Основы женского шарма - Веденская Татьяна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/54
• Следующая

Постижение компьютерной премудрости оказалось, пожалуй, самой сложной и трудоемкой составляющей. Даже хитросплетения существующего порядка заключения договоров на квартиры, иерархия документов, подтверждающих людские права, далась мне легче. Но, безусловно, моя борьба за высокие технологии стала для меня чудесной школой выживания. Через пять месяцев рабства у Лукина, который вообще перестал делать что-либо, окромя первых переговоров с клиентами, я была переведена в маклеры. То есть мне позволили отвечать по рекламным телефонам, консультировать людей и пытаться заполучить их в собственные клиенты. Наконец-то! И базой я уже вполне уверенно пользовалась, и много знала про квартиры, а голос у меня бархатный и нежный. Вызывает доверие и желание узнать меня поближе. Так что передо мной лежал весь мир. Осталось только протянуть руку!

Чтобы работать в «Инкорсе», еще весной мне пришлось продать кольцо, подаренное папочкой на свадьбу. Кольцо было большим, увесистым, с красивым переливчатым бриллиантом. Конечно, было бы правильнее, если бы подобный знак внимания оказал мне мой украинский любимый, но у него к моменту свадьбы не было ничего, кроме больших амбиций и маниакальной эротической привязанности к моей косе. Тогда папа решил порадовать дочку. Отдавая кольцо оценщику, я плакала, размазывая тушь по щекам. Но выбора не было, только оно, кольцо, могло помочь мне продержаться. И только оно, одно-единственное из нашего скарба, стоило по-настоящему дорого. Так что я решила: если наша семейная жизнь не сложилась, то и свадебный подарок мне больше не нужен. Деньги нужнее. И вот к октябрю я наконец получила возможность выплачивать кредит и жить в относительной сытости на собственные заработки. Лукин, которого тоже не обошли вниманием в эту осень, стал начальником нашего дикого и недружелюбного отдела вместо вялой и вечно болеющей Станиславы Прохоровой, с которой я пересеклась за лето и весну всего раз пять. Итак, Саша Лукин занял руководящий пост, но так и не утратил привычки все мало-мальски трудоемкое переваливать на мои плечи. Обзвоны, отчеты, докладные записки, сводки по отделу. Поругаться с секретарем, принять клиентов. Собрать справки, съездить в БТИ. От этого всего мне перепадало долларов двести-триста в месяц. Но к ним прибавились надежда на мои собственные договоры. С начала осени, практически с первого сентября, я имела честь два раза в неделю в обществе угрюмых коллег по отделу, не очень жалующих меня за дружбу с начальством, сидеть напротив рекламного телефона и тупо ждать, когда раздастся звонок. Тогда я, вкладывая в интонацию всю нежность и открытость, на которую только была способна, мурлыкала:

– Агентство «Инкорс», менеджер Ольга Петрова. Чем могу помочь?

– Ольга, могу я узнать, как продать квартиру?

Да, это был самый редкий и самый приятный для меня вопрос. За все мои дежурства в сентябре я этот вопрос услышала два раза. Оба раза я заключила договор на продажу. Клиенты действительно велись на мои по-матерински заботливые нотки.

– Олечка, спасибо за подробную консультацию.

– Ну что вы, это же моя работа. Я очень надеюсь увидеть вас в числе наших клиентов.

– Мы подумаем и перезвоним.

Э, нет. Шалишь. Когда клиент говорит, что перезвонит, можешь не сомневаться: не перезвонит.

– Давайте договоримся так: помнить о нашем разговоре и держать вас в курсе происходящего – это моя работа. Вы подумайте и все. А я сама вам перезвоню в то время, которое вы мне укажете.

Вот такая я заботливая, думали они. Вот теперь вы от меня не уйдете, думала я. И они не уходили. Они привыкали ко мне, к моим звонкам, так резко отличавшимся от стандартного ленивого лая большинства других маклеров.

– Продажа стоит две тысячи долларов. Подъезжайте с паспортом и документами.

– А можно с копиями?

– НЕТ! И со всеми собственниками. А то потом выяснится, что они не согласны, я за вами замучаюсь бегать. – Я любила клиентов почти искренне, почти как родственников. Когда за месяц я подписала два договора на продажу и три на обмен, секретарь Света сказала мне:

– Если у тебя так пойдет, ты будешь скоро по дому в платиновых тапках ходить.

