Прикосновение Макса - Хупер Кей - Страница 20

Но шансов не было, только если она не решится попытаться, и, хотя, она могла лучше контролировать себя в последнее время, и страх ее больше не сковывал, она не была уверена, что готова к этому.

— Дайна, Вы дали мне две недели, чтобы попытаться найти человека, угрожающего Вам. Разве Вы, по крайне мере, не можете подождать с принятием решения о нас?

Девушка ощутила, как ее разрывает на части. Но какая-то доля напряжения покинула ее, когда она кивнула. — Хорошо. — Она подняла глаза и как всегда была поймана, неспособная отвести взгляд. — Я не хочу … дрожать так, — пробормотала она. — Это потому что я боюсь.

— Я знаю. — Произнес он

— Я ненавижу это чувство. Это трусливо.

Макс поднялся на ноги и, взяв ее за руки, мягко погладил. — Дайна, если бы Вы не боялись, то не имели бы никакого смысла и воображения. Совершенно естественно бояться после всего, через что Вы прошли. Он слегка улыбнулся, вглядываясь в нее. — Но Вы не боитесь меня. Дайна?

— Нет. — Прозвучал инстинктивный ответ.

— Хорошо. — Его руки напряглись вокруг нее. — Вы доверяли мне до сих пор, и я надеюсь, что Вы научитесь доверять мне полностью.

— Я не знаю, способна ли я на это, — признала она. — Или вообще смогу когда-либо.

Макс выпустил одну из ее рук так, чтобы мог коснуться ее лица. Его пальцы тепло касались ее кожи и когда он нежно прижался к ее щеке, волна удовольствия прокатилась по ее телу.

— Вы сможете, — раздался чуть слышный шепот. Он медленно опускал голову, пока его губы не коснулись к ее.

Так же как и прошлой ночью, Дайна ощутила эмоции, не знакомые ей прежде, созданные казалось, специально для нее. Теплая покалывающая волна, поднималась из нее наружу, и все ее чувства как будто оживали. Она ощутила, как одна его рука скользнула по волосам, и пальцы переместились к ее чувствительному затылку, а в это время другая рука напряглась вокруг нее. Как и прежде она могла чувствовать интенсивность его желания, даже притом, что он держал его под контролем.

Его рот двигался дальше с нежной настойчивостью, призывая к ответу, лишая способности к сопротивлению. Она чувствовала, как открывается ему, размыкает губы и тепло внутри нее превращается в обжигающий жар, когда он углубил поцелуй. Она скорее ощутила, чем услышала негромкий звук, родившийся в ее глубине ее горла, чувственное мурлыканье, которой потрясло бы ее, если бы она находилась в состоянии хотя бы подумать об этом.

Но она не думала. Ее рот приоткрылся шире под его увеличивающимся давлением, и ее свободная рука неосознанно прикоснулась к его щеке. Девушке казалось, что все остальное исчезло. И не было ничего в мире кроме них и этого пылкого, хрупкого мгновения.

Она не хотела, что это кончалось. Но это конечно произошло, одно мгновение перетекло в другое. Мужчина медленно поднял свою голову, и его глаза с тяжелым затемненным взглядом, столь чувственным, что заставил ее бешено колотящееся сердце пропустить удар и вызвать в ней яркую вспышку жара в ответ. Ее пальцы все еще прикасались к его щеке, и под ними она ощущала напряжение абсолютного контроля.

Его голос выразил то же самое напряжение, когда он произнес. — Я так хочу Вас, Дайна. Но я обещаю действовать медленно. Вы всегда сможете остановить меня одним словом. Помните об этом, пожалуйста.

Она наполовину кивнула, все еще находясь в бурном потоке неотразимых эмоций и ощущений. Ее рука медленно опустилась, и она уже не отшатнулась, когда он мягко развернул ее к выходу из чулана — к окружающему миру.

Он держал ее за руку всю дорогу до ее офиса.

Несколько дней пролетели в водовороте дел, как для Дайны, так и для всех, кто был связан с музеем. Медленный процесс преобразования устаревшей системы безопасности продолжался. Часто, проявляя беспокойство, появлялся Вульф, и Морган активно обсуждала с ним бесчисленные детали ее работы.

