Белая тигрица - Ли Джейд - Страница 4

• Предыдущая
• 4/71
• Следующая

– Мы хотим посмотреть на ваш белоснежный «цветок».

В черных глазах хозяйки засветилась жадность, но ее движения оставались такими же медленными и грациозными. Она снова поклонилась.

– Конечно, но она сейчас отдыхает. Может, вы придете позже?

Ру Шань знал, в чем состоит ее уловка: она хотела набить цену, вынудив их ожидать. Кроме того, эта женщина пыталась скрыть от них правду: девушка, скорее всего, была в бесчувственном состоянии. Но следовало соблюдать приличия, поэтому игра продолжилась.

– Но может, мы все-таки сможем взглянуть на нее? – спросила Ши По. – Мы не помешаем ей, мы не будем разговаривать и шуметь. – Они и не смогли бы ей помешать, потому что девушка не проснется до тех пор, пока опиум не покинет ее тело. А это иногда занимало несколько дней.

– Это очень нежный «цветок», – попыталась увильнуть хозяйка.

– Тогда, – вспылил Ру Шань, теряя терпение, – мы не станем тревожить ее, пускай отдыхает. – Он повернулся к выходу, намереваясь удалиться.

Он, конечно, не сделал этого, потому что его остановили. Но не эта старая ведьма, которая заправляла Садом, а голос Ши По, прозвучавший властно и непреклонно:

– Вернись, Ру Шань. Ты попросил моей помощи, потому что я разбираюсь в этих вещах лучше, чем ты. Я – тигрица, которая намного опередила тебя на пути к бессмертию. Ты примешь урок, который я предлагаю тебе?

Ру Шань замер. У него не было другого выбора. Он был в отчаянном положении. Его неудачная попытка выйти из этой ситуации была еще одним примером того, как он нуждался в помощи Ши По. Он подавил вздох и опустил голову.

Безмолвно шагая за Ши По вверх по лестнице, он даже не слышал, говорила ли хозяйка еще что-нибудь о своей новой подопечной. Ее помощник шел сзади, и его присутствие тоже было определенной преградой на пути Ру Шаня, если бы он снова решил удалиться. Но теперь он не собирался уходить. Он и так уже проявил свою несдержанность. Он больше не уйдет с избранного пути.

По крайней мере, он поклялся себе в этом. Правда, за последние два года Ру Шань давал себе такие клятвы каждую неделю по дюжине раз.

Хозяйка отвела их на самый верхний этаж и указала на маленькую тесную комнатушку. Ши По с трудом семенила на своих крошечных забинтованных ножках, опираясь на изящную тросточку, но она была полна решимости. А это больше, чем что-либо другое, доказывало Ру Шаню, что она имела серьезные намерения. Это место выглядело отвратительно. В темной комнатушке не было окна, в ней царил полумрак. Кроме того, не ощущалось даже малейшего движения воздуха, поэтому стояла духота. Как мог кто-либо, будь то мужчина или женщина, дышать здесь, не говоря уже о других занятиях?

Ответ, конечно, напрашивался сам собою: свинья не беспокоится о том, что ее хлев смердит. Но человеку, которого вынудили подняться сюда, чтобы обнаружить здесь...

На кровати, прикованная цепями, лежала белая женщина, с округлыми формами, бледная, светловолосая. Кандалы были скрыты под тонким одеялом, но Ру Шань отчетливо видел предательские выступы, заметные даже в неясном свете единственного фонаря.

Хозяйка заговорила, нахваливая достоинства своей узницы: красоту, здоровье, скромность и, конечно, невинность. Он не слушал старую ведьму, а подошел поближе, чтобы рассмотреть сокровище, которое хотела показать ему Ши По. Волосы белой женщины с оттенком закопченного золота обрамляли красиво очерченный овал лица. Ее рот, невольно раскрытый, казался темной влажной впадиной, окруженной полными красными губами. Ру Шань заметил, что уши женщины, прикрытые растрепавшимися волосами, были круглой формы с длинными плотными мочками.

– Ну, что скажешь? – спросила Ши По, прерывая ход его мыслей. – Видишь?

Он нахмурился, раздражаясь оттого, что ему приходилось давать отрицательный ответ:

– Это белая женщина, отравленная опиумом и прикованная цепями к постели. Что еще я должен видеть?

