Непобедимый эллин - Леженда Валентин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая

– Кажется, я всё понял! – торжественно объявил Софоклюс. – Я только что разгадал тайну немейского хомяка!

– Ну-ка, ну-ка…

– Не всё сразу. Видишь вон тот симпатичный лесок с речушкой?

– Ага, туда ушел лева.

– Вот именно. Сейчас мы тоже туда пойдем и кое-что поищем.

– А точнее?

– Точнее? Ну, некое несоответствие пейзажу. Слишком зеленую траву либо одинаковые деревья.

– Да это запросто, – обрадовался сын Зевса, – я уже отсюда вижу, вон у холма трава какого-то ядовитого цвета.

– Скорее туда! – возбужденно вскричал историк.

Добежав до холма, Софоклюс внимательно осмотрел землю и, наклонившись, ловко поддел замаскированное в высокой траве медное кольцо.

– Геракл, помоги…

Геракл помог, открыв в земле прямоугольный проход. Из темной дыры пахнуло копченьями. Софоклюс осторожно ступил на деревянную лестницу, затем зажег лучину и медленно спустился вниз.

– О! – восхищенно донеслось из подземного тайника.

– Что там? – крикнул сын Зевса.

– Прыгай сюда…

Геракл спрыгнул и восторженно прицокнул языком.

Огромный подземный склад всевозможной снеди просто поражал воображение. И чего тут только не было: пифосы с вином, всевозможные соленья, сушеное мясо с ягодами, заморские специи, зерно в специальных мешках, копченая птица, сушеная рыба… всего и не перечислишь.

– Поселиться здесь, что ли? – мечтательно произнес сын Зевса.

– Гляди! – Софоклюс указал на лежавшие в углу снятые с дедаловой мельницы лопасти.

– Ага! – кивнул Геракл, плотоядно шевеля античным носом. – Итак, с чего начнем? Я предлагаю вон с той аппетитной баранины.

– Здесь нельзя ничего есть, – покачал головой Софоклюс.

– Но почему? Оно ведь еще не испортилось!

– Это пища богов!

– Как так?

– Всё это утаили от олимпийцев местные жители. Вместо того чтобы приносить богам жертвы, они вероломно, скорее всего по ночам, сносили всё сюда в свой тайный склад.

– А как же зловещий хомяк?

– Никакого немейского хомяка никогда не существовало, – рассмеялся историк. – Я сразу это понял, как только про жуткую напасть услышал. Всё это выдумка, причем не очень оригинальная. Мол, всё сожрало чудовище, и богам спрашивать не с кого.

– Да-а-а-а… дела, – ошарашено протянул Геракл. – Честно говоря, я бы ни за что не догадался, так бы и искал в горах этого сатирового хомяка.

– Скажи спасибо, что у тебя есть такой наблюдательный хронист, – снова рассмеялся Софоклюс.

Когда греки выбрались наружу, там их уже поджидал вестник богов Гермес.

– Ну, ребята, – с восхищением произнес он, – спасибо вам! А Зевс всё гадает, почему эти немейцы жертвы перестали приносить, совсем, что ли, обнищали или, может, год у них неурожайный выпал?

Из висевшего рядом с Гермесом небольшого облачка появилась смазливая физиономия Эрота.

– Ну ладно, кончай там трепаться! – склочно выкрикнул бог плотской любви. – Я включаю конвейер. Гермес, грузи жратву!

– Помочь? – с готовностью предложил Геракл.

– Да нет, – махнул рукой божественный вестник, – как-нибудь и сами справимся…

– Ах, стервецы, – плевался на светлом Олимпе разгневанный Громовержец. – Жулики, ворье. Ну я вам покажу, я вам такую бурю устрою, надолго запомните! Подумать только, обворовывать МЕНЯ, ЗЕВСА!

Бедные-бедные немейцы.

На обратном пути в Тиринф, трясясь в золотой боевой колеснице, Софоклюс торопливо творил строки великого эпоса.

– Твои враги, Геракл, станут кусать себя за уши…

– Это хорошо! – согласился сын Зевса. – Но позволь полюбопытствовать, с какой стати?

– Коварный план Эврисфея с треском провалился, – принялся пояснять Софоклюс. – Ему не удалось тебя опозорить. Представляю, как он гаденько хихикал, думая, что ты, Геракл, потный и злой бегаешь сейчас по Немейским горам в поисках проклятого хомяка.

