Непобедимый эллин - Леженда Валентин - Страница 11

• Предыдущая
• 11/70
• Следующая

– Э… э… э… – напомнила о себе Гера.

– А ты за непослушание наказана! – тут же отозвался Тучегонитель. – Пять дней или нет… лучше неделю… да, целую неделю ты не будешь покидать Олимп, даже нос с него вниз не посмеешь высунуть. – С этими словами Зевс дожевал рогалик и, развязав тесемки холщового мешочка, с удовольствием вдохнул легкую белую пыль.

Гера снова выпучила глаза.

– А кокаинис-то у тебя, подруга, давно уже выдохся, – сокрушенно покачал головой Громовержец. – Сколько раз можно тебе говорить: не храни его в сыром месте…

Так очередная интрига Геры с грандиозным треском благополучно провалилась.

Героический припадок всеразрушения вскоре сошел на нет. Опустив меч, Геракл скептически оглядел деяние рук своих.

– Однако! – довольно пробасил герой, озадаченно почесывая кудрявую макушку.

С трудом отстроенный недавно дворец фиванского царя восстановлению не подлежал.

Сын Зевса даже слегка приуныл от размаха содеянного. Здесь он, конечно, слегка погорячился. Где же теперь спать, в конце-то концов? Да и позавтракать тоже вроде как негде, тем более в узком семейном кругу. А ведь царь Креонт так гостеприимно его приглашал, и вот пожалуйста… хаос и разрушения.

– Но это не я виноват, – неуверенно прошептал себе под нос Геракл. – Это всё Мегера! Это она меня спровоцировала, неврастеничка сатирова. Знал бы, что так будет, в жизни бы не женился!

– Золотые слова! – восхитился на Олимпе Зевс, дивясь глубокой мудрости сына.

Спрятав меч, Геракл помог царице вытащить из-под завала Креонта.

Правитель Фив нервно отряхнулся и вытаращился с некоторым недоверием на развалины.

– Мне так… гм… неловко. – Сын Зевса виновато потупился, и впрямь чувствуя себя невежественным варваром, платящим за радушное гостеприимство хамством и неуважением.

– Да ладно! – отозвался царь. – Пустяки…

– Пустяки? – искренне изумился герой.

– Да, пустяки! – подтвердил царь. – Дворец-то мой и всё имущество застраховано!

– Как это застраховано?

– Да так, застраховано на самом Олимпе! Я с Зевса даже особую расписку взял, мол, если что, все убытки будут возмещены за счет Олимпа.

Громовержец у телескопией грустно вздохнул.

– Это несколько меняет дело, – согласился Геракл, – но всё же я по-прежнему чувствую себя хреново.

– Уважаемый зять, – Креонт взял героя под локоть, – послушай, что я тебе скажу. Ступай-ка ты прямо сейчас в священные Дельфы и спроси бога Аполлона, что тебе делать дальше. Ведь у нас в Греции как заведено? Чуть кто что натворил, сразу к Аполлону в храм бежит: так, мол, и так, наставь на путь истинный.

– И что?

– Наставляет! – кивнул царь. – Еще как наставляет. Ты, главное, ничего не бойся, все через это проходят. Это что-то вроде первого посещения питейного дома.

– Великий сын Зевса ничего и никогда не боится! – оскорбленно проговорил Геракл. – Я прямо сейчас отправляюсь в эти самые Дельфы.

Сказав сие, герой быстро вскочил в золотую (вполне уцелевшую после погрома) колесницу и стремительно покинул многострадальные Фивы.

– Фух! – с облегчением вздохнул царь Креонт. – Наконец-то я от него избавился…

Прибыв в священные Дельфы, Геракл, высоко задрав античный нос, направил свои героические стопы прямиком в храм бога Аполлона.

В храме было довольно людно.

Герой присмотрелся.

Прямо на мраморном полу между великолепными статуями великих олимпийцев разложили товары пейсатые иудеи.

Геракл, понятное дело, возмутился, ибо торговали иноземцы стеклянными бусами и корнем женьшеня. Однако до откровенной драки не дошло. Узрев гневно насупленные брови сына Зевса, торговцы молча собрали манатки и торопливо засеменили к выходу.

– Идите в храм Ареса! – одобрительно крикнул им вслед герой. – Он здесь недалеко, у речки.

«Бедняга небось лопнет от злости, – весело подумал сын Зевса, – и тут же побежит жаловаться своей взбалмошной мамаше».