Дайна продолжала заниматься собственной работой, проводя долгие часы в своем офисе. За это время ее мучитель звонил дважды. Он не просил ее о чем-либо, просто повторял свои изначальные угрозы.

Она не говорила об этом Максу, частично потому, что знала — это расстроит его, и частично, потому что она смогла оставаться относительно спокойной. Этот шепчущий голос все еще наполнял ее холодом и будил болезненные воспоминания, но девушка заметила, что она могла уже справляться с этими эмоциями и с каждым днем все больше могла себя контролировать. Она больше не была одна. То, что Макс был рядом, давало удивительную возможность с легкостью предстать перед угрозами ее безликого мучителя, и, несмотря на то, что здравый смысл диктовал повысить меры безопасности, даже немного развлекаться.

Помимо этого, Макс начал то, что она могла определить только как ухаживание за ней, и это вытесняло из ее головы мысли о любых других мужчинах.

Как он и обещал, Макс действовал медленно. Он не смущался трогать ее теперь, случайные контакты, которые иногда приводили к нежным поцелуям, которые зачастую становились обжигающими. Он никогда не заходил дальше этого, и всегда именно он останавливался первым. Дайна ощущала его контроль, и поскольку время шло, ее доверие к нему продолжало основательно расти. В нем не было абсолютно ничего, что напоминало бы ей насилии или просто применении силы, ничего, что вызвало бы страх или ощущение паники.

Так же как и росло ее доверие к этому мужчине, так же и исчезал ее страх перед физической стороной отношений с ним, пока это чувство росло и укреплялось, уже не являясь такой открытой раной, как это было изначально. Макс делал это чувство желанным, без какого-либо оказания давления на нее. Ее тело стало забывать боль, охваченное таким новым и захватывающим осознанием удовольствия.

Постепенно девушка осознала, что всего за несколько коротких дней он стал жизненно важной — даже необходимой — частью ее жизни. Это пробудило в ней целый сонм эмоций, большинство из которых были основаны на неуверенности. Он ведь не упоминал о будущем, о каких-либо долгосрочных обязательствах, о чем-то, что не касалось бы очевидного факта его желания. И хотя он испытывал к ней чувство привязанности, девушка понятия не имела, было ли это чем-то необычным для него и значило бы что-то серьезное. Все ее инстинкты, так же как и наблюдение за ним, говорило о том, что Макс был не из тех людей, которые с легкостью относятся к любому виду отношений, но это так же и не гарантировало, что у него были мысли о чем-то постоянном. Вопрос заключался в том, могла ли она позволить себе двигаться дальше, без ясного понимания того, к чему это ведет? И что это было, те необходимые для неё отношения, или только стремление обезопасить ее?

У Дайны не было ответов на эти вопросы, и оставалась только неделя из того срока, который она пообещала предоставить Максиму. Что произойдет, когда этот момент наступит? Она не могла остаться с ним с чувством неопределенности, если причина для ее пребывания в его пентхаусе состояла только в том, чтобы предоставить ее прибежище. Девушка не могла скрыться он него, это будет предательством по отношению к ним обоим, и весьма вероятно, нанесет удар по любому шансу, который она могла иметь, чтобы восстановить в себе чувство уверенности и независимости. Рано или поздно, она должна будет принять управление своей жизнью в свои руки, даже если это будет означать оказаться перед лицом угрозы без защиты Макса.

Тем временем все, что она могла сделать, это совладать с ее собственными мыслями и эмоциями.

В четверг, Макс, спросил ее, не сможет ли она сопровождать его на встречу следующим вечером. Он встречался с другом и хотел, чтобы Дайна познакомилась с человеком, который был очень влиятельным патроном и коллекционером в художественном мире. Вечеринка предназначалась, чтобы собрать средства для школы искусств и предполагалась, что там будет присутствовать вся элита Сан-Франциско.

Дайну это немного обеспокоило. Она не была выходцем из низших слоев общества, но и ее среднее воспитание в Бостоне, не подготовило ее к тому, чтобы войти в те круги, в которых, как правило, находился Макс. На следующее утро она немного поговорила об этом с Морган, и во время перерыва на ленч, обе женщины покинули музей, чтобы пройтись по магазинам.