– Что-то даже Лукин в платине не купается.

– А «Мерседес»? А костюмы?

– У меня кредит и дети, которые периодически орут: хочу ролики, хочу Барбичку, купи новый мультик. И в магазинах прилипают к прилавкам с колбасой и мясом. А у меня денег только на пельмени. Уже полгода – пельмени. Так что до «Мерседеса» дело нескоро дойдет.

– Да уж, вот так и рожай. Но сделки у тебя пойдут, это видно.

– Да уж. Лишь бы были нормальные звонки.

Действительно, последнюю неделю я стойко отвечала на въедливые вопросы разнокалиберных старушек. Продавать или менять они ничего не собирались, но очень быстро усвоили, что в агентствах дают бесплатные консультации. Я, правда, не знаю, с чего они решили, что эти консультации будут профессиональными, ведь всякий знает, где лежит бесплатный сыр. Однако весьма часто бабули портили мне день подобными вопросами: «А какая точно оплата электричества в домах с газовой колонкой?» Я судорожно рылась в Интернете и выдавала ответ. Но бабули тут же усложняли условия задачи: «А если я инвалид труда и одинокий пенсионер?» Тут я отпадала и несла чушь про то, что эту информацию выдает служба «09». Врать нехорошо, а что делать? «А как льготу оформлять? Какие документы нужны? Куды идтить?» – наступала бабка, и я безнадежно проигрывала этот бой.

Еще хуже бывало, если из трубки раздавался тихий вкрадчивый голос, предлагавший мне выкупить военный сертификат. Когда мне предложили это впервые, я полностью показала всю степень моей непрофессиональности: «А что это такое? Лотерея?» Мужчина тут же отключился. Однажды какая-то ушлая бабенка из вредности доставала меня вопросами: «Назовите порог необлагаемого налогом имущества?» «Миллион», – говорила я подслушанную от других цифру. Но мадам не останавливалась: «На всех или на одного?» «На одного», – отвечала я, холодея. Я ни на каплю не была уверена в правильности моего ответа. Но лицо фирмы надо сохранять любой ценой, а бить будут потом. «А что написано про это в новом законопроекте? Он лежит в думе!» «Не знаю» – признавалась я. «Что же вы за эксперт? Вы должны владеть всеми законопроектами вплоть до первого чтения, – тоном победителя спартакиады подводила она итог. – Обращусь в „МИЭЛЬ“, там все знают». «Успехов», – отвечала я. С такой, как ты, я и сама не хочу работать. Я выбрасывала ее из головы после того, как на всякий случай выясняла все про нашу кривую и необъяснимую систему налогообложения сделок с недвижимостью.

От моих вопросов пухла голова штатного юриста, и он начинал обходить коридор, примыкающий к нашему кабинету, десятой дорогой. Пускай-пускай. Раз «Инкорс» платит этому оболтусу с коркой МГУ большой и приятный оклад, стерпит он и меня и мои вопросы. Зато потом я смогу сказать клиентам при случае: «Что вы, даже приватизация не дает стопроцентной гарантии юридической чистоты квартиры. Только профессиональный маклер определит степень риска точно». Подразумевалось, что этот маклер – я. Людям нравилось. Я чувствовала себя врушкой, но деньги не пахнут. В октябре я продала первую свою личную квартиру. В смысле, квартиру своего личного клиента, и получила одним махом шестьсот баксов. Два месяца платежей. Два месяца для того, чтобы заработать что-то еще.

Рутина работы затянула меня и даже начала нравиться. Опытным путем я установила, что она ненамного легче, чем торговля цветами. Наверное, в теплые дни стоять на дороге с гвоздичками будет даже попроще. Но удовольствие от завершения договоров, радость, которой со мной щедро делились клиенты, получавшие из моих рук очередную квартирную мечту, не могли сравниться ни с чем. Я чувствовала себя порой почти волшебницей. И мне очень нравилось смотреть новые квартиры, знакомиться с новыми людьми. Но не всегда клиенты радовали меня. Однажды в середине октября рекламный телефон заговорил голосом усталой и обессилевшей женщины.

• Предыдущая
• 14/54
• Следующая