Вскоре к герою вышла молодая пифия, которая учтиво осведомилась, о чем пришедший желает говорить с божественным Аполлоном.

– А сатир его знает, – пожал плечами Геракл. – Передай брательнику, что, мол, Геракл в его храме зависает и мается со скуки.

Услышав сие, пифия слегка остолбенела, так что герой поспешно добавил:

– Я сын великого Зевса!

После этого откровения девушка грохнулась в обморок, и ее бережно унесли на носилках двое молчаливых служителей.

Сын Зевса снова пожал плечами и присел рядом со статуей Аполлона.

Воздух в храме сгустился, и перед Гераклом предстал сам стреловержец во всей своей ослепительной красе. С громким визгом бросились наутек несколько молоденьких пифий.

Аполлон грустно усмехнулся.

– Ни на кого в этой Греции положиться нельзя, – невесело посетовал он. – Пророчества регулярно путают, слова неправильно толкуют. Разгоню их всех к сатировой матери. И радиотранслятор за статуей сломаю.

Сын Зевса указал на место возле алтаря:

– Садись, побакланим.

Аполлон плюхнулся на полированный мрамор рядом с Гераклом.

– Ну, как там на Олимпе, всё в порядке? – участливо осведомился герой.

– Да ссоримся помаленьку, – усмехнулся прекрасный бог. – Зевс Геру наказал, запретил ей целую неделю вниз к смертным спускаться.

– А вот это правильно! – похвалил мудрое решение отца Геракл.

– Невзлюбила она тебя.

– Кто невзлюбил?

– Ну, Гера, а кто же еще! Ведь ты… как бы проще выразиться… Незаконнорожденный, официально признанный после рождения, сын Зевса!

– Во как! – восхитился Геракл.

– Вот-вот, – кивнул Аполлон, – так что жди неприятностей.

– Неприятности, – проворчал герой. – Да я и сам кому хочешь могу такие неприятности устроить, Олимп содрогнется!

– Это мы уже уяснили, – рассмеялся стреловержец. – Ладно. Ты за советом ко мне пришел, стало быть, дам тебе свое наставление.

– Ну-ну?

– Отправляйся, значит, на родину своих предков по материнской линии, в город Тиринф. Это здесь недалеко. Там проживает некий Эврисфей, которому ты по замыслу Зевса будешь временно служить.

– Чего? – возмутился герой. – Да чтобы сын владыки Олимпа…

– Ты хочешь воспротивиться воле Зевса?

– Гм… конечно нет!

– Ну так слушай дальше. По велению этого Эврисфея ты совершишь двенадцать великих подвигов, ну а затем получишь бессмертие.

– Подвиги, это хорошо, – довольно улыбнулся Геракл, – да и бессмертие, думаю, мне совсем не помешает.

– Значит, договорились?

– Договорились! Прямо сейчас и отправляюсь в Тиринф.

– Ну что ж, – Аполлон поднялся с мраморной ступеньки, – полагаю, в ближайшее время особо скучать тебе не придется. – И стреловержец беззвучно исчез.

Геракл потянулся, помассировал затекшую спину и неспешно вышел из обезлюдевшего храма.

– Держи его, хватай-хватай! – внезапно раздалось в конце пыльной улочки.

Сын Зевса инстинктивно положил руку на меч, очень надеясь на то, что «держать» и «хватать» будут его. И как же сильно он был разочарован, когда к подножию храма Аполлона выскочил невысокий, подозрительного вида плюгавый мужичок в пыльной хламиде, преследуемый толпой разъяренных греческих граждан.

Геракл с интересом стал наблюдать за происходящим.

Задрав полы длинной хламиды, мужичок проворно взбежал по ступенькам к входу в храм и остановился, тяжело дыша и затравленно озираясь.

Разъяренные граждане ринулись было вслед за ним, но странный мужичок вдруг резко взмахнул руками и хрипло прокричал:

– Стоять, Сатаровы дети, я нахожусь под покровительством бога священного храма…

Беглец осекся и быстро зыркнул на вывешенную у входа табличку.

– Я нахожусь под защитой бога Аполлона!

– Мошенник! – закричали в толпе. – Мерзавец, а еще ученым себя называет. Все вы, грамотные, бандиты!

«Ба! – подумал Геракл. – Они обозвали его ученым? Это ж надо, никогда с настоящими учеными я еще не встречался. Ну разве что с тем сумасшедшим математиком».

• Предыдущая
• 11/70
• Следующая