Ши По недовольно подняла брови и жестом отослала хозяйку. Та поклонилась и ушла, забрав с собой своего помощника. Но это была лишь иллюзия уединения. В каждой комнате этого заведения было, по крайней мере, два смотровых отверстия. Ши По, конечно, знала об этом и старалась говорить тихо. Ее голос был едва слышим, но, несмотря на это, Ру Шань отчетливо различал в нем укоризненные нотки.

– Посмотри на эту девушку внимательнее, – приказала она. – Видишь, сколько в ней воды? Взгляни на ее груди, какие они полные и круглые. Они смогут питать мужчину, у которого слишком много ян.

Ру Шань поморщился, зная, что она говорит о нем. На самом деле в этом и заключалась вся трудность. По мнению Ши По, в нем было слишком много мужского начала ян и слишком мало женского начала инь. Именно по этой причине он обратился к Ши По. И он не мог отрицать, что испытывает чувство голода, глядя на пухлые груди женщины, чуть прикрытые прозрачной сорочкой. Но все же...

– Мне не нужно ходить к белой рабыне, чтобы получить инь, – отрезал он.

Хотя... Невольно разглядывая слабо очерченные окружности сосков, он подумал, что она действительно могла бы дать много инь. Намного больше, чем Ши По, у которой доминировал элемент дерева и которая очень скупо выделяла росу.

Пока эти мысли проносились в его сознании, Ши По приблизилась к нему и, приподнявшись, насколько это было возможно, сказала ему на ухо:

– Ты должен вернуть то, что утратил. То, что ты уничтожил.

– Я не могу, – выдохнул он, снова испытывая напряжение и недовольство. – А если бы и мог, то не с ней.

Ши По резко приблизила к нему свое лицо, ее горячее дыхание, прорвавшись даже сквозь вуаль, опалило щеку Ру Шаня.

– Ты делаешь слишком поспешные выводы. Ты видишь яйцо и требуешь, чтобы оно закудахтало...

– Я вижу лук и хочу, чтобы жареный голубь уже лежал на блюде, – закончил он ее фразу. Слова старой пословицы жгли ему язык, как раскаленные угли, напоминая ему о том, что он должен был проявить терпение, чтобы обрести средний путь Дао.

– Как эта женщина может возместить мою потерю?

Ши По отодвинулась от него, став спиной к стене, в которой, по всей видимости, были смотровые отверстия. Затем она сложила руки на груди и сердито заговорила. Ее голос напоминал шипение растревоженной змеи:

– Ты убил белого человека, Ру Шань...

– Я убил животное! – возмущенно воскликнул он.

–Если так, то почему с того момента ты спишь беспокойно? Почему сегодня ты постишься, а завтра ешь как умирающий с голоду раб? Если ты убил всего лишь животное, то почему ты, сам того не желая, сошел со среднего пути Дао?

Ру Шань не мог возразить ей, потому что она говорила правду. Со времени той ужасной ночи, случившейся два года назад, он потерял себя, утратив душевное равновесие.

– Ты должен вернуть то, что забрал.

– Я не могу вернуть его к жизни и не думаю, что стал бы делать это, если бы даже такая возможность у меня появилась.

Она кивнула, молча соглашаясь с ним.

– Но ты можешь возвысить другую душу, душу белого человека. Научи эту белокожую иностранку своему бесценному искусству, и таким образом ты сможешь найти дорогу назад к среднему пути Дао.

Он почувствовал, как его челюсть отвисла от удивления. Нет, она не могла говорить это серьезно.

– Ты же не хочешь, чтобы я научил ее, как обрести бессмертие? – Его передернуло, когда он посмотрел на злого духа, как часто называли белых людей. – Эти духи лишены вещества, нужного для того, чтобы обрести бессмертие.

Ши По пожала плечами и спокойно произнесла:

– Может, и не лишены. Ты попытайся. Это обеспечит тебе долгожданный сон.

Ру Шань покачал головой, ошеломленный самой мыслью о таком задании. Он должен научить белокожую женщину премудрости, которую понимали лишь избранные люди из его соотечественников? Это было невозможно!

– Куй Ю рассказывал мне, что некоторые из них могут быть по-своему весьма сообразительны, хоть и ограниченны, – заметила Ши По, ссылаясь на слова своего мужа.

– Тогда позволь мне учить кого-то из его знакомых. Мужчину.

• Предыдущая
• 4/71
• Следующая