти расправился с супом.

— Ну как? — поинтересовался он, не прекращая своего занятия. — Я был прав?

«Может быть, он действительно хочет купить бумаги? — подумал Красный Жезл. — Но даже если это так, его все равно придется убрать. Мне нужны менее информированные покупатели. Только нужно будет заставить его сказать, кому еще известно про документы».

Не отвечая на вопрос Гуна, он опустился на стул, отпил немного вина, неторопливыми движениями достал сигарету, закурил. В дверях промелькнул Таи и сделал знак, что вое в порядке.

— Мы встретимся в другой раз, — сказал Красный Жезл. — Сейчас у меня нет ни времени, ни желания вести серьезные разговоры.

— Вы так любезно согласились отужинать со мной, господин Фонг, — иронически заметил Гун. — И не держите своего слова. Ай-я-яй! Боюсь, что в следующий раз уже у меня может не оказаться ни времени, ни желания…

Красный Жезл сжал кулаки: за последние десять лет никто не осмеливался так разговаривать с ним. Гун еще пожалеет о своем вызывающем тоне. Ох, как пожалеет.

— Хорошо. Если ты будешь краток, — произнес Красный Жезл, переходя на «ты», — я выслушаю тебя.

— Именно для того, чтобы вы меня выслушали, — ответил Гун, словно не замечая этого «ты», — я и предложил вам встретиться в более подходящем месте, чем тот сарай, в котором вы выступали. Я опасался, что не успею заинтересовать вас до того, как в моей спине окажется нож.

— Ты полагаешь, что здесь можешь себя чувствовать в большей безопасности?

— О, я догадался, что «Син Леон» находится в сфере вашего влияния, — усмехнулся Гун. — И все же здесь у меня больше шансов изложить мое предложение до конца.

— Ближе к делу, — оборвал молодого человека Красный Жезл.

— Хорошо. Итак, вы располагаете некими интересными бумагами, и мои шефы хотели бы их получить.

— Твои шефы? Кто они?

Гун засмеялся.

— Я же не задаю вам подобного вопроса?

— Послушай! — в бешенстве прошептал Красный Жезл, перегибаясь через столик к своему собеседнику. — Сказать, что ждет тебя после ужина?

— Зачем? Я и сам знаю, — продолжая смеяться, ответил Гун. — Изумительная девочка из «Негары»… Так мы о чем? Да! Мои шефы поручили мне договориться с вами о сроках.

Красный Жезл побледнел от гнева.

— И сколько же намерены заплатить твои шефы?

— За что? — Гун изобразил на лице крайнее изумление.

— За до-ку-мен-ты, — с расстановкой произнес Красный Жезл, почти физически ощущая, как терпение покидает его.

— Видите ли, в чем дело. — Молодой человек отпил глоток маодая. — Это наши бумаги. Так почему же мы должны за них платить? Другое дело — небольшое вознаграждение.

Теперь засмеялся Красный Жезл. Засмеялся недобро. Значит, он ошибся, сказав Желтому Дракону, что с «Джи Хо» покончено? Несколько недоносков еще осталось, и они осмелились явиться к самому Красному Жезлу! Что ж, дружки Лима пожалеют о своей наглости.

— Одно из двух: либо ты сумасшедший, либо пытаешься сделать идиота из меня, — сказал он Гуну. — Но в любом случае это последний ужин в твоей жизни.

— Жаль, — сказал Гун.

— Не сомневаюсь, — язвительно отозвался Красный Жезл.

— Нет-нет, я не о том. Вы просто меня не поняли. Мне жаль ваших родных. Кажется, у вас есть мать и дочь. У них могут быть крупные неприятности. Так что предложение, как я уже сказал, весьма заманчивое. Вы возвращаете документы, мы — ваших родственников. Идет?

— Ах, вон оно что! Ты пытаешься меня шантажировать!