– Несуществующего хомяка! – поправил историка герой.

– Ну да, ну да. Но всё произошло не так, как того хотелось бы Эврисфею. На Олимпе все довольны. Зевс наверняка пир закатит. Полагаю, твоему временному повелителю уже сообщили о нашем триумфе.

– Это наверняка, – улыбнулся Геракл.

– Вот и хорошо. Значит, дело за малым – запечатлеть всю эту историю, так сказать, для простого народа, а также для далеких потомков и прочих…

– Просто отличная идея! – согласился великий герой, свистом подгоняя мчавшихся во весь дух лошадей.

– Естественно, – продолжал Софоклюс, – ни о каком немейском хомяке и речи быть не может. Надо придумать какое-нибудь действительно страшное чудовище.

– Двухголовый великан пойдет? – с ходу предложил сын Зевса.

– М… м… м… не годится, уже было.

– Ну тогда скунс-убийца!

– Нет, тоже не подходит, тем более что скунсы в Греции не водятся, а обитают в далекой Эфиопии.

– Медведь-шатун…

– Банально…

– Огнедышащий змей…

– Э… нет, братец, это вообще не из нашего национального эпоса, это из сказаний народов, что проживают за краем земли.

– Тогда пусть это будет лева!

– Лева?

– Ну да, тот самый, что так навязчиво хотел с нами познакомиться.

– А что, это идея! – воспрянул духом Софоклюс. – И звучит очень даже неплохо – «немейский лев». Только я его сделаю гигантским и весьма кровожадным.

– Валяй, – благодушно разрешил сын Зевса.

– А ну-ка, придержи лошадок, я эпос набросаю…

Геракл послушно приструнил лошадей, и Софоклюс, пожевав конец деревянной палочки, изящно вывел:

Подвиги Геракла: подвиг первый – немейский лев.

– Заголовок ничего, – похвалил сын Зевса. – У меня бы вышли сплошные каракули.

Историк кивнул и чуть ниже почерком помельче начал:

Немейский лев, порожденный очередной пьяной связью Тифона с Ехидной, был просто невероятной величины. Проживал он в горах около славного города Немей, ежедневно опустошая многолюдные окрестности, которые очень скоро стали малолюдными. Жители Немей были, как назло, все упитанные и жизнерадостные, так что голодная смерть распоясавшемуся чудовищу в ближайшие десять лет явно не грозила.

Но тут, к несчастью для хищника, прознал о творящихся в Греции кровавых безобразиях некий Эврисфей, который и послал в Немею великого, могучего героя Аттики Геракла Олимпийского…

– Лихо чешешь! – подивился расторопности Софоклюса сын Зевса. – Значит, вот она какая, твоя история. Всё красиво и правдоподобно.

– И главное, – быстро добавил ученый, – никогда ни хрена не проверишь!

Прибыв в Тиринф, Геракл снова застал там верного посланца трусливого Эврисфея. Присев на камень у перекрестка, Копрей мирно дремал, по всей видимости, устав ждать, когда приедет сын Зевса.

– Эй, приятель, как там поживает наш общий знакомый? – прокричал Геракл, резко останавливая колесницу.

– Что-что? – испуганно переспросил Копрей, мгновенно проснувшись.

– Как там Эврисфей, спрашиваю? – Посланец сокрушенно покачал головой.

– Что, по-прежнему хандрит? – удивился Софоклюс.

– Беднягу опять свалил острый приступ диареи, – скорбным голосом ответил Копрей.

– Так-так, – усмехнулся сын Зевса, – не иначе приступ с ним случился после того, как он вспомнил о моей недавней угрозе. Вот он со страху и обделался!

– Да-да, я передал Эврисфею твои слова.

– Ладно, сатир с ним, с Эврисфеем, что там за второе задание, я хотел бы поскорее о нем узнать.

Копрей наклонился и нервно зашарил руками, раздвигая высокие стебли придорожной травы.

– Что случилось? – встрепенулся Софоклюс.

– Где-то здесь я оставил восковую дощечку с заданием, – пояснил посланец. – Куда же она запропастилась?

– А ну-ка, повернись! – гаркнул Геракл.

– Что, что?

– Повернись кругом, тупица!

Копрей обиженно поджал губы, но просьбу героя выполнил.

– Ну вот, я так и думал, – вздохнул сын Зевса.

Восковая дощечка намертво приклеилась к седалищу посланца, нелепо болтаясь на длинной одежде.

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая