Дело гастронома № 1 - Латий Евгений Александрович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/89
- Следующая
Култаков не сводил яростного взгляда с полковника. Скачко развел руками. Тогда генерал решил, что с воспитательной частью закончено, и задал конкретный вопрос:
– Так что с Анилиной?
– Анилина считает Беркутова кристально честным работником!
Генерал подскочил как ужаленный:
– Да она смеется над тобой! В гастрономе давно налажена система круговых взяток. Беркутов сам носит их в Управление торговли Старшинову, в Минторговли, в горком и прочее! Часть деньгами в конвертах, часть дефицитным товаром! Все это знают, никто ничего не боится! Не верю, что Анилина, хранившая у себя в сейфе тридцать тысяч долларов, об этом даже не подозревала! Заводи на Беркутова дело, но пусть оно хранится пока у тебя в столе! Он любимец Гришина, а потому с ним надо работать очень осторожно! Все понял?!
Скачко кивнул. Култаков поморщился, погладил живот, достал «Ессентуки № 17», налил полстакана, выпил. Затем продолжил:
– Дожили! На дерзкого вора и дела, видите ли, завести нельзя! И Щелоков из той же воровской шайки! Ты только вдумайся! Министр МВД открыто скупает картины, драгоценности, на даче антикварный магазин открывать можно! Вот почему Андропов и попросил нас этим заняться! Все ясно?!
Скачко снова молча кивнул, чем немного успокоил Култакова. Тот грузно опустился в кресло, но, видно, решил не останавливаться на достигнутом.
– Ты только вдумайся: первая страна Советов превращается в воровское государство! Стыд на весь белый свет! Вот тебе лично не стыдно?! – в упор спросил его генерал. Скачко пожал плечами:
– Ну, вообще-то…
Видя замешательство полковника, Култаков перебил его:
– А вот лично мне стыдно! Искренне тебе говорю: мне стыдно! И когда про таких, как Беркутов, говорят: «Он кристально честный работник!», мне стыдно вдвойне! – Он снова поморщился, схватился за «Ессентуки». – Черт! Как понервничаю, сразу изжога, – пожаловался он.
Полковник вытащил книгу «Мифы Древней Греции», молча протянул Култакову. Тот с недоумением взял ее, стал листать.
– Это еще что такое?! – хмурясь, спросил он.
– Здесь описаны все двенадцать подвигов Геракла, – улыбнулся полковник.
Генерал оживился:
– Ага?! Авгиевы конюшни! Спасибо! Я уже и забыл о своей просьбе! А ты – нет! Ценю! Молодец!
Култаков встал и пожал руку полковнику.
Лишь к вечеру Скачко удалось вернуться к себе в кабинет. Полковник достал личное дело Зои Платоновой, начал его листать. Там было около десятка фотографий. Сначала ее фотографии юности. Зоя была очень привлекательной девушкой. А вот она с мужем и сыном. Полковник вдруг обнаружил, что внешне сам немного похож на ее бывшего мужа. Подошел к зеркалу, взглянул на себя, потом – снова на фотографию. Удивленно хмыкнул, посмотрел на часы: половина десятого.
– Черт! Опять засиделся! Все, пора домой!
Он засунул дело Платоновой в стол, запер ящик на ключ. Достал из рукава шарф, набросил на шею. В это время дверь отворилась, и ворвался донельзя довольный собой Боков.
– Кое-что надыбал! – воскликнул он, достал из портфеля папку с делом Беркутова и бросил на стол. – Посмотри-посмотри! Тебя это заинтересует!
Скачко взял папку, открыл дело. Ему сразу же бросились в глаза две тюремные фотокарточки Беркутова, анфас и в профиль.
– Это что же, уголовное дело на Беркутова?!
Боков кивнул и радостно сообщил:
– Он сидел! Представляешь?!
Скачко опустился в кресло, удивленно взглянул на Бокова и даже присвистнул:
– Ну, так за что его прижучили?!
Боков засыпал кофе в электрокофейник, воткнул вилку в розетку и в ожидании, пока вода вскипит, начал рассказывать, что ему удалось даже найти того человека, из-за которого в 1959 году посадили Беркутова. Майор ОБХСС Афанасьев был тогда еще капитаном. В тот день они проводили по всей Москве рейд, пригласили сотрудников ОБХСС даже из Подмосковья, чтоб в течение одного вечера и ночи прошерстить все машины такси в столице. Уже тогда многие таксисты часто не включали счетчики, а брали наличными. Афанасьева вызвали из Ногинска, где он работал в местном ОБХСС, и после инструктажа несколько сот инспекторов под видом обычных пассажиров рассредоточились по всей столице. Стоит Афанасьев и голосует. Подкатывает к нему «Победа» с шашечками, притормаживает, останавливается, водитель опускает стекло. За рулем молодой человек в кепке и кожанке летчика…
– Надо же, не наш человек, а какая четкая память! Прошло двадцать три года, а до сих пор помнит кепку, летную кожанку… – удивился Скачко. – Нам бы таких побольше.
Эта фраза немного покоробила Бокова, но он тут же пояснил:
– Афанасьев не случайно запомнил все детали, – после этой операции его перевели в Москву. Можно даже сказать, он благодарен Беркутову за повышение. – И Боков начал разливать кипяток по стаканам.
– Ладно, ладно, я это так, пошутил, рассказывай дальше. Меня больше интересует сам Беркутов, а ты все про свидетеля, – нетерпеливо заметил Скачко.
– Так вот, сел капитан, то есть пассажир, в машину и попросил довезти до Донского монастыря. Водила, то есть Беркутов, рассмеялся и сказал, что это совсем рядом, можно и пешком дойти. Но клиент настаивал, сказал, что торопится, девушка там его ждет. Увидев, что водитель заколебался, пассажир быстро сел в машину, а когда Беркутов потянулся к счетчику, Афанасьев и говорит: «Да не включай ты! Тут полкилометра! Я без счетчика заплачу!» Да так настойчиво, что тот в конце концов махнул рукой и поехал, там действительно меньше километра было. Когда машина остановилась, пассажир вытащил из кармана трешку, протянул шоферу. Беркутов не хотел брать, но тот все настаивал, приговаривая: «Бери, браток, не последняя!» – знаешь, такой стандартный текст для ловли блох и лохов. Таксист не выдержал и взял. И тогда пассажир вдруг достает красное удостоверение с буковками «ОБХСС» и показывает Беркутову: «Прошу ваши документики, гражданин!» Вот так и попался наш клиент.
Скачко был впечатлен историей, некоторое время сидел молча, хмуря брови. Затем взял чашку кофе, опустил в нее печенье, размочил и медленно начал есть. Боков продолжил:
– В итоге получается, что за трешку без счетчика Беркутову влепили год и шесть месяцев! И боевые ордена не помогли! Беркутов тогда только женился. После отсидки в таксопарк не взяли, он устроился грузчиком в гастроном. Так и началась его карьера.
Скачко слушал внимательно, но по лицу можно было понять, что он недоволен. И что Боков ему своими изысканиями не угодил.
– Если уж по справедливости, то выходит, он больше тянет на героя, чем на жулика!
Боков недоуменно и обиженно уставился на начальника, затем решился на прямой вопрос:
– Слушай, ты можешь мне честно сказать: чего мы припаялись к этому Беркутову?! Дело с «Березкой» – это я понимаю! Валютные операции – наш профиль! А тут-то что?
Скачко по привычке показал на потолок:
– Приказ!
Боков недовольно фыркнул. Полковнику это не понравилось, и он поспешил добавить:
– Но я в этом вопросе с начальством согласен! Милиция сама взяточничеством промышляет! Кому в таких обстоятельствах с воровством бороться, как не нам?! – Он взглянул на часы. Стрелки показывали половину первого. Полковник вскочил: – Черт! Забыл позвонить Маше, сказать, что я на дежурстве! Вот болван! – И он стукнул себя чайной ложкой по голове. Не сильно, но выразительно.
Боков быстро снял трубку и предложил свою помощь:
– Давай-ка я лучше сам твоей позвоню и поговорю! Тогда хоть пилить не будет.
– Не надо, она спит! У нее завтра первая пара! Дай сигарету! – Он вздохнул.
Боков положил трубку, протянул ему сигареты, дал прикурить. Полковник помрачнел.
– Словно сам черт нас разводит! Она просит на день рождения матери приехать, а у нас, как назло, операция, берем Анилина, его жену, надо по горячим следам снимать показания, я пролетаю! Завтра у нее день рождения, а я даже не позвонил! – Похоже, Скачко был искренне огорчен.
Боков решил и дальше поддерживать коллегу по несчастью.
- Предыдущая
- 15/89
- Следующая