Его мать действительно была жива, но она находилась в Таиланде вместе с дочерью Красного Жезла. Лет шестнадцать назад он работал артистом в Шанхае. Тогда он еще не был Красным Жезлом. Его звали просто Фонг. В конце пятидесятых годов он решил бежать из Китая, но беременность жены заставила его отложить побег. Во время родов жена умерла, а Фонг, оставив новорожденную дочь на руках своей матери, перебрался сначала в Гонконг, а затем в Сингапур. Позже, когда он уже стал членом «Анг Сун Тонг», он смог забрать из Китая мать с дочерью, но привезти их в Сингапур не решился: если бы хоть один человек в «триаде» узнал, что Фонг — выходец из красного Китая, это могло закончиться для него печально. Поэтому Красный Жезл поселил их в Таиланде, регулярно отправлял туда деньги, но сам приезжать не решался.

Наклонившись к собеседнику. Красный Жезл негромко произнес;

— До моих родственников тебе не дотянуться. Руки коротки! А не далее как сегодня они у тебя станут еще короче.

И он захохотал, довольный своей шуткой.

Гун с невозмутимым видом достал из кармана небольшой зеленоватый конверт и молча положил на стол. Красный Жезл разом смолк: на конверте стоял почтовый штемпель Бангкока Он бросил полный ненависти взгляд на Гуна и взял письмо. Внутри лежал небольшой листок дешевой бумаги, исписанный корявыми иероглифами, и фотография девушки, удивительно похожей на Красного Жезла. «Джи Хо вряд ли способна на такие вещи, — мелькнуло в голове, — тогда на кого же работает Гун?» Он еще раз взглянул на фото и отложил его. Потом начал читать письмо. Мать писала о незначительных вещах, благодарила за деньги. В конце письма она умоляла его согласиться на все, что скажет ему человек, который передаст письмо, иначе ее убьют вместе с внучкой.

За шестнадцать лет мать с дочерью утратили для Красного Жезла свою реальность. Порой он вспоминал прежнюю жизнь, но себя в ней не видел. Все, что было когда-то, происходило словно с другим человеком. Но девушка на фото была так похожа на Красного Жезла, что в его душе шевельнулось какое-то чувство, непонятное ему самому. То ли тоска по родным краям, оставленным бог знает когда, то ли боязнь остаться в старости одному в стране, к которой он так и не привык.

От Гуна не ускользнули сомнения собеседника, и он перешел в атаку.

— Мои шефы, а точнее, ваши родственники, надеются на положительный ответ, — с нарочитой мягкостью произнес молодой человек. — В частности, ваша мать продолжает хранить надежду, хотя и слабую, на встречу с сыном. Зачем же заставлять страдать близкого вам человека? И потом подумайте о моих шефах. Они уже достаточно переволновались, когда этот наглец Лим Бан Лим ухитрился заполучить столь важные бумаги. Он был уверен, что выручит за них кругленькую сумму. Кстати, человек, который продал бумаги Лиму, очень жалел о содеянном… когда был жив. Лим был уже почти у нас в руках, но тут вмешались вы… Скажу откровенно: эти документы нам очень бы хотелось уничтожить. Впрочем, вы же видели их и сами все прекрасно понимаете. Короче говоря, давайте попытаемся расстаться друзьями.

Гун поднял свой бокал, как бы приглашая собеседника закрепить сделку.

— Значит, вы хотите получить документы в обмен на жизнь моих родственников? — полуутвердительно спросил Красный Жезл.

— Именно, — согласился Гун, — только я хотел бы уточнить одну незначительную деталь. Ваши сыновние и отцовские чувства мы оцениваем несколько выше, нежели нашу заинтересованность в документах.

— На сколько?

— Пустяки, — усмехнулся Гун, — я полагаю, что тысяч двести будет вполне…

— Ты с ума сошел, вонючая крыса! — прищурившись, процедил сквозь зубы Красный Жезл. — Такие деньги за двух человек!

— Я постеснялся предложить меньшую сумму, чтобы не оскорбить вашу любовь к матери и дочери.

— Ты не получишь ни цента. Понял? Ни цента! — задохнулся от злости Красный Жезл.

• Предыдущая
• 20/50
• Следующая